Группа исследователей из Всемирного банка и Университета Джорджтауна (Вашингтон) выявила странную закономерность Covid-19: существует обратная зависимость смертности от коронавируса и количества людских потерь, понесённых страной во Второй мировой войне.

В марте 2020 года, когда весь мир только начинал осознавать опасность эпидемии, которую ему ещё предстояло пережить, был опубликован рейтинг готовности стран к эпидемиям мирового масштаба – Global Health Security Index. 195 стран были проанализированы по 6 критериям и 34 индикаторам безопасности для здоровья и расставлены по ранжиру.

По общему количеству полученных баллов первое место в рейтинге заняли США, второе – Великобритания, третье – Нидерланды. Россия по общему показателю получила лишь 63 место в рейтинге, а по некоторым позициям даже 72.

Но когда началась реальная пандемия, и практически все страны Европы, а также США погрузились в локдаун, очень быстро стало понятно, что что-то пошло не так. И на первые места по числу заражённых, а главное – по количеству смертей от коронавируса почти сразу вышли именно США и Великобритания. Та же ситуация повторилась и во многих странах Европы – Франции, Испании, Италии, Бельгии. По рейтингу безопасности для здоровья они также занимали верхние строчки.

При этом в некоторых европейских странах, таких, как, например, Германия и Польша, смертность от коронавируса была на порядок ниже. Та же ситуация наблюдалась и в России. Казалось бы, люди в этих странах в целом ведут похожий образ жизни и, значит, болеть должны также одинаково. В чём же дело?

Ответ на этот вопрос взялись искать трое учёных из Всемирного банка и Университета Джорджтауна (Вашингтон) – Михаил Локшин, Владимир Колчин и Мартин Равальон. Они решили сравнить смертность от пандемии с потерями во Второй мировой войне. Видимо, на подобное исследование натолкнула не только памятная дата – 75 лет со дня Победы над нацизмом, но и русское происхождение двух исследователей.

Их выводы можно считать сенсационными. В своём исследовании Scarred but Wiser: World War 2's COVID Legacy авторы приходят к выводу: «большее воздействие больших потрясений вызывает более сильные реакции общества на адаптацию и защиту от будущих больших потрясений. Мы находим поддержку этой гипотезе в различных разделах литературы и в новых эмпирических тестах, использующих межстрановые данные о смертности от COVID-19 и смертности во время Второй мировой войны. Страны с более высоким уровнем смертности во время войны наблюдали более низкий уровень смертности в первой волне пандемии COVID, хотя эффект исчез во второй волне пандемии».

Для этого они исследовали ситуацию в 50 странах, проанализировав количество умерших от коронавируса в расчёте на миллион жителей в период до конца августа 2020 года. В результате получилась следующая картина: везде, где во время Второй мировой войны погибло 10% населения и более, смертность от ковид-19 была менее 200 человек на один миллион. Речь в первую очередь идёт о таких странах, как Белоруссия, Польша, Украина и Россия.

Та же самая ситуация наблюдалась и в Германии, где также погибло 10% населения во Второй мировой войне. Там смертность была ниже 200 человек на миллион, тогда как в соседних Бельгии, Франции, Испании, Италии, Нидерландах она достигала 600 человек и более на миллион жителей. Нет ни одной страны, где бы этот критерий обратной зависимости смертности от ковид-19 к жертвам Второй мировой не проявил бы себя в полной мере.

Автор статьи в Der Spiegel (Германия) задаётся вполне логичным вопросом: «Как такое возможно? Неужели шок от войны продолжает действовать и десятилетия спустя?». Но оказывается, что существуют многочисленные исследования, доказывающие, что после войн люди больше склонны к самопожертвованию и становятся более социально активными. И это именно те качества, которые становятся невероятно востребованными во время таких масштабных эпидемий, как нынешняя. Получается, что, хотя большая часть населения в данных странах не переживала лично ужасы войны, а знает о них лишь по воспоминаниям предков, историческая память об этом событии сохраняется в поколениях многие годы.

Вспомним хотя бы массовое движение российских волонтёров, помогающих тем, кто оказался в вынужденной изоляции.

«Но если это объяснение в какой-то степени помогает понять, почему разные страны по-разному отреагировали на коронавирус, то оно также дает возможность понять, почему вирус в 2020 году особенно сильно ударил по британцам и американцам, то есть по нациям, которые ещё со времен Тэтчер и Рейгана стали подопытными в рамках строго индивидуализированного экономического либерализма, что негативно отразилось на их социальной жизни. Результаты этого мы могли увидеть недавно — на ступенях Капитолия (а иногда и Рейхстага). Или на берегах Ла-Манша», – заключает автор «Шпигеля».