Американское выражение Cultural Gap не имеет никакого отношения к окультуренному магазину Gap, в котором можно за приемлемую цену купить качественные джинсы. Этот популярный семантический триггер указывает на культурную разрозненность, разрыв или разницу. Через эту культурную пропасть вряд ли можно перепрыгнуть или закрыть фальшивой «плевой», её можно только терпеть или, если повезет, обойти. Живя в одном из самых больших мегаполисов, «городе контрастов» Нью-Йорке, люди разных национальностей довольно редко сходятся надолго не только в дружбе, но, к сожалению, и в любви. Плачевно закончившийся брак с американцем вдохновил одну мою русскую знакомую-психолога переучиться на… сексолога. Проработав несколько лет в этой области, она отметила, что, даже несмотря на сегодняшнюю моду на межнациональные браки, китайские эмигранты по-прежнему выбирают китайцев, белые американцы – белых американок, а русские – русских: «Мы лучше друг с другом сживаемся, и, будучи сексологом, я уже давно поняла, что для совместной жизни необходимо иметь общие интересы и желательно культурные ассоциации, культурный код, а не только интересный секс».

Так, идея «международности» в отношении любви, и особенно брака, терпит полное фиаско. Среднестатистический инженер из Москвы, Питера или Киева владеет стандартным набором информации о русском и «зарубежном» кино, литературе (кто не читал Золя и Хемингуэя?), прослушал Баха и венских классиков, а, живя в Америке, хотя бы для галочки периодически посещает Карнеги-холл и читает американские книги. Аналогичный инженер из, скажем, Индии, очень хорошо знаком с традициями и культурой своей страны, но обычно более ничем не интересуется, кроме семьи, работы и очередных голливудских блокбастеров. Конечно, эта ситуация стандартизирована и очерчена достаточно грубо, но в принципе соответствует действительности. Получается, что «сойтись» внутри одинаковой социальной группы людям из разных культурных «бекграундов» довольно сложно, если не сказать – практически невозможно. Интересно, что этот принцип не распространяется на высшие социальные круги: интеллигенция из разряда «богатых и образованных» легко находит общий язык, ведь в Йельском университете всех учат, помимо глубоких знаний в профессиональной сфере, широкому кругозору, культурной заинтересованности и вовлечённости. А ещё эти люди могут позволить себе активно путешествовать, что отличает их от большинства американцев, которые даже при наличии лишних денег истратят их, скорее, на покупку квартиры или на то же путешествие, но внутри Америки или, по крайней мере, Северо-Американского континента. Говоря о «высшем круге», нельзя не упомянуть нынешнего президента Америки, который, официально являясь «первым чёрным президентом США», на самом деле по-настоящему «чёрным» не является. Обама вырос вдали от своих африканских корней, закончил «белый» колледж… Что же в нём «чёрного»? Жена, дети, цвет кожи, но главное – тот имидж-ярлык «первого чёрного президента», благодаря которому он останется в истории навсегда.

Русская бабушка говаривала моей подруге-мулатке: «Не переживай, Катарина, твои волосы можно выпрямить, подкрасить, лицо немного забелить – и никто не заметит, что ты чёрная!» Когда же Катя завела афроамериканского бойфренда и её русская подруга, то есть я, отговаривала с ним встречаться, она тут же сказала, что это расизм, не желая верить, что я имела в виду исключительно его недостатки как партнёра. 

В общем, «дружить домами» не получается. Рядом с китайским Чайна-тауном соседствует Литтл-Итали, в Квинсе индусы живут в недорогой Джамайке, а сербы с греками – в дорогой Астории… рядом с русским Брайтоном – итальянский Бенсонхерст. Хотя какой же он итальянский? Там уже давно полно русских. «Нет, там много китайцев», – уверяла меня знакомая китаянка, при этом подчёркивая, что ненавидит «все эти русские районы вроде Брайтон-Бич и Шипсхед-Бей». Похоже, скоро посреди даже самых маленьких райончиков пяти нью-йоркских островов придётся выстраивать небольшие «китайские стенки» и ставить вывески с надписям: «здесь живут арабы», «здесь живут евреи», «здесь живут китайцы»… а если ещё и запирать их на ночь, то вообще получится что-то вроде Иерусалима, только без красот и древностей.

И всё-таки вернёмся к любви, точнее, её формуле. Можно жить в мире, но, чтобы жить ещё и в любви, нужно, наверное, что-то большее, чем просто интерес, притяжение или цвет кожи. Дон Жуан разочаровался в любви из-за своей гиперсексуальности. Граф Калиостро хотел вывести «формулу любви», но не смог покорить сердце девушки, в которую влюбился сам. Неужели нам, русским эмигрантам, придётся завязнуть в болоте вечной привязанности к подобным себе, неужели мы никогда не «растворимся» в крови ирландцев, французов и других покорителей Америки? Наверное, это когда-нибудь произойдёт, но тогда и русских в Америке тоже не останется. И лет через сто на вечеринке симпатичный молодой человек спросит миловидную русскую иммигрантку в третьем поколении не «Откуда вы приехали?», а «Какие у вас корни?», на что она ответит, немного смутившись: «Я – чистая американка!»

И будет им мир да любовь.