8 августа в Русском центре Морской библиотеки состоялось мероприятие в рамках 26-го Международного фестивального мемориала «Дни Ханжонкова в Севастополе». В этом году он посвящён обороне Севастополя 1854–1855 годов.

Фестиваль — одна из добрых традиций культурной жизни города-героя. Общественно-просветительский медиапроект основан в 1987 году. Его организаторы — Фонд Ролана Быкова, МКДЦ «Дом Москвы» в Севастополе и Дом Ханжонкова в Ялте — при содействии Министерства культуры России.

«Дни Ханжонкова в Севастополе» возвращают нас к истории кино, напоминают о том, с чего всё начиналось, ведь Александр Андреевич Ханжонков — первый кинопромышленник, кинопродюсер, как бы мы сказали современным языком. У него очень интересная судьба, но ещё интереснее его работы.

Александр Алексеевич заболел кинематографом буквально после первой же «фильмы», которую увидел. Он твёрдо решил посвятить себя кино, не имея ни малейшего представления о том, как работает фабрика грёз. Ханжонков начал с проката зарубежных картин (первая попытка в 1907 году снять собственный игровой фильм — «Палочкин и Галочкин» — оказалась неудачной, но неудачи не останавливали, а заставляли идти вперёд).

Ханжонков строит в Москве ателье на Саввинском подворье (район Тверской улицы), а также крупнейшую в Европе фабрику на Житной у Калужских ворот. В контрактах, в совместных постановках с Александром Алексеевичем были заинтересованы в Европе и Америке, особенно французские фирмы «Пате», «Гомон», «Эклер» («Эклипс»), итальянские «Чинес», «Пасквалли», «Челио», «Аквилла», «Италафильм», английская «Варвик», немецкая «Витаскоп», американские «Кейстон», «Любин».

Векселя, подписанные Ханжонковым, учитывались во всём мире. Хотя нравы кинорынка в начале XX века были весьма дикими, Ханжонкову под его честное купеческое слово удавалось получать за границей долгосрочные кредиты. Расчётливый делец, ворочавший миллионами, Ханжонков стремился привлекать средства из всех отраслей российской промышленности для развития своего любимого кинодела. Уделяя огромное внимание передовой кинотехнике, Ханжонков поощрял своих сотрудников к изобретениям, искал и находил талантливых людей. В его лабораториях проводились многочисленные эксперименты по внедрению в кино цвета и звука (так называемый синеманатюр). Для нас цвет и звук стали неотъемлемой частью кино, а тогда, на заре века, сама мысль об этом была открытием. А. А. Ханжонков творил свой кинематограф. Он взращивает, в прямом смысле этого слова, целую плеяду замечательных актёров, режиссёров, операторов.

Ханжонков организует мастерскую по производству русских субтитров и проявочную лабораторию. В 1908 году выходит на экраны игровой фильм конкурентов — «Понизовая вольница» («Стенька Разин») Дранкова. Через полтора месяца ателье Ханжонкова дебютирует художественным фильмом «Драма в таборе подмосковных цыган». И если фильм Дранкова завоевал сердца зрителей, то о первой игровой картине Ханжонкова этого не скажешь: самодеятельные актёры боялись камеры. И всё же дебют состоялся.

Киноателье Ханжонкова в 1909 году выпускает уже несколько игровых фильмов (не забывая при этом и о документальных картинах) — «Песнь про купца Калашникова», «Русская свадьба XVI столетия» — всего 8 фильмов. У ателье появляется свой режиссёр — Василий Гончаров, и кинопроизводство набирает обороты.

Благодаря Ханжонкову на экране появляются Вера Холодная и Иван Мозжухин. Ханжонков в 1911 году с величайшего соизволения и на государственные деньги снимает первый российский полнометражный фильм «Оборона Севастополя». Режиссёр фильма Гончаров, но батальные сцены ставит сам Ханжонков. Это был фильм с огромным бюджетом в 40 тысяч рублей, с панорамными съёмками и реконструкцией сражений. Съёмка велась сразу на две камеры. Множество новшеств сразу! Правда, проект чуть не обернулся финансовой катастрофой — в производство были вложены почти все средства фирмы, ведь выделенных государством 15 тысяч не хватило.

Сложная ситуация привела к ещё одному открытию: Ханжонков не только спас ситуацию, но и получил прибыль, применив небывалую схему проката. Он начал передавать владельцам кинотеатров исключительные права на демонстрацию картины в определённых губерниях, уездах и городах. Купить картину можно было только при расчёте наличными, при этом покупатель получал любое число позитивных копий фильма по цене обработанной плёнки. Успех фильма в прокате был колоссальным. Это, впрочем, неудивительно: «Оборона Севастополя» в крупных кинотеатрах шла со специальным музыкальным сопровождением и даже со звуковыми «спецэффектами» — стрельба и пушечные залпы изображались холостыми выстрелами за кулисами.

Через год после «Обороны Севастополя» в ателье Ханжонкова появляется первый в мире кукольный анимационный фильм «Прекрасная Люканида, или Война усачей с рогачами» Владислава Старевича. Жуки и кузнечики выглядят на экране так реально, что публика отказывается верить в их искусственное происхождение: зрители были уверены, что это просто прекрасно дрессированные насекомые!
Ателье Ханжонкова превращается в фабрику, фабрика становится империей.

На фабрике грёз появляется свой научный отдел — вновь впервые. «Ханжонков и К» снимает научно-популярные, этнографические и видовые фильмы. И снова успех. Ведь на экране не просто сухой рассказ о достижениях науки или изысканиях историков, а живые сценки, в которых снимаются звёзды экрана. Например, в фильме «Пьянство и его последствия» сыграл Иван Мозжухин...

Весной 1917 года Ханжонков вместе с большинством сотрудников своей компании выезжает в Крым, где организует полноценное кинопроизводство в Ялте и в течение нескольких лет продолжает выпускать фильмы. После разгрома армии Врангеля он в ноябре 1920 года уезжает в Константинополь, затем в Милан и Вену, где пытается восстановить кинопроизводство. В 1922 году на арендованной вилле в Бадене он организует исследования по созданию звуковых фильмов, однако вынужден прекратить их из-за нехватки средств. В 1923 году к Ханжонкову обращаются представители акционерного общества «Русфильм» с предложением вернуться на родину. Ханжонков предложение принимает, однако «Русфильм» закрывается, так и не начав работать. Ханжонков некоторое время работает консультантом «Госкино», а затем заведующим производством «Пролеткино».

В 1926 году Ханжонков вместе с группой руководителей «Пролеткино» был арестован по уголовному делу о финансовых злоупотреблениях в этой организации. В итоге он был ввиду отсутствия доказательств его вины освобождён, однако получил запрет на работу в области кинематографа и был лишён политических прав. Из-за этого, а также из-за резкого ухудшения здоровья Ханжонков вынужден был переехать из Москвы в Ялту. В 1934 году Ханжонков обращается к председателю кинофотоуправления (фактическому министру кинематографии СССР) Борису Шумяцкому с письмом, в котором пишет:

«...Моё положение и в моральном, и в материальном отношении стало настолько невыносимо, что я решился обратиться <...> с просьбой помочь мне найти выход из такового... Прошу своим авторитетным словом поддержать мой труд и помочь мне войти в рабочую семью Советской кинематографии полноправным её членом. Вне этого предо мною остаются лишь перспективы на дальнейшее ухудшение моего здоровья, вызываемого постоянной нуждою, и в конечном итоге — смерть от недоедания, на которую я здесь оказался обречённым вместе со своею женою».

Письмо возымело действие — Ханжонков был реабилитирован и получил правительственную персональную пенсию.

Во время немецкой оккупации Крыма в 1941–1944 годах прикованный к инвалидной коляске Ханжонков оставался в Ялте.

Александр Алексеевич Ханжонков скончался 26 сентября 1945 года.

Ялтинский киновед Борис Арсеньев представил зрителям три зарубежные киноленты разных лет, которые носят одно название: «Атака лёгкой кавалерийской бригады». Это столетний срез экранных реконструкций Балаклавской драмы, снятых за пределами Крыма. Образы известной долины создали английский режиссёр Т. Ричардсон и его менее известные нашему зрителю американские коллеги. В первую очередь киновед отметил Дж. Сирла Доули, снявшего фильм в 1912 году на студии Эдисона, спустя год после выхода в России «Обороны Севастополя» В. Гончарова. В 1936 году тему Балаклавы оригинально решил голливудский мэтр Майкл Кёртиц — автор неподражаемой «Касабланки». Все три фильма воссоздали образ одноимённой поэмы А. Теннисона, придворного поэта королевы Англии.

Материал подготовила Анна Гусар