Евгений Онегин. Илл.Е.П. Самокиш-Судковской

180 лет назад, 2 апреля 1833 года, вышло в свет одно из лучших произведений русской литературы – роман в стихах «Евгений Онегин» Пушкина. Это событие стало сенсацией в среде тогдашней русской образованной публики. 5-тысячный тираж разошёлся целиком за одну неделю.

Писал свой роман Александр Сергеевич долго. Он был начат ещё в 1823 году, во время южной ссылки, первая глава была опубликована в 1825-м, а окончен «Евгений Онегин» был уже в 1831-м. Создание только двух своих произведения Пушкин называл подвигом – «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова». Поэт подсчитал даже, сколько времени он потратил на написание романа. Оказалось – 7 лет, 4 месяца и 17 дней.

Все мы читали и изучали роман в школе, любой сможет процитировать оттуда хоть пару строк. Традиция почтения к «Евгению Онегину», на котором, как немцы на «Фаусте», русские даже гадали, началась вскоре после выхода романа. По словам Юрия Лотмана, одного из наиболее глубоких исследователей романа, герои «Евгения Онегина» сделались для его читателей психологическими эталонами. В годы, когда выходили главы романа, в «Библиотеке для чтения» писали так: «Его читают во всех закоулках русской империи, во всех слоях русского общества. Всякий помнит наизусть несколько куплетов. Многие мысли поэта вошли в пословицу».

«Евгений Онегин» был встречен восторженно. И не случайно. Вспомним характеристику Белинского, назвавшего произведение Пушкина «энциклопедией русской жизни». Действительно, в романе, несмотря на основную романтическую любовную линию, очень много бытовых подробностей: из него можно узнать, как в 1820-е годы люди в России одевались, чем интересовались, что было в моде и т.д.

Словом, уже сразу после выхода «Евгений Онегин» стал культовым произведением и недолгое время спустя был безоговорочно записан в разряд русской классики.

«Евгений Онегин» явился и новым словом в стихосложении. Роман написан особой «онегинской строфой», которая придаёт произведению своеобразную, почти разговорную лёгкость. Каждая такая строфа состоит из 14 строк четырёхстопного ямба. Первые четыре строчки рифмуются перекрёстно, строки с пятой по восьмую – попарно, строки с девятой по двенадцатую связаны кольцевой рифмой. Оставшиеся две строчки строфы рифмуются между собой.

Не стоит, впрочем, думать, что «Евгений Онегин» – лёгкое произведение. Помимо массы уже непонятных современному читателю слов, там описывается действительность, отстоящая от нас почти на 200 лет, с её обычаями, нравами и проблемами. Сейчас, чтобы хорошо понять «Евгения Онегина», нужно его изучать. И тем не менее роман вполне современен. Его ироничный, лёгкий тон в сочетании с драматической любовной линией создают ту неповторимую поэтическую атмосферу, которая так нравится читателю сегодня, как и 180 лет назад.

Вспоминаем XXV и XXVI строфы из «Евгения Онегина»:

                                     XXV
                        Быть можно дельным человеком
                        И думать о красе ногтей:
                        К чему бесплодно спорить с веком?
                        Обычай деспот меж людей.
                        Второй Чадаев, мой Евгений,
                        Боясь ревнивых осуждений,
                        В своей одежде был педант
                        И то, что мы назвали франт.
                        Он три часа по крайней мере
                        Пред зеркалами проводил
                        И из уборной выходил
                        Подобный ветреной Венере,
                        Когда, надев мужской наряд,
                        Богиня едет в маскарад.

                                     XXVI

                        В последнем вкусе туалетом
                        Заняв ваш любопытный взгляд,
                        Я мог бы пред учёным светом
                        Здесь описать его наряд;
                        Конечно б это было смело,
                        Описывать моё же дело:
                        Но панталоны, фрак, жилет,
                        Всех этих слов на русском нет;
                        А вижу я, винюсь пред вами,
                        Что уж и так мой бедный слог
                        Пестреть гораздо б меньше мог
                        Иноплеменными словами,
                        Хоть и заглядывал я встарь
                        В Академический словарь.

Александр Рязанцев