Министр обороны Латвии А. Пабрикс, выступая на торжествах, посвящённых 19-й латышской дивизии СС, призвал гордиться легионерами. «Наш долг — до глубины души чтить этих патриотов Латвии… Будем чтить память павших легионеров, не позволим никому опорочить их память. Латвийские легионеры – гордость латышского народа и государства», – это слова из речи главы силового министерства, представляющего Латвию в НАТО.

Пламенная речь министра вызвала бурную реакцию в обществе, после чего её текст был незамедлительно удалён с главной страницы официального сайта Министерства обороны Латвии. Но осадок-то, конечно, остался, и довольно весомый – в виде перепечаток местными и иностранными СМИ, телевизионных сюжетов, и большого количества перепостов в социальных сетях. Так что, на этот раз тихо брякнуть не получилось – скандал разгорается нешуточный.

Как эмоционально отметило Посольство России в Латвии на своём сайте, «Волосы дыбом встают от осознания того, что легионеры "Ваффен СС", причастные к зверствам, массовым пыткам и убийствам как мирного населения, так и военнопленных, продолжают чествоваться отдельными членами латвийского правительства, возводиться ими в ранг национальных героев и восхваляться спустя 75 лет после окончания Второй мировой войны. Видимо, они плохо или совсем не знакомы с приговором Нюрнбергского Международного военного трибунала, который, рассматривая вопрос об СС, "включает сюда всех лиц, которые были официально приняты в члены СС, включая членов «общих СС», войск СС (“Waffen SS”), соединений СС «Мёртвая голова» и членов любого рода полицейских служб, которые были членами СС"».

Латышские историки уже высказались с осуждением в адрес Пабрикса. С протестом выступили международные антинацистские организации. Ждём реакции комитетов ООН, на Генеральной ассамблее которой недавно была принята резолюция о недопустимости прославления, оправдания или реабилитации нацизма. В той же резолюции на основании материалов приговора Нюрнбергского трибунала от 1 октября 1946 г. указывается на преступный характер организации СС и всех её составных частей, которые были признаны виновными в многочисленных военных преступлениях против человечности.

Пикантность заключается в том, что, будучи в своё время министром иностранных дел, тот же Пабрикс, оправдываясь перед зарубежным коллегами за ежегодные марши эсэсовцев в Риге 16 марта, заверял, что официальные лица эти мероприятия не поддерживают и в них не участвуют. Более того, двое из высокопоставленных чиновников даже были уволены за участие в этих позорных маршах… И тут вдруг сам же взял и прилюдно признался – «чтим, мол, и гордимся!». Ибо – борцы они за независимость Латвии.

Эту мантру латышские националы так долго с упоением внедряли в умы и души своего населения, что, наконец, прорвали оборону, и даже сам военный министр её подхватил.

Что ж, видимо, опять, в который уже раз, придётся повторить, кто же такие были латышские легионеры СС, кому они служили и против кого воевали.

Латышский добровольческий легион СС

Немецкое командование, согласно распоряжению Гиммлера от 26 мая 1943 г., к Латышскому добровольческому легиону СС относило все полицейские батальоны, участвовавшие в карательных акциях на территории Белоруссии, России, Украины, Литвы и Польши, постепенно включая их в состав 15-й и 19-й дивизий войск СС.

Ряды эсэсовских дивизий в 1944 – 1945 годах пополнили и члены «команды Арайса» из латышских сил СД, печально известной массовым уничтожением евреев и сожжением белорусских деревень (в 1943 г. её численность составляла около 1200 карателей), а сам В. Арайс командовал батальоном в 15-й дивизии СС.

Важным фактором формирования Латышского легиона СС был добровольный характер комплектования офицерского и инструкторского (унтер-офицерского) состава. Оберфюрер СС, начальник штаба генерал-инспектор Латышского легиона СС А. Силгайлис в своих мемуарах отмечал, что офицеры и инструкторы бывшей латвийской армии приглашались на службу в индивидуальном порядке и могли отклонить это предложение, однако в таком случае рисковали отправиться на «трудовой фронт». Абсолютное большинство офицеров и инструкторов или сразу предлагали свои услуги нацистским оккупантам в 1941 – 1942 годах, или не отказывались от приглашения в 1943 – 1944 годах. Если общую долю «чистых» добровольцев в составе двух латышских дивизий СС латвийские историки оценивают в 15-20% из около 52 тыс. личного состава, то процент добровольцев-офицеров и инструкторов, составлявших костяк легиона, мог достигать соответственно 90 и 60%.

Военные преступления, совершенные в составе 15-й и 19-й дивизий СС

Согласно архивным документам, в операции «Праздник весны» (Frülingsfest), которая проводилась с 11 апреля по 4 мая 1944 года против партизан и мирных жителей Ушачско-Лепельской зоны на территории Белоруссии, в составе «группы Еккельна» боевые действия и карательные акции проводили не только 2-й Лиепайский и 3-й Цесисский полицейские полки при участии 5-го латышского пограничного полка, но и подразделения 15-й гренадерской дивизии СС (1-я латышская).

В Российском государственном военном архиве (РГВА) также отложились документы, дающие представление о карательной активности на территории Ленинградской и Новгородской областей роты жандармерии, организационно входившей в штат 19-й латышской дивизии СС, которой для выполнения своих функций в определённых случаях придавался личный состав других боевых частей и подразделений этого соединения. В частности, 18 декабря 1943 года в деревне Заля-Гора, западнее Новгорода, было расстреляно около 250 мирных жителей; в начале января 1944 года вышеуказанное подразделение участвовало в массовых расстрелах в городе Чудово Ленинградской области; 21 января в деревне Глухая были заперты в сарае и расстреляны из пулемётов около 200 человек. Всего с 18 декабря 1943 года по 2 апреля 1944 года личный состав 19-й латышской дивизии СС участвовал в карательных акциях, в ходе которых было уничтожено 23 деревни (в 13 из них расстреляно до 1300 человек).

В исторических источниках встречаются примеры зверского отношения латышских легионеров СС к военнопленным. В частности, 6 августа 1943 года личным составом 43-го полка 19-й латышской дивизии СС были замучены 14 советских военнопленных из 65-го Гвардейского стрелкового полка 22-й Гвардейской стрелковой дивизии, захваченных в районе деревни Бобрыни (Латвийская ССР). В спецсообщении начальника управления контрразведки Смерш 2-го Прибалтийского фронта от 18 августа 1944 года «Об издевательствах немцев и их пособников из латышских частей СС над советскими военнопленными» отражены следующие свидетельства этой трагедии: «Рядовому Караулову Н. К., младшему сержанту Корсакову Я. П. и гвардии лейтенанту Богданову Е. Р. немцы и предатели из латышских частей СС выкололи глаза и нанесли во многих местах ножевые ранения. Гвардии лейтенантам Кагановичу и Космину они вырезали на лбу звёзды, выкрутили ноги и выбили сапогами зубы. Санинструктору Сухановой А. А. и другим трём санитаркам вырезали груди, выкрутили ноги, руки и нанесли множество ножевых ранений. Зверски замучены рядовые Егоров Ф. Е., Сатыбатынов, Антоненко А. Н., Плотников П. и старшина Афанасьев. Никто из раненых, захваченных немцами и фашистами из латышей, не избег пыток и мучительных издевательств».

Другой известный пример касается расстрелов и сожжения заживо в деревне Подгае (Великопольское воеводство) польских военнопленных, которые были совершены 31 января — 2 февраля 1945 года солдатами и офицерами 15-й латышской дивизии СС, входившей в состав боевой группы «Эльстер». В 2002 году в Польше на месте трагедии установлен памятник, на котором имеется надпись: «2 февраля 1945 года гитлеровцы сожгли живыми в стоявшем на этом месте овине 32 воина 3-го стрелкового полка 1-й пехотной дивизии им. Тадеуша Костюшко, сражавшихся за возвращение Пястовских земель Родине-матери».

Выводы

Попытки латвийских властей вывести из-под действия приговора Международного военного трибунала 1946 года Латышский легион СС как целостную преступную группу не имеют под собой исторических или юридических оснований.

Латышский легион СС в широком смысле, согласно распоряжению Г. Гиммлера от 26 мая 1943 года, включал в себя все латышские соединения в составе войск СС и полиции, большинство из которых в тот период задействовались для осуществления нацистской оккупационной и истребительной политики.

Латышский легион СС в узком смысле был сформирован на основе добровольных полицейских батальонов, которые в 1941 – 1943 годах участвовали в осуществлении холокоста и карательной деятельности на оккупированной германскими войсками территории СССР.

Офицерский и инструкторский состав Латышского легиона СС соответственно на 90 и 60% состоял из добровольцев (за исключением призывников, получивших унтер-офицерские и младшие офицерские звания в ходе ускоренного обучения), часть из которых оставила кровавый след в составе различных подразделений полиции и СД, включая «команду Арайса».

Призывники первой-третьей мобилизации (март 1943 — январь 1944 гг.) имели различные возможности уклониться от службы в дивизиях СС без угрозы для жизни: выбрать трудовую повинность или вспомогательные подразделения вермахта, а также просто уклониться от призыва, рискуя, как правило, небольшим наказанием – полгода лишения свободы.

Подразделения 15-й и 19-й латышских дивизий СС эпизодически совершали военные преступления на территории России, Белоруссии и Польши в прифронтовой зоне.

В этих условиях Латышский легион СС подлежит признанию в качестве преступной группы в соответствии с приговором Международного военного трибунала.

Однако под исключения всё же попадает отдельная категория лиц, служивших в легионе, а именно: насильственно призванные в рядовой состав в ходе четвёртой и последующих мобилизаций (с февраля 1944 г., включая «тотальную»), ранее не поступавшие добровольно на службу в полицейские и иные карательные структуры нацистов и не совершавшие военных преступлений и преступлений против человечества в период германской оккупации, включая период службы в 15-й и 19-й латышских дивизиях СС.

На это исключение, предоставленное Международным военным трибуналом, могло претендовать менее половины личного состава двух дивизий.

(По материалам статьи «Латышский легион СС в свете Нюрнбергского трибунала». Авторы – Александр Дюков, директор фонда «Историческая память», и Владимир Симиндей, руководитель исследовательских программ фонда «Историческая память»).