Партизанская семья Ворона

(Опубликован в № 14 от 09.04.2015 г.)

Среди сотрудников органов внутренних дел, переживших войну, – майор милиции в отставке Василий Иванович Воронин. Война застала его 8-летним мальчишкой. Он был на улице, когда услышал громкие хлопки, земля под ногами вздрагивала… Это в конце августа 1941 года немцы бомбили аэродром в Олсуфьево Жуковского района, и маленький Вася в первый раз услышал взрывы.

С первых дней войны отец Васи – Иван Тимофеевич Воронин как партийный работник был оставлен в Жуковке для организации и формирования истребительного батальона (так изначально назывались партизанские отряды). А затем его назначили командиром отделения партизанского отряда Ефима Воробьева.

Деревня Вышковичи, где жила семья Ворониных, всего в нескольких километрах от падения снарядов. Поэтому отец забирает родных и перевозит их подальше от боев – в деревню Александровку. Но когда немцы занимают Жуковку, Воронины и еще пять семей решают отступать дальше. На обозах эвакуируются в направлении Калужской области. В Хвастовичах к ним подошел военный и сказал: «Разворачивайтесь! Вперед дороги нет. Нас окружили немцы».

Изможденные дорогой, они остановились на ночлег в здании местной школы. А ночью нагрянули гитлеровцы. Часть солдат погибла, часть попала в плен. Гражданские спасались, убежав в лес. День и ночь, без отдыха и сна возвращались они в родную деревню. К февралю 1942 года добрались до села Дорожово. Практически все дома были пусты. Лишь несколько жителей остались. Ворониным предложили остаться, даже ключи от чьего-то жилища дали. Отец сказал, чтобы ждали его здесь, а сам отправился на розыск боевых товарищей.

Иван Тимофеевич так и не вернулся. И через некоторое время семья вновь отправляется в сторону родных Вышковичей, решив, что отца уже нет в живых. Из взрослых мужчин с ними был только дед Михаил – отец матери. Когда добрались до села Старое Лавшино Жуковского района, навстречу вышел старик, с которым, как оказалось, дедушка Миша был знаком. Разговорились.

– Может, слышал о моем зяте? Он в партизанах. Ушел от нас, и до сих пор нет вестей о нем.

– Не слыхал. Но могу прознать, – обещал тот. – Ко мне часто наведываются партизаны.

Беседу прервали трое мужчин, подъехавших на подводе. Это были лесные воины. Поинтересовались у них, не знают ли они Воронина Ивана Тимофеевича. Один ответил:

– Ну как же! Знаем! Это наш командир отделения. Вороном кличут.

Дед Миша попросил их передать, что здесь его жена и дети. Через два дня Старое Лавшино стали бомбить немцы. Воронины скрылись от бомбежки в лесу. Там они и встретились с главой семейства. Он обещал через несколько дней забрать их к себе. Не случилось. Фашисты обнаружили людей, согнали в село и заперли в колхозной риге (амбар для сушки снопов. – Авт.), где держали больше недели. Намеревались поджечь, даже соломой обложили постройку.

Через девять дней всех выпустили из риги, собрали возле сельской школы для объявления: всем, кто знает о партизанах, немедленно рассказать, иначе – расстрел. Затем приказали расходиться по домам. А спустя два дня Ивану Тимофеевичу тайком удалось вывезти своих родных и другие партизанские семьи в дятьковские леса – в расположение отряда Воробьева.

…25 июня 1942 года несколько «воробьевцев» направились на боевое задание. Нарвались на вражескую засаду. Все погибли. В их числе и Иван Воронин. Через месяц ушел из жизни дедушка Миша. К семье погибшего командира прислали партизана, чтобы помог выкопать ямку под елкой. Там и похоронили. Всю жизнь Василий Иванович пытался разыскать захоронение деда, но так и не нашел…

В конце марта 1943-го командир отряда Воробьев дает распоряжение о переправе семьи Ворона в деревню Николаевка. А в мае туда нагрянули немцы. И всех местных жителей погнали в Жуковку, на шпальный завод, который во время оккупации Брянской области был немецким пересыльным пунктом – оттуда отправляли людей в Германию и в Белоруссию. В первую очередь угоняли мальчиков, мужчин и стариков. Чтобы защитить детей от этой участи, мать Василия Евдокия Михайловна переодела сыновей в девичью одежду. Но их узнал односельчанин, воевавший в партизанском отряде, но переметнувшийся на сторону врага. Тот самый партизан, что помогал хоронить дедушку Мишу.

– Ворониха, и ты здесь? – спросил предатель. – И дети тоже?

– Да, здесь! Тебя бы, собаку, на вилы посадить! – с обидой и злобой выкрикнула Евдокия.

Следующим утром женщину увезли. Через два дня дети едва узнали мать: в синяках и ссадинах, с выбитыми зубами. Ее пытали в немецкой жандармерии в Жирятино, пытаясь узнать, где находятся партизанские отряды. Затем с детьми заперли в небольшой хате неподалеку от завода. А ночью трое мужчин – один в немецкой форме, двое в штатском – вывели их, лесом провели к Десне и на лодке переправили в родные Вышковичи. Старосте наказали, чтобы не дал этой семье погибнуть, иначе с его близкими случится то же самое.

Кто и почему дал спокойно уйти семье Ворона, Василий Иванович не знает до сих пор. Но он благодарен судьбе, что все произошло именно так и его родные выжили.

Оставалось всего несколько дней до освобождения Жуковского района. Немцы, отступая, угоняли с собой местное население, обеспечивая себе живой щит. И снова семья Ворониных оказалась у фашистов. Но вскоре они услышали раскатистое русское «Урррррра!».

– Немцы бежали так, что только сапоги сверкали, – уже с улыбкой сегодня вспоминает Василий Воронин. – Побросали оружие – и наутек. Вот так и закончилась для меня и моих близких война…

Сегодня 82-летний ветеран органов внутренних дел, отслуживший тридцать лет во вневедомственной охране, бережно хранит медаль «За боевые заслуги», два ордена Отечественной войны 2-й степени, врученные после войны его матери Евдокии Михайловне. Василий Иванович гордится, что вырос в семье мужественных людей, отдавших жизнь и здоровье ради будущего страны.