На красной линии не увидишь выбоин от снарядов, как на Невском проспекте в Санкт-Петербурге. Но и на хабаровских зданиях есть отметины, повествующие о военном прошлом. Почти сто лет назад в Хабаровске кипела Гражданская война. В 1918 году город заняли интервенты и жестокий отряд И. Калмыкова. В следующие четыре года город трижды оккупировали, наши потери составили примерно 8 000 граждан.

3 апреля 1920 года представитель японского командования объявил об эвакуации войск. Одновременно в местной газете появилось объявление, что 5 апреля в 9 часов утра японские части проведут «практическую учебную артиллерийскую стрельбу», при этом японское командование просило жителей не беспокоиться. Утром 5 апреля японская артиллерия открыла огонь по государственным учреждениям, штабу революционных войск, воинским казармам, общественным зданиям и мирным жителям. Началась пулеметная и ружейная стрельба, под прикрытием которой японская пехота окружила казармы. Для пристрелки в центральной части использовали купол дома Волковинского, в котором находился театр-иллюзион: его крыша и верхний этаж разрушились, перекрытия прогнулись. Интенсивный огонь вели по бывшему доходному дому Архипова — штабу революционных войск.

С этим же зданием связана трагическая история, произошедшая двумя годами ранее. В сентябре 1918 года отряд белоказаков атамана И. Калмыкова вошел в город. Оркестр австро-венгерских музыкантов, игравших в благотворительном кафе «Чашка чая», по одной из версий, отказался исполнить в честь казаков гимн царской России. Есть мнение, что белоказаки и чешские легионеры в ходе обысков узнали, что музыканты поддерживали большевиков. Так или иначе, но музыкантов публично расстреляли в городском саду на Амурском утесе.

До обстрела здание было одним из самых презентабельных в городе, а после Гражданской войны зияло выбитыми стеклами; отметины от снарядов позже покрыли штукатуркой. С 1930 года здесь разместился Центральный универмаг.

 

Суровые здания с толстыми стенами и готическими элементами на улице Комсомольской — первые каменные постройки. Строительство комплекса из складов, казарм, конюшен и офицерских флигелей началось в 1878 году на юго-восточном склоне горы (от Ленина на участке между Амуром и Запарина). Сохранилась двухэтажная кирпичная казарма по адресу: улица Комсомольская, 8. После расформирования в 1918 году артиллерийских складов казарму использовали по прямому назначению. В 1932 году здания передали в ведение гражданской авиации и перестроили под жилье. 

Здание художественного музея и концертного зала филармонии построили на средства военного ведомства в 1884 году для впервые образованного в Хабаровске клуба офицеров, обер-офицеров и чиновников военных ведомств местного гарнизона, офицеров артиллерийского склада и горного дивизиона. В 1914—1916 годах здание реконструировали силами австро-венгерских военнопленных: достроили до трех этажей, сделали пристройку, оштукатурили фасады. В Гражданскую войну в здании находились биржа труда и народный университет. В марте 1919 года здание заняли под штаб японской дивизии, поэтому его обстреливали. После освобождения города от интервентов в здании базировался штаб 2-й Народно-революционной армии, во время Великой Отечественной войны — военный госпиталь.

В 1888 году в двухэтажном кирпичном здании (левая часть Серышева, 13) появилась школа Сибирского кадетского корпуса. Главное здание открыли в конце 1903 года. Позже возвели зал собраний с церковью, лазарет, стрелковый тир, баню с прачечной, а также пять офицерских флигелей вдоль Барабашевской (современная Запарина). Строительство продолжалось до 1916 года. В Гражданскую войну корпус несколько раз переходил от одной стороны к другой. В апреле 1920 года его обстреляли японские милитаристы. С 1930-х годов здание используется администрацией военного округа.

 

Здание ОДОРА построено для первого приамурского генерал-губернатора Андрея Николаевича Корфа в 1884 году. Оно имело большой зал для приемов и собственную церковь. После Февральской революции здесь разместился комитет общественной безопасности. После Гражданской войны в здании находились: Центральное бюро профсоюзов, биржа труда, райком РКСМ. С 1928 года дом передали военному ведомству и назвали Домом командующего войсками. В 1929—1937 годах здание неоднократно реконструировали, надстраивали и стилистически изменяли. Одно из самых выдающихся событий, происходивших в этих стенах, — Хабаровский процесс, с ним же связано и другое здание — «объект НКВД № 45», который находился в здании на Саперной (Дикопольцева), где теперь городская поликлиника № 3. Здесь содержались высшие чины Квантунской армии.

 

Менее чем за месяц (9 августа — 2 сентября 1945 гг.) Красная армия разгромила миллионную Квантунскую армию, предотвратив огромные жертвы. Ее командующий генерал Ямада признавал: «Стремительное продвижение Советской армии вглубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие против СССР и других стран». Токийский процесс 1946 года обошел молчанием эту сторону подготовки военных действий, однако именно разработка бактериологического оружия и вероятное применение его японскими войсками легли в основу Хабаровского процесса.

Процесс открыл неизвестные ранее факты совершения японскими военными в период с 1938 по 1945 год преступлений, связанных с подготовкой бактериологической войны, а также ее эпизодическим ведением на территории Китая. Доказано, что отряды № 731 и 100 солдат японской армии вышли за рамки лабораторных и полигонных испытаний бактериологического оружия и встали на путь его применения в боевых условиях. Эти отряды были строго засекречены и практически полностью ликвидированы (военнослужащие эвакуированы, свидетели уничтожены). Поэтому на скамью подсудимых попали лишь 12 японских военнослужащих — от главнокомандующего Квантунской армией до лаборанта.

25—30 декабря 1949 года в Хабаровске в окружном Доме офицеров военный трибунал заслушал свидетельства 16 японских военнопленных, заключение судебно-медицинской экспертизы. Суд изучил трофейные документы (их фотокопии с переводом вошли в брошюру, изданную тиражом 50 000 экземпляров). Из документов и свидетельств участников событий следовало, что Япония на протяжении не менее десяти лет вела разработки в области распространения чумы, оспы, сибирской язвы. По признанию участников процесса, шансов выжить у пленных, попавших в распоряжение секретных подразделений, не было — на них ставили многочисленные опыты.

На балкон зала суда допускали предварительно отобранных членов партии, комсомольцев и профсоюзных активистов. Однако на улицу вывели репродуктор, транслировавший заседания: несмотря на мороз, вокруг Дома офицеров стояли сотни людей. Трибунал, хотя не являлся международным, получил огромный резонанс. Хабаровский процесс — единственный в истории, где были предъявлены и неопровержимо доказаны факты подготовки и ведения бактериологической войны. Проделанная обвинением работа стала основой для безоговорочного осуждения подобных военных преступлений и одной из вех к полному запрещению бактериологического и токсического оружия.