6 сентября Россотрудничество — правительственное ведомство, которое занимается поддержкой соотечественников за рубежом, — отмечает пятилетие. Федеральное агентство по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству было создано указом президента Дмитрия Медведева в 2008 году. Агентство имеет представительства в 77 странах, среди задач — налаживание гуманитарных связей, знакомство зарубежных стран с российским искусством и культурой, создание позитивного образа нашей страны, продвижение русского языка и помощь диаспоре. Сейчас ведомство возглавляет Константин Косачёв, руководитель Россотрудничества, который неоднократно делал заявления о том, что имидж России за рубежом нужно серьёзно исправлять. Как это сделать, а также о достижениях агентства и его задачах на будущее рассказывает сам Константин Иосифович.

— Вы празднуете пятилетний юбилей. Какие достижения можно назвать основными вехами вашей работы?

— К достижениям нашего коллектива я бы отнёс четыре момента.

Во-первых, удалось сохранить, пусть и в иной форме, саму организацию. Она создавалась не нами, в другое время, в другой стране — с учётом предшествующих структур — и очевидно, для других целей. Однако нельзя не признать, что система была тогда достаточно эффективной и сторицей «возвращала» вложенные в неё деньги. Её чуть было не утратили в момент распада СССР на отрицании всего «советского». А ведь в ней были не только пресловутые агитация с пропагандой, но и совершенно правильные элементы «народной дипломатии», которая существенно и весьма успешно дополняла дипломатию официальную — речь об обществах дружбы, породнённых городах и многих других каналах живого межобщественного диалога. Так вот, систему удалось отстоять, и уже это — большое приобретение для современной России, иначе сейчас стране пришлось бы воссоздавать всё с нуля.

Во-вторых, удалось чётко определить место нового Россотрудничества в системе органов государственной власти. У агентства, которое подведомственно МИДу и взаимодействует с целым рядом других правительственных структур, есть свои уникальные полномочия, которые были утверждены указом Президента России ещё в момент создания Россотрудничества в 2008 году, а в дальнейшем дополнены и значительно расширены. Сейчас это не только гуманитарная сфера — образование, наука, культура, русский язык, взаимодействие с соотечественниками, но и содействие международному развитию, а говоря проще — наша помощь развивающимся странам на двусторонней основе, в первую очередь, конечно же, заинтересованным в такой помощи государствам СНГ.

В-третьих, систему удалось существенно укрепить. Количество российских центров науки и культуры за рубежом выросло за последние годы практически вдвое, сейчас они действуют во всех без исключения регионах мира. Конечно, мы развиваем свою активность прежде всего на том пространстве, которое имеет наибольший приоритет для России, а это, разумеется, страны СНГ.

И наконец, в-четвёртых: в последнее время мы сумели существенно реорганизоваться в целях выполнения той задачи, которую сейчас последовательно ставит Президент России — более активно задействовать фактор «мягкой силы» для реализации внешнеполитических интересов. «Мягкая сила» названа в качестве одного из важных инструментов в новой редакции Концепции внешней политики России, там же Россотрудничество обозначено как структура, решающая гуманитарными методами именно внешнеполитические задачи. Это для нашей работы очень важно. И именно на этой базе мы готовим совместно с МИДом новые предложения для руководства страны, соответствующие наработанному мировому опыту и лучшим практикам современности.

— С какими странами, помимо СНГ, вы наиболее активно сейчас взаимодействуете?

— Мы не делим страны на важные и не важные для России. Работаем везде, где можем и где нас ждут, но разумеется, с учётом естественных приоритетов, о которых я говорил ранее. Что же касается текущей деятельности, то, помимо государств СНГ, в приоритетах оказываются ещё две категории стран: либо государства, где существует крупная российская диаспора (а всего за рубежом проживает около 30 миллионов наших соотечественников), например, Германия, Израиль или США; либо страны, где у России есть серьёзные интересы — экономические, политические или социально-культурные. Эти критерии где-то пересекаются, где-то нет, но с точки зрения продвижения интересов России за рубежом гуманитарное сотрудничество и в том, и в другом случае оказывается весьма востребованным.

Наши центры действуют практически во всех крупных столицах: в Париже, Берлине, Риме, Варшаве, Софии, Вашингтоне, Дели, Пекине... Есть и исключения вроде Нидерландов, с которыми у нас пока нет межправительственного соглашения об обмене культурными центрами. Это, надеюсь, вопрос времени — без такой юридической основы мы просто не сможем двигаться дальше.

Но есть и другой, уже одиозный пример — государства Балтии, последовательно отказывающие России в подписании соответствующих соглашений, несмотря на высокую долю русскоязычного населения, особенно в Латвии и Эстонии. Более того, в местной прессе со ссылкой на «компетентные источники» гуляет оценка Россотрудничества как структуры, которая якобы несёт угрозу безопасности этих стран. Это, конечно, в корне неверно, а по сути — ещё одно действие, направленное на ущемление в правах наших соотечественников, проживающих в соответствующих государствах.

— На пресс-конференции Вы упоминали о поддержке иностранных студентов. А с какими странами у нас сейчас наиболее активный обмен в сфере образования?

— В том, что касается образовательных программ, Россотрудничество не уполномочено действовать как «основополагающая» инстанция, это всё-таки в первую очередь компетенция Министерства образования и науки, а также Министерства иностранных дел. Но своя уникальная роль у нас здесь тоже есть — и как у единственного федерального органа исполнительной власти, облечённого правом на курсовую деятельность за рубежом, и в разрезе дистанционного обучения на базе наших центров, и в части набора иностранных студентов. В этой связи могу рассказать, что в ближайшее время планируется существенно увеличить квоту для иностранных студентов, которые приглашаются на учёбу в Россию за счёт федерального бюджета, что потребует, разумеется, более активного участия и со стороны нашего агентства. Могу со всей ответственностью подтвердить, что российское образование по-прежнему ценится и без преувеличения востребовано в мире, особенно у абитуриентов из бывших союзных республик. Мест для всех желающих у нас не хватает, а спрос устойчиво растёт.

Один из форматов нашей работы — организация так называемых студенческих форумов в рамках перекрёстных годов, на которые собираются представители десятков вузов из соответствующих стран. Обязательно будет такой форум и в Нидерландах, где сейчас проходит Год России.

— Действительно ли возрастает интерес к русскому языку, литературе и культуре после проведения подобных перекрёстных годов — во Франции, Италии, Германии, в той же Голландии?

— Конечно, да. После наших мероприятий появляются новые претенденты на учёбу в России, значительно возрастает количество людей, которые приходят заниматься на курсах русского языка, растёт количество запросов от местных преподавателей-русистов на повышение квалификации, увеличивается количество продаваемой литературы на русском языке в магазинах...

Парадоксально, но факт: задача России сейчас оказывается не столько в том, чтобы стимулировать этот интерес, сколько в том, чтобы его удовлетворить — то, что спрос возвращается, уже не вызывает сомнений.
Самый, наверно, красноречивый пример этому — Польша, страна, где после распада мировой социалистической системы власти отказались от обязательного изучения русского языка в школах — и по идеологическим причинам, и просто потому, что интерес к нему тогда в принципе сильно упал. В 90-е годы русский спустился на четырнадцатое место по изучаемости в польской средней школе. Не лучше выглядела ситуация и в «нулевые». А вот в текущем году русский язык опять оказался на втором месте в этом рейтинге, уступив только английскому. Такая же ситуация складывается в Болгарии, Сербии, многих других странах Центральной и Восточной Европы. Вот на такие тенденции мы и должны реагировать, причём оперативно.

— Как Вы считаете, может ли сотрудничество в гуманитарной сфере приблизить Россию к облегчению или отмене визового режима с Европейским союзом?

— Для отмены виз сегодня не существует непреодолимых технических препятствий. Главная, на мой взгляд, проблема — разрозненность политической воли в Европе. Ведь в данном вопросе Евросоюз — это тот самый караван, который движется со скоростью самого медленного верблюда. Внутри ЕС есть страны, которые «специализируются» на антироссийской демагогии, намеренно тормозя отмену визового режима. По моим ощущениям, процесс, пусть и медленно, так или иначе, развивается в нужном направлении. Вспомним, ещё лет пять назад с Россией никто и разговаривать не хотел об отмене виз, а сейчас переговорный процесс развивается, и довольно прагматично.

Ну а для того, чтобы избавиться от феномена «самого медленного верблюда», необходимо сделать так, чтобы антироссийская позиция и риторика на Западе перестали быть модными, чтобы в моду вошло, напротив, более глубинное и более верное понимание нашей страны и нашего народа. Основанное на культуре и общих ценностях, а не на политике и идеологии. На это нужен определённый общественный заказ. Вот для чего и нужны в конечном итоге гуманитарные связи — перекрёстные годы, студенческие форумы, молодёжные обмены и те же курсы русского языка — в общем, всё, что стимулирует запрос на нормальные, открытые и взаимоуважительные отношения с Россией.

Это и есть та задача, которую решает в пределах своей компетенции и имеющихся возможностей Россотрудничество.

Дарья Тюкова

Источник: «Московский комсомолец»