Скоро год, как задерживается начало вещания первого мусульманского телеканала России. Зачем нужен такой канал, является ли ислам частью Русского мира, как чувствуют себя в России выходцы из Азербайджана — на эти и другие вопросы в интервью «Русскому миру» отвечает главный редактор телеканала «Аль-РТВ» и вице-президент Евразийской академии телевидения и радио Рустам Арифджанов.
— «Аль-РТВ» позиционирует себя как телеканал, который может стать гидом по исламскому миру. Так написано на его сайте. Как давно вы существуете и смог ли телеканал стать таким путеводителем?
— Это первый федеральный телевизионный канал для мусульман и о мусульманах. Он ещё маленький — всего три года. Скоро ходить начнёт. Но если серьёзно, то становление его задерживается. Тут много причин. И финансовых, и политических, и житейских. Мне приводят в пример православный телеканал «Спас». Но я бы не сравнивал. И православных в стране больше, и церковные институты объединены вокруг Московской патриархии. У нас, мусульман, более полусотни муфтиятов, порой соперничающих друг с другом, а не занимающихся созидательной деятельностью. Тем не менее нам грех жаловаться на отсутствие заботы государства и общества. Нам помогает Фонд поддержки исламской культуры, науки и образования, ставший одним из наших учредителей. Мы получаем гранты Общественной палаты. Телеканал широко представлен в Интернете. Загляните на сайт al-rtv.ru. Сами решите, стали мы путеводителем или нет. Скоро, иншаллах, даст бог, появимся в спутниковых и кабельных сетях.
— Ваши личные ценностные ориентиры и мировоззрение переплетаются с теми ценностями, которые несёт зрителям телеканал?
— Несмотря на то, что я возглавляю телеканал для мусульман, я не имам, а телевизионный менеджер. Но я, безусловно, мусульманин. В хадже пока не был, пост держу, молюсь, но, признаюсь честно, делаю это так, чтобы не смутить окружающее меня в Москве в основном, что естественно, иноверческое сообщество.
— Можно ли назвать ислам и культуры проживающих в России народов, например азербайджанскую как одну из таких, частью Русского мира? Если да, то на каком основании?
— Трудный вопрос. Русский мир — понятие постоянно меняющееся. В XII веке и Золотая Орда была частью этого мира. Или наоборот? А в XIX веке значительная часть Польши и Финляндия были Русским миром. Или вот сегодня. Миллион человек в Израиле — Русский мир, почти пол-Казахстана, треть Украины, чтобы там ни говорили пришедшие к власти националисты. Есть и русский Нью-Йорк, и русский Лондон. Азербайджанская культура — это и часть исламской цивилизации, как и татарская и северокавказская, но и составной компонент Русского мира. Мы, граждане России, в подавляющем большинстве не просто говорим, но и думаем по-русски. Для нас русская культура не просто не чужая, а родная, естественная, органичная. Рустам Ибрагимбеков — великий азербайджанский режиссёр (политик, правда, неудачливый, не его это), но он заметная фигура именно российского кинематографа. Какой он только что снял потрясающий фильм о Расуле Гамзатове! Тоже, кстати, ещё один яркий пример. Самобытнейший аварский поэт, мусульманин по складу мышления и творчества, но ведь классик российской и русской литературы.
— В чём причина отчуждённого восприятия ислама и иных культур большинством российского общества, фобий, которые иногда выливаются в агрессию?
— Большинство российского общества вовсе не воспринимает ислам как что-то чуждое. Оно, православное большинство, относится к исламу с уважением. Так же, как и мусульмане к христианам в России. Меньшинство, в основном в силу малообразованности или, наоборот, чрезмерной клерикальной анклавности и в той и в другой конфессиональной общине, не подавляюще, но крикливо. Ну и огромное число безбожников. Это они в основном поднимают шум вокруг хиджабов и многочисленности праздничных молитв у московской Соборной мечети. Это они, заполонившие СМИ, формируют негативное отношение к мусульманам, в частности к религии вообще. Нам бы, людям верующим, объединиться в противодействии этим вовсе не случайно распространяемым фобиям, служащим мостиком к распространению безнравственных, чуждых Библии, Корану и просто человеческой биологии ценностей. Объединяться по отдельным поводам получается, но не всегда. Увы, не единым фронтом.
— Мусульманин, или «нерусский», — это «свой» или «чужой» в России? Является ли такая классификация элементом неуспешной адаптации одних или неверного восприятия одних другими?
— Как мусульманин может быть чужим в стране, где каждый шестой — мусульманин, каждый пятый — нерусский? Где он чужой — в Дагестане, в Поволжье, в Крыму? Это исторические земли народов, исповедующих ислам порой дольше, чем русские или украинцы — православие. Иная ситуация в Центральной России — в Пскове, Москве, Твери — землях, где формировалась русская нация. Здесь резкое изменение этнического облика городов, естественно, вызывает ропот недовольства. Жили себе жили по своим традициям и вдруг — массовый приезд чужаков! Это происходит и с Лондоном, и с Марселем, и с Гамбургом. Причины ясны — глобализация, рост миграции, значительное численное увеличение мусульман вследствие демографических процессов, избыточность трудовых ресурсов в бедных странах, недостаток рабочих рук в богатых государствах... Столкновение двух как минимум цивилизаций, разных образов жизни происходит не постепенно, веками, как прежде, а стремительно, шоково. Значит, нужны другие адаптационные программы и методы. И не только для приезжих, но и для старожилов. Надо привыкать друг к другу. Иного пути нет. От всех мигрантов не избавишься, да и невыгодно это экономически.
— На чём должны крепиться духовно-нравственные ценности Русского мира, ориентиры для развития современной многонациональной и поликонфессиональной России?
— На качествах, естественных для русского народа. Он — образующая сила не только для России, но и для целого ряда других стран. Как французы, британцы, китайцы... И поэтому есть отдельно китайская цивилизация, есть англосаксонская и франкофонская как части атлантической. У Русского мира — русские ценности. Духовность, сопряжённая с нравственными исканиями, как религиозными, так и психологическими. Особая искренность в чувствах при нарочитой внешней прямоте. Державность — русские не могут жить в маленькой и комфортной стране. Культ подвига. Вождизм, то есть особое доверие и вера в правителя, а не в свод законов. Умение мобилизоваться и работать на износе сил. Но и отдыхать с размахом. Для меня это, кстати, очень симпатичные качества. Но русский народ чрезвычайно ёмок. Он впитывает в себя всё, что находит приемлемым и интересным. И еврейскую манеру иронизировать, и татарскую хитроватую предприимчивость, и чеченскую напористость, и нашу азербайджанскую манеру общаться, обвивая собеседника ласковыми словами как стихами. И эти черты мне симпатичны. И они вплетаются в канву ориентиров Русского мира.
— Вы утверждаете, что азербайджанцы — это коренной народ России. Вы ощущаете себя россиянином?
— Я уехал из Баку почти тридцать лет назад. Как тогда говорили: на повышение. Молодого журналиста заметили в «Комсомольской правде». И уезжал я не в чужую страну, а в свою столицу. Распад СССР я застал в Москве и автоматически стал россиянином по прописке. Но, конечно же, есть отличие между мной и ребятами из Дербента. Они — коренные россияне. Я — нет. Это не означает, что у них больше гражданской ответственности или любви к России, чем у меня. Просто их предки веками жили на землях Южного Дагестана, они — государствообразующий народ Республики Дагестан, а значит, и России. Мы — бакинцы, гянджинцы, нахичеванцы, ставшие москвичами и питерцами, — конечно же, люди пришлые. Но и среди нас уже есть россияне и в третьем, и в пятом поколении. А есть и те, кто, поработав определённый срок или отучившись в вузе, возвращаются домой. Можно жить в России много лет, иметь паспорт этой страны, но не чувствовать себя россиянином. Я — россиянин. В полной мере. И, чувствуя определённый подтекст вопроса, скажу: никогда ни азербайджанское, ни крымско-татарское (а во мне есть кровь и этого народа) происхождение не мешало мне ни в карьере, ни в личной жизни. Наоборот. Я не только Пушкина знаю, но и Низами, и Ашик Умера.
— Что бы Вы рассказали русскому об Азербайджане?
— Если коротко — это самый близкий, самый яркий и самый понятный русскому человеку Восток. От шамаханской царицы до команды КВН. От нефтяного Баку до волшебного люля-кебаба. Стамбул и Персия в обрамлении лучших шедевров мировой архитектуры. Самая богатая из бывших советских республик, самая стильная, самая радушная. А ещё у нас есть море. Каспий.
— Вы же ещё и главный редактор газеты «Азербайджанский конгресс» и активист азербайджанской общины России. Как успеваете?
— Не знаю как. Постоянно не хватает времени. Вот и наше интервью сколько раз откладывали — три? То съезд мусульман, то форум «Диалог цивилизаций» на Родосе, то рабочие командировки в Крым — все мы, россияне, помогаем новичкам. Но азербайджанская газета и азербайджанская община — это же не просто работа и общественная деятельность. Это друзья, это пряность родного языка, общность воспоминаний. Да просто любовь к своим. Я ни в коем случае не националист. Но я своих люблю. До сентиментальности, до слёз.
— Готово ли нынешнее российское общество и власти услышать справедливый голос Азербайджана касательно карабахского конфликта?
— Самый сложный вопрос, как всегда, в конце беседы, когда силы иссякли. Российская элита слышит и слушает и Азербайджан, и Армению. И не хочет — исторически, географически, геополитически, в силу и дружеских, и родственных, и ещё каких хотите связей — отдать предпочтение одной стороне. Я, безусловно, считаю позицию Азербайджана справедливой. Но мои высокопоставленные или широко эрудированные собеседники, покивав мне, так же чуть позже кивают в ответ на доводы моих армянских коллег. Сама постановка вопроса: «Ну-ка, Россия, выбирай, за кого ты?» — неверна. Это всё равно что спросить: «Кто ближе тебе, брат или сестра?» Оба ближе. Не заставляйте Россию так выбирать. Позиция России понятна и озвучена давно: договаривайтесь сами, а мы гарантируем любое ваше совместное решение. Поэтому Россия сейчас сдерживает стороны, чтобы не было войны. И всё. Войны ни Россия, ни мировое сообщество сегодня не допустят. Вчера допускали. Сегодня — всё слишком близко к горячему Среднему и Ближнему Востоку. А они доказывают, что даже предполагаемая победа в войне не гарантирует ни Азербайджану, ни Армении всего Карабаха. Решать проблему надо только друг с другом. Самим. Ни дядя Сэм, ни тётушка Европа, ни Россия за нас этого не сделают. Мы и армяне. По сантиметру, по маленькому пунктику, по крошечному вопросику, но надо двигаться. Без компромиссов ничего не получится.
«Грамотный водитель» – так говорят о тех, кто соблюдает правила безопасного вождения. С точки зрения русского языка грамотность заключается ещё и в корректном употреблении профессиональной терминологии. 
В течение трёх дней, с 16 по 18 апреля, в тунисском городе Ла-Марса проходил международный форум Terra Rusistica – крупнейшее событие в области преподавания и изучения русского языка в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. 
Двуязычный молитвослов на азербайджанском и русском языках стал первым подобным изданием. Презентация показала, что переводы православных текстов на азербайджанский язык ждали многие, и не только на Кавказе. В течение двух лет над переводами работала группа с участием священников и мирян. 
Судя по результатам голосования на сайте недавно созданной организации «Мы есть русские», с понятием «русский» в подавляющем большинстве случаев респонденты ассоциируют слова «справедливость» и «величие». Оно красного цвета и связано с символом Родины-матери, наполнено наследием предков и верой в процветающее будущее народа. 
