25-26 августа в Москве проходило очень интересное событие — международный конгресс, посвящённый 100-летию русского формализма, собравший в столице филологов со всего мира. Когда-то за «формализм» в СССР полагались административные санкции — могли, например, исключить из Союза писателей. Сейчас это интереснейшее явление изучают во многих странах.
Хотя празднование состоялось в Москве, местом рождения русского формализма считается Петербург. Известна и точная дата — декабрь 1913 года: тогда 20-летний Виктор Шкловский прочёл в петербургском кафе «Бродячая собака» доклад «Место футуризма в истории языка».
Примечательно уже само место, где был произнесён доклад. «Бродячая собака» — мекка Серебряного века и, вероятно, самое богемное место России.
Выступление Шкловского ознаменовало рождение нового подхода в науке. Конгресс, который прошёл 100 лет спустя, получился интердисциплинарным. Влияние русской формальной школы обнаруживается во многих гуманитарных дисциплинах. Состояние методологии гуманитариев и наследие формалистов и обсуждали учёные — эксперты в области теории литературы, лингвисты, искусствоведы, философы, психологи и культурологи. Об уровне конгресса говорит не только география (на конференцию прибыли учёные из Цюриха, Токио, Нью-Йорка, Санкт-Петербурга, Амстердама, Калининграда, Берлина, Питсбурга, Варшавы и множества других городов), но и личность председателя — выдающегося лингвиста и историка, одного из основателей Тартуско-московской семиотической школы академика Вячеслава Всеволодовича Иванова.
Фактически русский формализм спровоцировал скачок в развитии гуманитарного знания, предложив новый подход к анализу текста, став предвестником структурализма. Уже в 1928 году ближайшие коллеги Шкловского (в частности, Роман Якобсон и Юрий Тынянов) начали использовать новые методы анализа литературы на другие дисциплины и на культуру в целом. Большая заслуга в этом принадлежит тому же Роману Якобсону, эмигрировавшему из России и создавшему за границей сразу несколько школ, разрабатывавших идеи формалистов.
Нынешний структурализм, как отмечают в том числе и зарубежные историки, постоянно возвращается к положениям русской формальной школы. Сегодня русский формализм, говорят учёные, популярен во Франции, интерес к нему набирает обороты в Китае, а вот в Америке это увлечение прошлого.
Вот лишь некоторые из тематических ориентиров конгресса:
Конечно, говорили и о самом отце формализма — Викторе Борисовиче Шкловском. «Идея, которую он сделал, — воскрешения слова, она осталась для него важна до конца жизни. Он всё время говорил, что мир запыляется, и мы перестаём его ощущать. Стекло жизни запыляется, и человек живёт тускло, а литература, писатель с сюжетом протирает это стекло и делает её опять осознаваемой, яркой, ощущаемой», — поделился воспоминаниями внук Шкловского Никита Шкловский-Корди.
Человеком Виктор Борисович был одарённым и многогранным. Помимо того, что он был писателем и литературоведом, Шкловский — автор многих сценариев к кинофильмам. Среди его работ — знаменитый «Овод» 1955 года с Олегом Стриженовым в главной роли.
О Шкловском рассказывают такую историю: старый и больной Паустовский заключил договор на экранизацию раннего своего романа. Получил аванс, но к сроку явно не успевал. Обратился за советом к Шкловскому. Тот быстро и профессионально подготовил сценарий — не возвращать же деньги! Фильм не поставили, но аванс остался у Паустовского.
А вот Михаил Булгаков по личным причинам не любил Шкловского и — мало кто знает — вывел его под фамилией Шполянский в романе «Белая гвардия». У Андрея Платонова Шкловский стал прототипом Сербинова в романе «Чевенгур».
О Шкловском вообще ходило множество историй и анекдотов. Помимо того, что он был большим учёным, Виктор Борисович, например, участвовал в антибольшевистском заговоре эсеров в Петрограде, а в Киеве подсыпал сахарин в бензобаки броневиков, участвуя в неудачной попытке свержения гетмана Скоропадского. В конце 1918 года Шкловский решил больше не участвовать в политической деятельности и в начале 1919-го вернулся в Петроград, где преподавал в Студии художественного перевода при петроградском издательстве «Всемирная литература» теорию литературы. Но не сдержался. Весной 1920-го стрелялся на дуэли, покинул Петроград и отправился на поиски жены, которая выехала на Украину, спасаясь от голода. В рядах Красной армии Шкловский принял участие в боях при Александровске, Херсоне и Каховке.
Бурная молодость не помешала и большому государственному признанию, к тому времени он уже покончил с «формалистскими» увлечениями молодости. Шкловский, едва не доживший до 90-летия (он умер в 1984-м), был награждён тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов и Государственной премией СССР (за издание книги о Сергее Эйзенштейне).
Кстати, говорят, что выражение «по гамбургскому счёту» вошло в русский язык именно благодаря Шкловскому. Как известно, оно основывается на рассказе о недоговорных матчах в Гамбурге, когда борцы решали, кто из них сильнее, для себя, а не для публики, и всё это происходило тайно. По всей видимости, рассказ об этих матчах — выдумка Шкловского, и их никогда не существовало.
Вот такой был неформальный человек Виктор Борисович Шкловский, отец русского формализма.
Борис Серов
Вспомним основные принципы раздельного написания частицы не с разными частями речи. Во-первых, частица не всегда будет стоять отдельно от числительных. Во-вторых, не пишется раздельно с местоимениями, если они не относятся к неопределённым и отрицательным местоимениям без предлога… 
Стоит ли читать русскую классику сегодня? Что она может дать современному юному читателю? Как справляться с трудностями, которые поджидают читателя на каждой странице классического текста? На портале «Образование на русском» размещён новый проект Института Пушкина по обучению чтению художественной литературы. 
Директор Музеев Московского Кремля Елена Гагарина рассказала о новых международных проектах Музеев Московского Кремля, о только что открывшейся выставке в Пекине и о том, почему так востребованы музейные проекты, посвящённые еде и традициям национальной кухни. 
Мы живём в такое время, когда новые слова появляются в русском языке даже не десятками и сотнями, а тысячами. Мы придумываем смешные слова, чтобы преодолеть страх перед неизвестной болезнью. Защищаемся новыми словами от людей, которые нам неприятны. И параллельно вступаем в дискуссии с искусственным интеллектом, который начинает диктовать нам свои правила общения. 
