Насколько велика русская диаспора? Точную цифру вряд ли кто-то назовёт, тем более что у всех своё представление о том, как считать «русских» — по крови или по языку. По данным известного политолога Вячеслава Никонова, для семи миллионов людей, живущих в дальнем зарубежье, русский язык является родным. Цифра значительно вырастет, если к ним прибавить наших бывших соотечественников, уехавших из России и стран СНГ, которые говорят по-русски, но для которых он второй язык. Во всяком случае, это несколько десятков миллионов русскоговорящих людей, живущих буквально по всему миру, даже в самых экзотических странах. Как и всякие эмигранты, русские в этих странах так или иначе жмутся друг к другу (хотя и не всегда), даже формируя свою субкультуру. Соотечественники, живущие в США, Германии, Швеции, Южной Корее, Новой Зеландии, Таиланде и Ирландии, рассказывают о том, что представляют собой русские кварталы, чем занимаются и как общаются наши эмигранты и как к ним относится местное население.

Германия

Маргарита Юкечева, журналист в Берлине:

— В Берлине есть районы Марцан и Хеллерсдорф, где до трети населения — русские. И первый, и второй находятся на окраине, застроены многоэтажками и заселены в основном людьми, живущими на социальное пособие. Эти места считаются не особенно благополучными. В Берлине условных русских (большая часть которых — этнические немцы и евреи) — от 100 до 300 тысяч, в Германии — до 3 миллионов. Все русские знакомятся в разных местах: кто-то встречается в магазинах, кто-то посещает еврейскую общину, кто-то завязывает разговор на общих праздниках, тусовках и вечеринках.

В районе Шарлоттенбург-Вильмерсдорф в Западном Берлине живут люди, которым удалось интегрироваться, которые имеют хорошую работу и могут позволить себе снимать квартиру. Во всех этих районах есть русские магазины, садики и школы, православные приходы — в общем, вся необходимая для поддержания духовной связи с родиной инфраструктура. В Берлине есть русские газеты, радио «Русский Берлин», «Русский дом» с большим количеством кружков для детей и разнообразной культпрограммой, есть воскресные школы для детей при церквях. Если человеку очень хочется, он вполне может вокруг себя построить русский мир и прекрасно в нём существовать. Многие, даже прожив в стране десять лет, не говорят по-немецки, смотрят своё (русское, турецкое, грузинское, польское) телевидение и живут в своём уютном мигрантском мирке.

Русские, в отличие от турецкого и арабского населения, быстро и хорошо интегрируются. Обычно уже второе поколение плохо знает русский язык, лучше владеет немецким. Работают русские везде: консультантами в магазинах, врачами, в офисах на разных позициях, ведут бизнес. Почему-то именно русские собирают деньги в туалетах в торговых центрах и на заправках — подозреваю существование сортирной мафии.

Новая Зеландия

Стас Кулеш, креативный директор в Окленде:

— По моим оценкам, в Новой Зеландии живут около 15 000 русскоговорящих. Большинство из них оседают в Окленде, потому что это самый крупный город страны. Во время каждого похода за продуктами в центральный супермаркет можно встретить пару-тройку русскоговорящих. Кто-то шарахается, как нормальный выходец из России, кто-то здоровается, знакомится — по-разному бывает. Группируются чаще всего в зависимости от того, в какой период времени прилетели. Я называю это волнами.

Взрывы в московском метро? Значит, через полгода прилетят несколько десятков человек. Выборы Путина? Ждите пару сотен новых иммигрантов. Новоприбывшие обычно группируются по интересам. На первых порах у них много общего — нужно найти жильё, купить машину, устроиться на работу, решить бытовые и визовые дела. Лишь года через два ситуация стабилизируется, и они вливаются (если хотят и прилагают для этого усилия) в местное мультикультурное общество.

Где-то «функционируют» два координационных совета соотечественников, призванных, судя по названию, нас координировать. Приезжал Лавров, завещал поддерживать культуру. По этому поводу иммигранты волны 90-х годов создали аж две конкурирующие организации, которым в перспективе что-то может перепасть с финансируемого из российского бюджета стола. Здесь даже есть русская газета «Наша гавань», в которой любят Путина и нравоучения и никак не найдут корректора. Финансируется она, стоит заметить, отнюдь не Россией, а местными и не очень фондами поддержки культур и рекламой. Рекламируются там русские механики, юристы, строители, веб-дизайнеры — в общем-то все профессии представлены, можно не учить язык при желании. Я не участвую в многочисленных кружках по вышиванию и танцам живота, но раз в год провожу очень, на мой взгляд, правильное мероприятие «Тотальный диктант».

Все привыкли, что в банке вас обслуживает выходец из Китая, машину чинит кореец, хорват владеет рестораном, вьетнамец программирует, индиец привозит пиццу, русский красит забор — это большая смешанная, свободная страна, мы все в ней «понаехали». Конечно, маорийцы заявляют, что это их земля, и многие европейские новозеландцы, рождённые здесь в семьях, приехавших в прошлом веке, не очень довольны количеством новоприбывших. Но то расизм, который совершенно не работает за пределами кухонь и фермерских пастбищ. На фермерском Южном острове, пожалуй, было один раз, когда пожилой новозеландец дал всем своим видом понять, мол, понаехали тут. Это одиночный случай за семь лет моего пребывания тут.

Южная Корея

Алексей Ким, изучал культурные традиции предков в Сеуле:

— Русскими в Южной Корее называют не только россиян, а всех эмигрантов из СНГ. В Сеуле все русскоговорящие собираются в районе Тондемун. Там есть центральная улица — Пьяная, и я думаю, всем понятно, откуда это название взялось. Тондемун — кусочек России в Корее: русские рестораны, фирмы, турагентства, споты челночников, магазины с продуктами. Здесь вы с большей вероятностью услышите русскую речь, чем корейскую. Стереотипы о нас, впрочем, как и везде: холодно, медведи ходят, многие знают о Байкале, а ещё они считают, что «Миллион алых роз» — корейская национальная песня.

Кто-то преподаёт английский, кто-то, естественно, гид-переводчик, нелегалы работают на заводах. Да и те, у кого с визами всё в порядке, тоже работают на заводах. Самый распространённый вариант для трудоустройства — это фирмы автозапчастей, которые зачастую принадлежат самим русским, а среди девушек самая популярная работа — это бебиситтер в той же русской семье. Среди всего этого разнообразия профессиональной деятельности самым крутым вариантом считается работа на крупных корейских концернах по приглашению: LG, Samsung, Lotte, Kia. Работать там почётно, потому что стабильно много платят.

Таиланд

Ира Петрова, работник турагентства в Паттайе:

— Я не открою никому тайны, если скажу, что в Таиланде очень много русских. Мы, уже местные русские, давно друг с другом перезнакомились и проводим много времени вместе: это почти такая же деревня, как в моём родном сибирском городе. В Паттайе для русских есть всё: магазины, клубы, караоке-бары, скоро здесь откроется паб сибирской франшизы Harat’s. Вокруг Паттайи есть русские посёлки, в которых действуют русские школы, открыты магазины, в которых можно купить специфичные продукты. В основном все здесь хорошо устраиваются: покупают дома, машины и собак, рожают детей и стареют. Последних немного, но и такие тоже есть. В основном приезжие русские работают здесь в сфере туризма — это беспроигрышный вариант, клиенты будут всегда. Я, например, офисный работник принимающего туристического агентства; кто-то держит рестораны и кафе, у кого-то бизнес покрупнее: например, здесь есть сеть русских телеканалов, которыми владеет бизнесмен — выходец из России. Чтобы работать в Таиланде, да и вообще жить, не обязательно знать тайский хорошо, хватает набора общих фраз: «привет», «как дела», «прямо», «домой», «пиво».

Нас местные жители тоже напрягают, в основном своей концепцией бытия «май пен рай» («мне всё равно»), это такое будто бы философское отношение к жизни, которое выливается в безответственность, безразличие и медлительность. Но в целом лично мне здесь живётся намного проще: можно в воскресенье съездить позагорать на остров, часто сюда прилетают родители и друзья, здесь не нужны колготки, шуба и обогреватели, здесь легче пережить боль и быстрее проходит депрессия.

Ирландия

Роман Сит, внештатный корреспондент Lifenews в Дублине:

— Русские кварталы и сообщества, мне кажется, есть в любом крупном городе мира, и Дублин не исключение. В Ирландии наши соотечественники работают в основном ИТ-специалистами. Ну или в сфере обслуживания: официанты, уборщики, продавцы. А вот русского таксиста здесь сложно встретить. Насколько я знаю, очень много мороки с документами, разрешающими такую деятельность. Помимо еженедельного посещения церкви, русские поют в хоре, проводят ланчи, на которых едят блюда из репертуара советской кухни, водят детей в русские школы для иммигрантов. Все эти люди кооперируются и не теряют связи друг с другом. В Дублине, например, есть модный заводила со смешным прозвищем, — он устраивает совковые русские вечеринки, где играют «Руки вверх», «Русский размер» и другая фигня.

Ну и, конечно, есть пара русских ресторанов с холодцом и водкой. Ко всему этому разнообразию житейских моментов ирландцы относятся весьма равнодушно: большинство из них почти ничего не знает о России, да и проблемы с мигрантами, как, например, в Англии и Франции, тут пока ещё нет, поэтому всё относительно спокойно.

Швеция

Роман Гайдур, CAD-дизайнер и проектировщик в Гётеборге:

— В Гётеборге живут около двух тысяч русских, и почти все пытаются поддерживать связь с бывшими — да и нынешними — соотечественниками. В городе есть так называемое русское сообщество. Люди там встречаются, общаются, организуют выставки и театральные постановки, проводят вечера знакомств. Я сам пел в русском народном хоре, когда жил в городе Сундсвалль, но перестал туда ходить со временем. Я общаюсь с соотечественниками: у нас есть компания, мы играем в «Мафию», смотрим кино с пиццей и пивом, ездим на природу. Многие русские отдают своих детей в клубы русского языка, школы и кружки; там они учат не только родной язык, но и литературу. В Гётеборге есть русский театр под руководством Якова Клебанова, там русские знакомятся между собой, так же как и на курсах шведского, в социальных сетях. Можно познакомиться даже в русском магазине, который называется «Бабушка».

Как и во многих других странах, в Швеции русские часто работают в сфере информационных технологий. ИТ-специалистов часто находят, когда они ещё живут в России или на Украине. Обучают всему, что они ещё не умели, и сразу же трудоустраивают. На то, кем работает иммигрант, влияет многое: готов ли он тратить несколько лет, чтобы научиться чему-то новому, хочет ли он говорить по-английски или по-шведски на каком-то приемлемом уровне, чем он занимался дома и почему оказался здесь.

Некоторые относятся к нам с опаской: ещё несколько десятков лет назад детей здесь пугали фразой: «Будешь баловаться, придёт русский и заберёт тебя». Шведы с иронией и удивлением относятся к российским политическим процессам и законам; многие не понимают, что делает Путин. СМИ предпочитают выносить на повестку дня негативные новости о России — на это, по крайней мере, жалуются русские, которые живут здесь. О себе скажу так: я часто работаю с секретными документами, и когда кого-то по телефону с лёгким русским акцентом прошу выслать мне какие-то файлы, никто не пугается и даже не просит подписывать бумаг о неразглашении. Только коллеги шутят: «Этот русский берёт наши чертежи и бежит в российское консульство». Тут вообще к мигрантам отношение довольно лояльное, многие даже рады, что население страны растёт за счёт новых соотечественников.

США

Дмитрий Кириллин, ИТ-специалист в Энн-Арборе:

— Я живу в Мичигане со своей семьёй уже тринадцать лет, и всё это время довольно тесно общаюсь с русской диаспорой. Многие едут сюда «за колбасой» — именно так это здесь и называется. Это люди, которые сменили быт на более «роскошный». Многие из них так и оседают где-то на Брайтон-Бич, и больше о них ничего не слышно. В Энн-Арборе есть русская православная церковь Святого Владимира и русский магазин, в котором можно купить пиво «Балтика», кабачковую икру «Верес» и хлеб «Николай Второй». В этом году мы провели первый русский фестиваль с шашлыками, кокошниками и кукольной постановкой «Теремка» для детей. Наши дети ходят в «Русский клуб», где дважды в год ставят пьесы на русском языке.

Когда лично я говорю, что русский, особой реакции это не вызывает, в моей профессии русских достаточно много. А стереотипы разные: холодно, водка, хоккей. Однажды говорили о хоккее в перерыве на работе — тогда за Детройт играло трое русских, а я рьяно болел, — и один реднек сказал: «А ты-то откуда знаешь о хоккее?» А мой коллега ему ответил: «Ты что, больной? Он же русский! Они, как канадцы!»

Софья Качинская

Источник: The Village