Не только русская культура, но и наши правозащитники, как частные лица, так и организации, становятся целью преследования на Западе. Имея большой опыт жизни за границей (восемь лет в США и два года в странах Европы), директор Фонда борьбы с репрессиями, журналист Мира Тэрада хорошо это знает.

– К разгулу русофобии и правовому беспределу в странах Прибалтики мы уже привыкли. Сейчас видим, как абсурдные уголовные дела, выдвинутые против людей, начинают рассыпаться. Как, например, дело против студента Александра Дубьяго в Латвии, который 9 мая вышел с российским флагом к монументу освободителям Риги от немецко-фашистских захватчиков и произнёс речь о героических предках. Но вместо него латвийские власти арестовали журналиста Марата Касема, шеф-редактора издания «Спутник Литва», за нарушение санкционного режима – работу на российском подсанкционном канале. Такой своеобразный обмен случился. Я знаю, что пример с Латвии берут и другие страны.

– Да, действительно. У тех, кто каким-то образом взаимодействовал со мной как с журналистом в Финляндии, начались проблемы. Газета Ilta-Sanomat начала оказывать давление и угрожать этим людям. Не только тем, кто давал мне интервью, но даже тем, кто был замечен со мной на публичных мероприятиях. Их фотографии и имена были опубликованы в этом издании. Буквально на днях один мой коллега из Финляндии сказал, что он и ещё один гражданин страны стали получать угрозы смертью, угрозы увечий, лишения гражданства и прочее.

В последнее время стали преследоваться писатели, журналисты, правозащитники. И самое страшное, что всё происходящее напоминает каменный век, когда казнили вестового, принёсшего плохую новость. Так и сегодня преследуют и сажают публицистов, журналистов и правозащитников, которые рассказывают миру о произволе властей в отношении других людей. Скоро начнут сажать докторов, оказавших помощь «не тем» гражданам; учителей, учивших «детей неправильных родителей». Скоро свобода слова может полностью искорениться. Первым прецедентом стал Джулиан Ассанж. Потом всё пошло по одному сценарию. Если мы не предпримем решительных действий, то скоро вся архитектура права в мире просто рассыплется.

В этом процессе я выступаю за создание новых международных правовых центров, например, в рамках БРИКС. ЕСПЧ давно утерял свою легитимность, правомерность для граждан России. Ассоциация журналистов, находящаяся в Америке, ни разу не ответила нам на наши письма по поводу блокировок RT, «Царьграда» и других российских СМИ. Поэтому нам нужно создавать новые организации и уже с их помощью защищать свои права и бороться с репрессиями.

Если голос одной России не столь влиятелен сегодня, то коллективный голос союза мощных стран-партнёров будет услышан. Я не говорю о том, что наши партнёры должны подписываться подо всем, что просит Россия. Нет! Только там, где есть неоспоримые подтверждённые факты нарушения свобод человека.

Читайте также: Сбежала в Псков: Как в Латвии травят тех, кто поддерживает Россию

– Сегодня на повестку Совбеза ООН впервые вышла проблема репрессий в отношении христианской церкви. На Украине массово закрываются храмы Украинской православной церкви. 17 января впервые в истории представитель Русской православной церкви митрополит Волоколамский Антоний выступал на Совбезе ООН и рассказывал о репрессиях на УПЦ. В частности, он привёл цифры: «Только в 2022 году было захвачено 129 храмов Украинской православной церкви. При этом юридическая регистрация её новых общин полностью блокирована». Как вы оцениваете войну с УПЦ на Украине и наши попытки защитить братьев по вере?

– Я принимала участие в освобождении Андрея Павленко, священнослужителя УПЦ из Лисичанска, который пробыл в плену 8 месяцев и был не так давно освобождён. Киевские власти приговорили его к 12 годам заключения за госизмену. Батюшек на Украине обвиняют именно в госизмене, в работе на Россию и на этом основании лишают гражданства, высылают из страны, арестовывают.

Что в таком случае делать УПЦ, где к каждой митрополии приставлен один, а то и два офицера СБУ, следящих за каждым их шагом, за каждым звонком? Конечно, они официально заявили, что не просили Россию заступаться за них в ООН. Проблема нападений и даже сжиганий православных, христианских церквей повсеместная. Она есть и в США, и в других странах. Поэтому поднимать вопрос преследования за религиозные убеждения нужно в масштабах всего мира, а не только Украины.

Читайте также: Религиозный фронт: Зеленский хочет запретить Украинскую православную церковь

– Чем сейчас занимается Фонд борьбы с репрессиями и вы лично как журналист? Какие главные проблемы выносите на обсуждение?

– Моя основная тема сейчас – защита прав детей. Потому что всё чаще их права нарушаются, их личные данные публикуются, всё чаще появляются случаи эвтаназии детей за рубежом. И конечно, нарушение прав женщин: здесь очень много нераскрытых тем, преступлений. Если бы они вовремя получили огласку, правовое решение, многих преступлений впоследствии бы не случилось. Не получая наказания за мелкие правонарушения, насильник чувствует свою безнаказанность, что приводит к более тяжёлым преступлениям.

– В чём вы видите главную ошибку россиян, выезжающих за рубеж на время или навсегда? Из-за чего наши соотечественники попадают там в сложные жизненные ситуации?

– К сожалению, россияне, выезжая из России, не расстаются со своими привычками и стилем социального поведения. Выбирая страну проживания, совершенно не хотят предварительно познакомиться с её законами, включая семейное право. Стараясь мимикрировать под окружающий их новый социум, наши люди остаются русскими в своём поведении. Включая традиционное пренебрежение к знанию законов. К тому же бывают ситуации, когда из-за отъезда одной части семьи потом она не может соединиться. Отказываясь от российского гражданства, люди не думают о последствиях. В моей практике есть такой случай. Русская семья живёт в США, а их родители – в России. И бабушки с дедушками не могут увидеть внука воочию – только онлайн.

– В плену эмоций протеста, несогласия с происходящим россияне покидают страну и там, за границей, пытаются выдавить из себя всё русское. Что будет дальше?

– Выдавливая из себя русскость, ты не можешь окончательно её потерять, пока не расстался с языком, верой, системой ценностей. И поэтому до конца мы никогда не изменим себя под окружающую социальную среду. Даже после многих лет жизни за границей русский человек начинает ностальгировать по родине: общаться в русском комьюнити, водить ребёнка на языковые курсы и занятия в русскоязычные кружки и школы, посещать праздники в русской диаспоре. Но уже никогда не станет «своим» ни в этом сообществе, ни среди коренных жителей страны пребывания. А отказавшись от гражданства РФ, люди начинают хандрить, потому что не могут приехать к родным, вернуться домой. Я, например, прожив треть жизни за границей, никогда не смогла бы стать там своей на 100 %, потому что не смогу отказаться от языка, ценностей и веры. Поэтому даже если русский человек покинул Россию, Родина внутри него никуда не денется и беспрестанно будет звать вернуться обратно.

Читайте также: Воинствующая русофобия – мейнстрим, с которым надо бороться