В начале 90-х гг. прошлого века отечественные реформаторы, «упразднив» коммунистическую идеологию, одновременно разрушили всю выстроенную в советские годы систему работы с детьми и молодёжью, то есть в очередной раз вместе с водой выплеснули и ребёнка. В 1990-е годы последствия принятых решений стали заметны и многими начали оцениваться почти панически. После развала прежней «официальной» системы работы с детьми многие представители подрастающего поколения действительно оказались предоставленными сами себе. О том, что результаты такой свободы далеко не всегда были положительными, каждый может убедиться на личном опыте. Впрочем, социум, как и природа, не терпит пустоты. Тогда, в начале «лихих девяностых», параллельно развивалось сразу несколько процессов. Руководители многих политических партий и движений создавали собственные детские и молодёжные объединения или же пытались сохранить то, что ещё можно было сохранить (коммунисты). Одновременно окончательно «легализовались» возникшие ещё в советские времена молодёжные субкультуры, некоторые из них превратились в хорошо организованные движения с собственной квазиидеологией (байкеры и не только). Наконец, возродились отдельные детско-юношеские движения, возникшие ещё до Революции, в первую очередь речь здесь идёт о скаутах.

Впрочем, сам термин «возрождение» в данном случае не совсем уместен. Правильнее было бы говорить о возвращении скаутов в Россию после многолетнего пребывания в зарубежье. Тем более что дореволюционный и раннесоветский этапы в совокупности составляют лишь небольшой период в общей истории российского скаутинга. Впрочем, обо всём по порядку.

Скаутское движение в России возникло в 1909 году, через два года после его зарождения в Англии, по инициативе Николая II. Руководителем русских скаутов стал полковник Олег Иванович Пантюхов. Формируя первые отряды, он взял за основу базовые принципы движения, разработанные «отцом-основателем» скаутинга, английским полковником, позже произведённым в генералы, Р. Баден-Пауэллом. Однако говорить о «слепом» копировании в данном случае не приходится. Вместо английского слова «скаут» официально использовался термин «разведчик». Но главное не в этом. Если сам Баден-Пауэлл называл скаутинг «большой игрой», то для русских разведчиков, как отмечал один из руководителей современных скаутов Р. Полчанинов, участие в движении было «служением Богу, Родине и ближним». Расцвет русского скаутизма пришёлся на последние предреволюционные годы, и во многом он был связан со патриотическим подъёмом начального периода Первой мировой войны.

К 1917 году в России насчитывалось примерно 50 тысяч разведчиков. После Октябрьской революции часть из них осталась в стране и, судя по некоторым свидетельствам, подвергалась гонениям со стороны членов вновь созданных пионерской организации и комсомола при молчаливом согласии властей. По некоторым свидетельствам, пионеры и комсомольцы вели себя в отношении скаутов примерно так же, как и «воинствующие безбожники» в отношении духовенства и верующих: устраивали всяческий «беспредел» на собраниях разведчиков, при случае затевали драки с ними, бойкотировали скаутов в школах и т. д. Всё это весьма достоверно описано некоторыми советскими писателями, например Анатолием Рыбаковым в повести «Кортик».

Движение скаутов-разведчиков было запрещено в СССР в 1924 году. Таким образом, единственной официально разрешённой и реально действовавшей детско-юношеской организацией в стране осталась пионерская, которая, по утверждению некоторых современных историков скаутского движения, многое позаимствовала у разведчиков, в частности звеньевую систему и иные организационные принципы, правила (законы), элементы униформы (прежде всего галстук) и, наконец, девиз. Впрочем, и в данном случае правильнее было бы говорить не о прямом копировании, а о естественной преемственности основных педагогических приёмов и принципов функционирования детских организаций.

Насколько известно, масштабных преследований разведчиков после запрета организации не было уже потому, что большая часть руководителей и активистов русских скаутов к тому времени находилась за рубежом. Большинство из них покинуло страну вместе с эвакуировавшимися белыми армиями, а некоторые были вынуждены уехать уже из Советской России в начале 20-х гг.

Один из первых скаутских отрядов в эмиграции был создан ещё в конце 1919 года в одном из лагерей на турецком острове Плоти. Примерно год спустя в ходе эвакуации Крыма на некоторых кораблях были созданы скаутские «плывучие отряды», оказывавшие разнообразную помощь судовым командам, военным и гражданским беженцам. Несложно понять, что члены этих отрядов также вскоре оказались в Турции – в Галиполи и других лагерях беженцев.

В зарубежье было создано и первое общескаутское объединение – Национальная организация русских скаутов-разведчиков (НОРС-Р) во главе с полковником О. И. Пантюховым. Соответствующий приказ был подписан им 11 ноября 1920 года.

Изначально большая часть выехавших из России скаутов находилась, помимо Турции, в Югославии, Болгарии и Германии – в странах, бывших в начале 20-х гг. основными центрами сосредоточения русской военной эмиграции. В течение 20–30 гг. прошлого века объединения разведчиков возникли практически во всех европейских государствах, а также в США, Канаде, на Дальнем Востоке. Большинство из этих отрядов были связаны с Бойскаутским интернациональным бюро в Лондоне. Соответственно, и власти большинства государств относились к русским разведчикам, как к «обычным» скаутам, то есть практически не поддерживали, но и не препятствовали их деятельности.

Единственными исключениями стали Италия и Германия, где скаутское движение было полностью запрещено. Так, в Германии все бойскаутские организации, связанные с лондонским Интернациональным бюро, были ликвидированы уже летом 1933 года. Исключение составили лишь т. н. «пфадфиндеры» – католические и протестантские организации скаутского толка, не поддерживавшие никаких контактов с Лондоном. Поэтому начальник дружины русских скаутов в Берлине В. С. Слепнян тут же переименовал её в «дружину православных пфадфиндеров-витязей». В 1937 году немецкие власти потребовали от них подчиниться командованию Гитлерюгенда, после чего витязи самораспустились.

В 1939–1940 гг. этот запрет распространился и на оккупированные немцами страны. Впрочем, ни в них, ни в самой Германии он никогда строго не соблюдался. При Управлении по русским делам в рейхе была создана Национальная организация русской молодёжи (НОРМ) во гласе с С. фон Таборицким, который вскоре перепоручил всю практическую работу вновь назначенному начальнику штаба НОРМ И. А. Мелких.

И фон Таборицкий, и Мелких сквозь пальцы смотрели на активность скаутов, формально примкнувших к НОРМ. То же самое относится и к германской администрации в большинстве оккупированных государств. Существовавшие там организации разведчиков формально были вынуждены перейти на нелегальное положение, но фактически продолжали свою работу, примкнув либо к той же НОРМ, либо к другим разрешённым эмигрантским организациям. А в Болгарии, Венгрии и Словакии, бывших, как известно, союзниками Германии, русские скаутские отряды легально существовали до середины 1944 года.

Отдельные руководители скаутского движения, в первую очередь те из них, кто одновременно вступил в Национально-трудовой союз нового поколения (НТС), пытались наладить работу на оккупированных территориях СССР. Но все эти попытки не увенчались успехом.

Первый послевоенный всеевропейский съезд русских скаутов состоялся в Мюнхене в ноябре 1945 года. На съезде была создана новая структура – Организация российских юных разведчиков (ОРЮР), руководителем которой стал Борис Борисович Мартино. Однако руководитель скаутского движения (старший русский скаут), которым по-прежнему оставался проживавший в США полковник О. И. Пантюхов, не утвердил избрание Мартино, предложив руководителям вновь созданной организации подчиниться французскому отделу НОРС-Р. Б. Мартино и его сподвижники отказались. Таким образом ОРЮР де-факто стала самостоятельной организацией, хотя её руководитель, с 1946 года именовавшийся старшим скаут-мастером, формально подчинялся О. И. Пантюхову. И лишь в 1957 году, после принятия нового устава, Организация российских юных разведчиков официально стала самостоятельной структурой. Руководители Национальной организации русских скаутов-разведчиков, в свою очередь, не признали самостоятельность ОРЮР. И даже в наши дни некоторые активисты НОРС-Р как в России, так и за рубежом рассматривают ОРЮР как структурное подразделение «своей» организации.

К моменту своего раскола русские скауты в зарубежье оказались в глубоком кризисе, который так и не удалось преодолеть вплоть до начала 90-х гг. прошлого века. Социальная (и демографическая) база движения перманентно сокращалась. Разведчики, как и другие «старые» эмигрантские организации, пополнялись в основном представителями первой и в меньшей степени второй волн эмиграции. Со временем, достигнув определённого возраста, все они покидали скаутские отряды. Таким образом, русскому скаутскому движению нужна была «свежая кровь», которую можно было взять только в России. И в конце прошлого века массовый приток новых членов из нашей страны дал мощный импульс развитию русского скаутинга.

Как уже отмечалось, первые скаутские отряды после длительного перерыва появились в нашей стране – тогда ещё в СССР – в 1990 году. Часть из них представляла собой подразделения международных или русских (т. е. эмигрантских) организаций. Другие возникли самостоятельно, без поддержки извне. В результате современные объединения скаутов сильно отличаются друг от друга по своей организации, идеологии, форме и методологии работы.

Одной из наиболее крупных и активных скаутских организаций в России остаётся ОРЮР, «вернувшаяся» в нашу страну в 1991 году. В настоящее время в ней насчитывается более 2000 членов, объединённых в 200 отрядов, действующих по всей стране. Подразделения организации существуют также в США, Франции, Германии, Австралии, Украине и других странах ближнего и дальнего зарубежья.

Руководители и активисты ОРЮР называют свою организацию педагогически активной средой, предполагающей определённый стиль взаимоотношений и атмосферу, в которой постоянно развиваются характер, кругозор и умения ребёнка. Дети много времени проводят на природе, в т. ч. в летних палаточных лагерях, участвуют в туристических походах, спортивных и военно-спортивных соревнованиях. Большое внимание уделяется духовному развитию членов организации, их религиозному (православному) воспитанию. Проводятся семинары и конкурсы по отечественной и всемирной истории, по истории самой ОРЮР. Для инструкторов организации созданы специальные курсы, издаются методические пособия и руководства.

Всего же в настоящее время существует примерно 15 общероссийских и межрегиональных скаутских объединений, включая и представительства международных организаций, а также более 20 региональных организаций, объединяющих в общей сложности около 25000 человек. Более точно определить численность российских скаутов вряд ли возможно: одни организации объединяются друг с другом, другие, наоборот, раскалываются. Некоторые существуют только «на бумаге».

В любом случае скаутское движение так и не стало действительно массовым в масштабах всей страны. Сказывается и недостаток финансирования (постоянных спонсоров имеют лишь несколько объединений), и трудности организационного порядка, и отсутствие поддержки «сверху» (содействие некоторых крупных международных организаций своим российским подразделениям не в счёт), а также излишняя, как представляется, идеологизация деятельности большинства скаутских организаций, апологетизация их руководителями деятелей Белого и «власовского» движения. Это, безусловно, отталкивает часть потенциальных разведчиков, а точнее, их родителей, без согласия которых вступление в организацию, что очевидно, невозможно.

Впрочем, в наши дни в условиях идеологического плюрализма и при отсутствии «госрегулирования» деятельности детских и юношеских объединений формирование некой массовой, единой организации по образцу прежней пионерской невозможно, да и не нужно. Это понимают и сами руководители российского скаутского движения. Развивая свою деятельность в нашей стране, они вовсе не претендуют на роль «вождей новой пионерии».