Наш земляк Иван Лысенко водрузил знамя над рейхстагом

«30 апреля 1945 года в 14 часов товарищ ЛЫСЕНКО первым ворвался в здание рейхстага, гранатным огнем истребил более 20 немецких солдат, достиг второго этажа и водрузил знамя Победы.

За проявление геройства и мужества в бою достоин присвоения «ГЕРОЯ СОВЕТ­СКОГО СОЮЗА».

Передо мной – пожелтевший наградной лист от 6 мая 1945 года, подписанный командиром 674-го стрелкового полка 150-й дивизии подполковником Плеходановым. Наградной лист нашего земляка, ветерана Великой Отечественной войны Ивана Лысенко из Крас­ной Горы. Ивану Никифоровичу сейчас 96 лет, и он до сих пор не считает себя героем. Возможно, именно поэтому о его подвиге по-настоящему мы узнаем только сегодня.

О Великой Отечественной напи­саны тысячи книг, снято огромное количество фильмов, существуют документальные свидетельства тех, кто ее прошел… Казалось бы, здесь не должно быть белых пятен, но они то и дело дают о себе знать. Они волнуют фронтовиков, не дают покоя военным историкам. И одно из них – Знамя Победы. За офи­циальной версией, изложенной в школьных учебниках, существует и другая действительность. Перед тем как идти в последнюю атаку на рейх­стаг, солдаты разрывали наволочки, немецкие перины, оконные шторы и все остальное, сделанное из красной ткани. С «флажками и флагами» они и устремились к рейхстагу. Это было 30 апреля – штурм, бой, кровь и гибель…

В преддверии Дня Победы корре­спондент газеты «По горячим следам» встретился с сержантом Лысенко, который одним из первых укрепил красное полотнище над гитлеровским логовом.

Тайна Знамени Победы

29 апреля, накануне 69-й годовщины водружения Знамени Победы над рейх­стагом, Герой Советского Союза Иван Лысенко, его родные и близкие, а также сотрудники пресс-службы УМВД России по Брянской области приняли участие в телемосте с городом Киров, посвящен­ном презентации книги «Тайна Знамени Победы».

Это документальное исследование о группе лейтенанта Сорокина, в составе которой кировчанин Булатов и брянец Лысенко 30 апреля 1945 года укрепили красное полотнище на фасаде рейхстага. В книге использовано много архивных документов, чтобы убедительно и по­нятно рассказать, как все было на самом деле. Быть знаменосцем – большая честь для каждого солдата. И, наверное, было много людей, которые пытались войти в историю как знаменосцы, и было много воинских соединений, которые считали для себя честью поднять первым знамя над рейх­стагом.

Авторы книги член Союза российских пи­сателей, режиссер до­кументального кино Андрей Купарев и пре­зидент Фонда памя­ти Григория Булатова Герман Гончаров по­средством видеосвязи поздравили ветерана и пожелали доброго здоровья, пообещав передать издание в семейный архив Героя Советского Союза.

Знамя из немецкого матраса

…Повсюду взрывы, свист пуль. Командир 674-го стрелкового полка подполковник Плеходанов поставил задачу группе Сороки­на: прорваться через противотанковый ров, наполненный водой, и обеспечивать проход знаменных групп к рейхстагу. Один из бойцов, Правоторов, спросил:

– А если нам удастся водрузить знамя, нас не осудят?

– Думаю, что нет, – ответил ком­полка.

Под шквалом огня разведчики вплавь через канал добрались до рейхстага. Из десяти красноармейцев в живых остались семеро. расчистив себе путь плотным автоматным огнем и гранатами, бойцы прорвались на второй этаж. Естественно, им хотелось стать первыми, кто раз­вернет над рейхстагом красное знамя. Специально заготовленного полотнища у них не было. Зато была ткань красного цвета, прежде служившая обшивкой матраса. Древко соорудили из подруч­ных средств. Так в 14 часов на фасаде вражеского здания заалело первое Знамя Победы.

Справедливости ради стоит добавить, что 30 апреля части двух стрелковых дивизий – 171-й и 150-й почти одно­временно ворвались в рейхстаг. Вскоре на колоннах, на лестницах и балконах, на первом и втором этажах появились крас­ные знамена – от полковых и дивизи­онных до самодельных. Через несколько часов в штаб корпуса поступили первые донесения о «водружении Знамени По­беды». Правда, в донесениях – ни слова о куполе рейхстага.

Но вернем­ся к штурму. В какой-то момент нем­цы вновь за­няли первый этаж. Четверо разведчиков, в том чис­ле и сержант Лысенко, бросились на подмогу своим, чтобы выбить врага с позиций. Бесконечный рокот пуле­метов и ав­томатов, рву­щиеся вокруг гранаты... Ивана Никифоровича ударной волной отбросило на каменную лестницу, ве­дущую в подземелье, слегка контузило. Но любопытство разведчика взяло верх. Куда ведут эти ступеньки? Спустился. В нос ударил до тошноты знакомый за­пах лекарств. Солдат трижды залечивал раны в госпиталях. Эти «благовония» ни с чем не перепутаешь. Но путь пре­градила металлическая дверь.

– Эй, кто там? Выходи! Комм! Хенде хох! – Иван начал стучать прикладом по железу. Вскоре из-за двери появилась голова в офицерской фуражке, а затем и сам немецкий генерал в полной аму­ниции. За его спиной – еще такой же, только низкий и полный.

«Что с ними делать? – мелькнуло в голове солдата. – Самому бы не погиб­нуть, а тут еще этим жизнь сохранить надо. Вдруг чего важного командиру скажут».

Генералы покорно подняли дрожащие руки… Но в таком положении они вряд ли смогут ползти. Нужно сказать, чтоб они их опустили. Как назло, слова немецкие забылись. Вырвалось лишь: «Опустите хенде!»

Ползли не один десяток метров. Пи­столеты у немецких офицеров были при себе. Но о побеге они и не помышляли. Лысенко перед дорогой, указав на кобуру, пригрозил им пальцем. Те наперебой стали твердить: «Найн! найн! Яволь! Яволь!»

Так в одиночку Лысенко и доставил пленных в штаб командира полка. В ходе допроса вражеских генералов вы­яснилось, что они – военные врачи, и в том подземелье находятся около двух тысяч раненых солдат, а также что через госпиталь можно попасть в рейхстаг.

После допроса пленных потребовал к себе командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Шатилов. Немецкие гене­ралы, указывая на Лысенко, попросили, чтобы их сопроводил этот «приятный унтер».

– Ишь ты, как их к себе расположил! – улыбаясь, произнес Плеходанов.

А замполит Субботин после ухода сержанта с пленными сказал:

– Два подвига в одном бою совершил парень. Героя достоин!

Впечатляющую картину героического подвига советских воинов создал писа­тель Максим Сбойчаков в книге «Они брали рейхстаг», вышедшей в 1973 году, одним из героев которой также является брянец Иван Лысенко.

Во сне стрелял по иконе Божией Матери

Лысенко не боялся пуль, все время стремился в самое пекло. В наградном листе кроме упоминания о водружении знамени записано еще об одном под­виге:

«16 апреля 1945 г. при прорыве оборо­ны противника на западном берегу реки Одер тов. Лысенко в числе штурмовой группы первым ворвался в траншею противника, в упор расстрелял расчет немецкого крупнокалиберного пулемета и, захватив пулемет, открыл интенсивный огонь по отступающему врагу. Ломая ожесточенное сопротивление, группа вышла к каналу Фридландерштром. Используя исключительно выгодную местность, немцы пытались приостано­вить наше продвижение. Группе было приказано переправиться через канал, захватить на западном берегу плацдарм и обеспечить переправу основных сил полка. Под ливнем свинца вплавь тов. Лысенко одним из первых достиг берега канала, прикрываясь гранатным огнем, стремительным броском ворвался в не­мецкую траншею.

Немецкий офицер дважды почти в упор стрелял из пистолета в тов. Лысен­ко. Но не дано было умереть герою. Под­моченный автомат тов. Лысенко отказал, в какое-то мгновенье он прикладом раз­бил голову немецкому офицеру. В стане врага поднялась паника. Момент был использован. Через канал переправились еще несколько наших групп».

Кажется, что читаешь не документ, а повесть. Только автор этой повести – сама жизнь. И между строк проступает главное – сама судьба берегла брянского солдата.

А накануне штурма рейхстага нашему герою приснился необычный сон. Буд­то он оказался в затопленном бункере под вражеским зданием. Навстречу ему плыла икона Божией Матери. Во сне он выпустил несколько автоматных очередей в ее сторону. А она все равно плывет. Лысенко проснулся в холодном поту. Неверующий, но с детства воспи­танный монахиней, солдат решил, что это дурной знак. Рассказал сон своему товарищу. Но тот успокоил его, истол­ковав видение так: «Значит, вернешься домой живым».

От штрафбата до рейхстага

А ведь на войну Иван Лысенко попал не сразу. В 1941-м 24-летний Иван не­медленно явился в военкомат. Но полу­чил отказ. В личном деле было записано: «Не годен к строевой службе». За этой фразой скрывались три года на лесопо­вале в Соловках. Дело в том, что Ивана 16-летним подростком приговорили к десяти годам лагерей по сталинскому закону «о трех колосках». Через три года он вышел по амнистии. Но и сегодня для него это закрытая тема.

В конце сентября 1943 года, когда освободили Брянщину, Лысенко снова пришел в военкомат. Теперь «клеймо» в личном деле особой роли не играло, и его зачислили в штрафбат. Этих бой­цов бросали в самое пекло, чтобы они «кровью искупили свою вину перед го­сударством». Мало кто из них оставался в живых.

– Самое страшное на войне, – вспо­минает ветеран, – это могилы. Тысячи могил. Мы шли в наступление по уби­тым своим товарищам. Смерть была повсюду…

Боевое крещение и первое ранение Иван Никифорович получил в Белорус­сии. Залатавшего раны и «искупившего вину», его зачислили разведчиком в ряды 674-го стрелкового полка 150-й Идриц­кой ордена Кутузова стрелковой дивизии 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. С ней он и дошел до Берлина, освобождая Прибалтику и Польшу.

О том, что стал Героем, узнал от соседа

В ноябре 1945 года Лысенко демоби­лизовался. И по предложению командо­вания отправился в Донбасс на восста­новление шахт. Но фронтовика тянуло домой, к семье. Вернувшись в родные Кузнецы Красногорского района (ныне Гордеевского), Иван Никифорович брал­ся за любую работу, чтобы прокормить семью. Он работал и киномехаником, и завхозом в школе, и заготовителем, и бригадиром полеводческой бригады.

Однажды майским утром 1946 года Иван Никифорович шел на работу. По дороге ему встретился сосед и сказал:

– Никифорович, ты стал Героем!

– Да мы все герои, – ответил Иван. – Все были на войне.

Тогда односельчанин показал газету, где была заметка о присвоении Лысенко звания Героя Советского Союза. А через несколько дней – 16 мая – уже в Москве наш земляк получил Золотую Звезду под номером 9098. Эта награда заняла почет­ное место на пиджаке фронтовика, а чуть ниже – медали «За отвагу», «За боевые заслуги» и другие, на правом лацкане расположились ордена Отечественной войны 1-й и 2-й степени, орден Красной Звезды, орден Славы 3-й степени.

Кстати, незадолго до встречи с Героем Советского Союза мне пришлось беседо­вать с заместителем главного редактора газеты «Новый путь» (Рогнединский район) Валерьяном Коваленко. Валерьян Григорьевич вспоминал, как еще маль­чишкой бегал из соседней деревни за несколько километров, чтобы смотреть фильмы, которые крутил Иван Ники­форович. «В округе знали все, когда будет кинопоказ. Ребятня с криками: «Герой кино привез!» – бежала в сель­ский клуб».

Звезда Героя всегда была приколота к рабочему костюму Лысенко. Однажды дочь Евдокия сняла ее и стала играться с ней в песочнице. Так потом всем се­мейством пришлось полдня просеивать песок, чтобы отыскать награду.

К труду приученные с детства

С ранних лет Ваня познал тяжесть крестьянского труда. В шестилетнем возрасте он остался круглым сиротой. Воспитанием мальчика и его младшей сестры занималась тетушка Евдокия – монахиня. Едва окончив четыре класса, Иван отправился в колхоз – нужно было как-то кормиться.

– Мы сидели на мороженой картош­ке да соленых огурцах, – вспоминает те годы ветеран. – Порой нарвешь колосьев, обожжешь на костре «усы» и ешь. Тем жили… За те колоски потом и пострадал.

В одиннадцать лет наш герой вместе с другом боронил землю, работал на сенокосе, уборке кар­тофеля.

– Однажды товарищ наступил на борону и проколол ногу насквозь, – вспоминает Иван Ни­кифорович. – Кровь лилась ручьем. Мы взя­ли землю, заткнули ею рану и пошли дальше трудиться. И никакого заражения. От нынешней земли ногу-то отняли бы, наверное.

Мальчишки брались за любую работу. За нее, как правило, платили едой. Помнит, как помогали вишни собирать настоя­телю местной церкви за пару пригоршней сладкой ягоды.

Позже Иван Никифо­рович к работе приучал и своих детей. Три дочери и двое сыновей всегда по­сле школы шли помогать родителям. Была возмож­ность сытно покушать – ведь рабочим готовили обеды прямо в поле.

– Гороховый суп с ку­сочками мяса был самым вкуснейшим блюдом, – рассказывает младшая дочь ветерана Екатерина Ивановна. – Сейчас об этом вспоминаешь с улыбкой. Но в те времена было не до смеха. Нам просто порой не хватало еды…

Об играх и развлечениях дети послево­енных лет и не думали. Игрушек почти не было. Удочерей Ивана и Татьяны Лысенко была одна кукла на всех, а у сыновей – сделанные отцом деревянные автоматы.

– Отец все делал собственными ру­ками, – продолжает Екатерина Ива­новна. – Плел корзины и домашнюю утварь из лозы, мастерил мебель. А по вечерам иногда играл на гармошке свою любимую песню «Синенький скромный платочек».

Герой живет на улице имени себя

Иван Никифорович свято хранит па­мять о своих боевых товарищах. В День Победы и 30 апреля на его столе всегда граненый стакан с кусочком хлеба по­верх него.

В Красногорском районе, наверное, не найдется человека, который бы не знал и не уважал своего героя-земляка. И когда в Красной Горе встал вопрос о переименовании улицы Школьной на улицу имени Героя Советского Союза И.Н.Лысенко, местные жители не за­думываясь поставили свои подписи под этим решением. Кстати, и в Брянске вскоре появится одноименная улица – в жилом комплексе, возводимом в районе старого аэропорта. На проекте красной линией по центру проходит улица имени Ивана Лысенко.

В этом году за особые заслуги перед Родиной ветеран удостоен награды «Ан­гел трубящий», учрежденной православ­ным Международным благотворительным фондом «Глас ангельский Руси».

В завершение встречи Иван Никифо­рович поздравил всех с Днем Победы и пожелал крепкого здоровья и мирного неба над головой. А сотрудникам органов внутренних дел – мужества и выдержки: «Вы несете нелегкую службу по защите нас от внутренней угрозы. А от внешней мы вас защищали. И всегда найдутся те, кто сможет защитить и впредь…»