Мало что в сегодняшнем Эрзуруме напоминает о событиях столетней давности. Почти полумиллионный город, основанный в XIV веке до нашей эры и населённый на протяжении многих веков главным образом армянами, сегодня превратился в крупный туристический и оздоровительный центр. 

Между тем, его трижды – как и Берлин – занимали русские войска. В 1828 г., когда Пушкин совершил своё знаменитое «Путешествие в Арзрум», навсегда вписавшее древний город в историю русской культуры. Полвека спустя – во время последней Русско-турецкой войны. И в 1916 г., когда российская армия занимала его более года.

Любопытнее всего, что о новом «путешествии в Арзрум» в начале Первой мировой никто в России даже не помышлял. Более того, Турция вступила в войну двумя месяцами позже основных воюющих держав. Именно тогда, когда большая часть русских войск была занята на европейском фронте, а у турок было вполне понятное желание расквитаться за былые поражения.

Расквитаться, в частности, и силами своей 3 армии, командовал которой печально известный впоследствии Энвер-паша, – она в декабре 1914 г. начала наступление на станцию Сарыкамыш. Военные действия поначалу развивались по турецкому сценарию: командовавший отдельной Кавказской армией 77-летний граф И. И. Воронцов-Дашков отдал приказ об отступлении, и Сарыкамышская операция вполне могла завершиться катастрофой, если бы не действия 2 Туркестанского корпуса под командованием Николая Николаевича Юденича. Это был командир, очень отличавшийся от тех, что преобладали в армии в Русско-японскую войну: решительный, инициативный и не боявшийся брать ответственность на себя.

Первоначальный успех турок под Сарыкамышем обернулся их разгромом, а Юденич стал командующим Кавказской армией и был удостоен орден св. Георгия 4 степени. Третью степень он получит через полгода – за Евфратскую операцию. Но в целом 1915 год был для Антанты годом неудач: разгром Сербии, «Великий отход» русской армии, провал Дарданелльской операции... Было ясно, что отличившаяся в этих боях турецкая армия с максимальной оперативностью будет переброшена именно на Кавказ, под отлично укреплённый и самой природой, и цепью рукотворных фортов Эрзурум.

От русских войск требовалось нанести превентивный удар, разработкой которого и занялся штаб Юденича, максимально приближенный к линии фронта. 

Штаб – это ещё громко сказано. «Ни отдельного рабочего кабинета, ни определённых часов доклада генерал Юденич не имел. Он имел лишь свой стол в комнате Оперативного отделения, – вспоминал впоследствии один из его соратников. – Командующий армией в любое время готов был выслушать тот или иной доклад... При этом молодые офицеры Генерального Штаба могли высказывать свои идеи совершенно свободно. Юденич при этом всегда больше молчал... а потом уже принимал свои решения...  штаб всегда располагал самой свежей разведывательной информацией». 

Турки при этом не имели ни малейшего понятия о планах неприятеля: все перемещения войск осуществлялись в глубокой тайне, умело запускалась дезинформация. Очень показательно, что в момент начала русского наступления, 29 декабря, и командующий З армией турок, и его начальник штаба оказались в отпуске. Да и слишком уж сильно противник полагался на  горные хребты, защищавшие подходу к Эрзуруму, и на стоявшие в тот год жестокие морозы. Решающий удар был нанесён именно в новогоднюю ночь: турки потеряли более 25 тыс. человек.

И даже в этот момент вопрос о взятии Эрзурума даже не поднимался. Но Юденич, видя бегство неприятеля и высочайший боевой дух своей отлично «утеплённой» армии в какой-то момент, очевидно, подумал: а чем чёрт не шутит?

Прикрывавшее подходы к ключевому форту Чобан-Деде плато Каргабазар высотой около 2000 метров турками вообще не было занято, там не было ни людей, ни укреплений – видимо, его считали неприступным. Планы Юденича Кавказский наместник великий князь Николай Николаевич поначалу решительно отверг. Юденичу и его начштаба генералу Болховитинову пришлось в весьма резких выражениях уговаривать его по телефону.

В конце концов Великий князь «умыл руки», но и Юденич понимал, чем рискует: всего три недели на подготовку операции, большая часть войск сосредоточена только на одном направлении, осадных орудий не хватало. И всё же Юденич принимает решение атаковать турок со всех сторон.

Один из участников событий вспоминал: «Так как на Каргабазар не было никаких путей, а необходимо было поднять туда не только всю пехоту дивизии, но и её артиллерию, наполовину лёгкую, то надо было пробить узкую тропу, местами в виде ступенек, высеченных на обледенелых крутых скатах... Снег, покрывающий плато Каргабазара, местами был толщиною выше всадника... люди, придя наверх, не теряя времени приступали к работе, ели холодную, принесённую с собой пищу и с темнотой возвращались в долину, чтобы на другой день ещё в темноте снова начинать подъём на Каргабазар».

Наступление началось 29 декабря. Артподготовка длилась совсем недолго, но и её хватило, чтобы подавить огонь другого крупного турецкого форта – Делангез. Пользуясь этим, небольшой отряд во главе с полковником Пирумовым внезапной ночной атакой захватил укрепление. Однако поутру турки пришли в себя, и горстка храбрецов оказалась отрезанной от главных сил. Под сплошным огнём турецкой артиллерии они в течение дня 30 января отразили восемь атак, последнюю – уже штыками. Положение спас солдат, сумевший доставить в форт ящик с боеприпасами...

Эрзурумское сражение оказалось предпоследней крупной победой императорской армии – после неё был только Брусиловский прорыв. Тяжелейшее наступление на укреплённую крепость весьма напоминают другие победы Русской армии – и Измаил, и Паникс с Сен-Готардом, и Шипкинский перевал, и Баязет. Вот только ни у Суворова, ни у Скобелева не было воздушной разведки. А у Юденича была, и она донесла, что турки начинают отступать. 

2 февраля Юденич отдал приказ снова атаковать по всему фронту, и на следующее утро, всего лишь на пятый день операции, казачий есаул Медведев ворвался со своей сотней в Карсские, восточные, ворота Эрзерума. Русским достались 9 знамён, более трёхсот орудий и тринадцать тысяч пленных. За всю операцию русская армия потеряла менее ста офицеров и менее трёх тысяч «нижних чинов» – воевали, как и за сто с лишним лет до этого в Альпах, не числом, а умением.

Генерал Юденич за Эрзурумскую операцию получил четвёртый орден св. Георгия 2 степени. Три Георгия за год с небольшим – случай редчайший.

А потом взятие Эрзурума стало в буквальном смысле забытой страницей забытой же войны. Западные историки Первой мировой её упоминают редко – Кавказский театр военных действий был для них совсем не основным. Советские же историки турецкую армию всерьёз почему-то не воспринимали...