Фильм «Обитаемый остров» стартовал в прокате 1 января. В первые дни нового года у нас принято запускать именно то, что называют «отечественными блокбастерами». Что-нибудь вроде «Дневного дозора». В этом году таким «отечественным блокбастером» стала экранизация романа братьев Стругацких. Рекламный слоган обещает зрителю демонстрацию мира наизнанку. И вполне возможно, что это понятие, взятое из текста романа, само напрашивается на то, чтобы сделать его слоганом. Если не знать контекст, оно звучит загадочно и бессмысленно. В общем, годится.

На плакатах «Обитаемого острова» обозначено, что фильм снят «по культовому роману братьев Стругацких». Это тоже достаточно характерная деталь. «Обитаемый остров» действительно относится к числу наиболее известных романов братьев-фантастов. Из него вышли определённые образы и понятия, живущие сейчас более-менее самостоятельной жизнью. Слово «Массаракш» в конце концов знакомо многим. Вопрос, однако, в том, имеет ли всё это в данном случае какой-то самостоятельный смысл. Ведь роман, по которому успешный отечественный режиссёр снял высокобюджетный фильм со спецэффектами, будет в обязательном порядке снабжён определением «культовый» при упоминании на плакате.

«Обитаемый остров» в постановке Фёдора Бондарчука – тест практически лабораторной чистоты для выявления того, как делается такое «успешное российское кино». И во что оно способно превратить первичный материал, который берёт за основу для создания своего продукта.

Прежде всего, пожалуй, стоит учесть, каковы были исходные данные, имевшиеся на руках у создателей фильма. Роман «Обитаемый остров» –  видимо, один из самых киногеничных произведений братьев Стругацких. Он насыщен самыми разнообразными деталями постапокалипсического мира. Сюжет крайне динамичен. Образы героев цельные и яркие. Иными словами, это именно та фантастика, которую нравится читать в юном возрасте и хочется видеть воплощённой на экране. Тем не менее, как и положено романам Стругацких со второй половины шестидесятых годов, его идеи весьма критичны и имеют отношение к окружающей авторов действительности. Впрочем, и эти идеи – башни, зомбирующие население, преследование меньшинства, на которое не воздействует излучение и анонимная элита, формирующаяся из того же меньшинства, – вполне ярки, не слишком сложны и потому также просятся на «большой экран».

Как бы то ни было, в «Обитаемом острове» элементы оруэлловской антиутопии и фантастического боевика смешаны в пропорциях, близких к идеальным, а потому представляют хороший материал для создания фильма. То, что метафорическим рядом «башни-излучение-выродки-Неизвестные отцы» при желании можно описать самые разнообразные явления как из недавней истории, так и из современной действительности – от влияния политических телепередач и коммерческой рекламы на умы населения до всемирной войны с исламским терроризмом – позволяет считать роман не теряющим своей критической актуальности.

Иными словами, экранизация «Обитаемого острова» напрашивалась. Те, кто читал роман, в большинстве своём этого хотели. Тех, кто его не читал, вполне можно было заинтересовать сюжетом. А кто-нибудь ещё, наверняка бы, подумал о том, какой смелый шаг «в наше время» – ставить фильм про башни-излучатели, пошёл бы в кино только для этого, а затем породил бы дискуссию на данную тему в своём популярном блоге. Перспективы перед подобным фильмом, так или иначе, открывались весьма интересные.

И вот в 2008 году эта экранизация состоялась. Не мешает, впрочем, отследить, как именно идея получила воплощение в жизнь. В данном случае можно сослаться на информацию с официального сайта картины «Обитаемый остров». Из неё, в частности, мы узнаём, что инициатором съёмок фильма выступил продюсер «Девятой роты» Александр Роднянский. Как написано в помещённой на сайте справке (из которой, пожалуй, стоит приводить буквальные цитаты, так как стиль и подробности, приведённые в тексте, очень важны и многое объясняют): «…идея экранизировать "Обитаемый остров" пришла Александру Роднянскому, поклоннику творчества Стругацких, ещё в самом начале его продюсерской деятельности – в те времена, когда индустрия была в упадке, а понятия "российский блокбастер" попросту не существовало».

Иными словами, «Обитаемый остров» действительно родился из мечты продюсера, когда-то давно, очевидно, ещё во времена советского детства прочитавшего и полюбившего Стругацких. В одном из интервью он признаётся, что любил читать подшивки журнала «Вокруг света» на фамильной даче. В мир старых дач и подшивок «Вокруг света» Стругацкие вписывались идеально. Однако всё это было давно, когда понятия «российский блокбастер» ещё не существовало.

В «начале продюсерской деятельности» Александр Роднянский имел отношения к таким фильмам, как «Восток–Запад» или «Две луны – три солнца». Ещё раньше делал документальные фильмы, бравшие международные призы, в частности, «Миссия Рауля Валленберга» и «Прощай, СССР». Впрочем, это действительно было «начало». В дальнейшем Роднянский получил известность как один из наиболее успешных телевизионных менеджеров. Он возглавил компанию «СТС-медиа», а также украинский телеканал «1 плюс 1», продюсировал многочисленные сериалы, выходившие на российских и украинских каналах. Кроме того, он продолжил продюсировать кинофильмы. По его собственному признанию, часть этих картин была ужасна. Но тем не менее многие имели успех. Апофеозом этого успеха, пожалуй, стала «9 рота» Фёдора Бондарчука.

Ко времени «9 роты» Александра Роднянского можно назвать кем угодно, но только не профаном в области кино- и медиабизнеса. Он прекрасно на личном опыте представлял, как делаются деньги в российском кино, какие картины пользуются успехом. Иными словами, если он считал нужным поделиться старой заветной мечтой об экранизации «Обитаемого острова», то вполне ответственно выбирал себе собеседника. Так или иначе, но после «9 роты» Роднянский решил, что Фёдор Бондарчук способен воплотить его мечту. При этом, если судить по той же справке на официальном сайте, сам Бондарчук до разговора с Роднянским «Обитаемого острова» не читал. В частности, там приводятся слова Бондарчука: «Я прочитал роман и не понял, как это возможно снять…» Иными словами, у Фёдора Бондарчука с «Обитаемым островом» не было связано никаких особенных воспоминаний. На своей даче в детстве он читал другие книжки. К работе над фильмом приступил просто успешный современный российский режиссёр и светский персонаж, очевидно, уверенный, что справится с любыми трудностями. А главное – имеющий опыт съёмок высокобюджетного российского кино и знающий, как переводить литературные произведения на этот специфический язык.

Далее, не менее важная информация из той же справки: «Первоначально создать киносценарий предложили Борису Стругацкому, но писатель наотрез отказался». Стоит отметить, что Борис Стругацкий действительно уже очень давно и принципиально отказался от написания сценариев. Точнее, это решение было принято обоими братьями ещё при жизни Аркадия. Весьма любопытно, что в довольно старом интервью, относящемся к 1991 году, Борис Стругацкий (говоря тогда ещё и от имени Аркадия) попытался определить свои возможные отношения с режиссёрами, объяснял, что никогда не стал бы работать с режиссёром-милитаристом по убеждению: «Ну, я могу себе представить ситуацию, когда мы сидим голодные, у нас плачут дети-внуки, нет ни копейки и нужно во что бы то ни стало заработать, пусть под псевдонимом. Тогда бы... нет, не смогли бы. Во всяком случае, эстетически это получилось бы безнадёжно плохо, лютая халтура получилась бы. Нам пришлось бы подстраиваться под идеи-мысли-чувства, нам абсолютно чуждые».

Фёдору Бондарчуку едва ли возможно предъявить обвинения в убеждённом милитаризме. Впрочем, определить его убеждения представляется вообще не очень лёгким делом. Если судить по «9 роте», то в ней можно увидеть твёрдую опору на западные образцы – в данном случае на «Цельнометаллическую оболочку» Стенли Кубрика, а также большой бюджет. Как бы то ни было, Борис Стругацкий – один из соавторов «Обитаемого острова» – отношения к сценарию не имел. Его написание стало совместным творчеством Эдуарда Володарского, автора сценариев ко многим военным и приключенческим фильмам ещё с советских времён, а также писателей-фантастов Марины и Сергея Дяченко. Последние отмечали в одном из интервью перед началом съёмок, что «Обитаемый остров» – книга, любимая ими с детства, а потому они постараются как можно точнее передать дух романа в сценарии.

Впрочем, фильмы создают не столько сценаристы, сколько режиссёры. И здесь мы вновь обращаемся к Фёдору Бондарчуку и сделанному им выбору по конструированию мира планеты Саракш. Справка, помещённая на официальном сайте, – в этом смысле бесценный источник информации: «Одежду и обувь для героев густонаселённого "Обитаемого острова" придумала Татьяна Мамедова – молодой модельер, четыре года работавшая режиссёром-постановщиком Russian Fashion Week и приглашённая Фёдором на проект. Для фильма Мамедова разработала около 3 000 костюмов. Аксессуары к ним создала знаменитая российская художница Катя Филиппова, один из костюмов – Прокурора (эту роль играет сам Бондарчук) – расшит стразами от Сваровски». Восклицательного знака после упоминания страз от Сваровски в тексте нет, но, скорее всего, он подразумевается. Не менее красноречиво описание Татьяной Мамедовой костюма Анны Михалковой, которая была выбрана Бондарчуком на роль Одри Тадер: «Для Анны Михалковой, героиню которой по сюжету фильма пытают и ведут на расстрел, я придумала чёрное платье с белым кружевом Valentino, отделанное специальными корсетными лентами – они должны создавать ощущение оков, и очень сексуальные голографические туфли на высоком каблуке. Анна, увидев их, даже испугалась, но мы с Фёдором убедили её, что именно так и должна выглядеть инопланетная девушка-революционер». Спорить с костюмером и режиссёром в построении образа героя – дело неблагодарное. И всё же кружева Valentino и сексуальные туфли для девушки-революционера – свидетельство особого взгляда на вещи.

Впрочем, главное всё же не сами детали, а их совместимость в общей картине. И в этом смысле «Обитаемый остров» от Фёдора Бондарчука действительно может считаться образцом российского подхода к картинам с большим бюджетом. Заранее следует отметить, что сценарий, судя по всему, действительно писался с большим вниманием к тексту Стругацких. Отступлений от него довольно мало, и их в большинстве случаев можно объяснить. Точнее, мы можем сказать это лишь о первом фильме. Фёдор Бондарчук решил разбить фильм на две части. При этом начало фильма, когда титры появляются на несуществующем языке и затем преобразуются в русские буквы, похоже, должно указывать на то, что режиссёр воспринимает свою работу, как сопоставимую с экранизацией «Властелина колец». В скобках следует заметить, что в книге «Обитаемый остров» язык и алфавит, выучиваемый Максимом Камеррером, не описывается, равно как и не приводится название страны на планете Саракш, которой управляют Неизвестные отцы, и населяющего её народа. Так что ценность и значение «изобретения» данного алфавита оценить сложно. Не говоря уже о том, что едва ли кто-нибудь может проделать работу в рамках фильма «Обитаемый остров», подобную созданию Толкином эльфийского языка.

Собственно весь фильм состоит из подобных деталей, взятых откуда-нибудь ещё и собранных вместе без особой связи между собой и логикой сюжета. Включая, в частности, тот «Метрополис» – столицу Неизвестных отцов, сооружением которой так гордятся создатели фильма («Каждая из наших построек по задуманным масштабам и решениям достойна отдельного фильма» – слова художника-постановщика Павла Новикова). То, что такие города (на которые нет даже намёка в романе) – с устремлёнными ввысь небоскрёбами, плавающими между ними дирижаблями и стремительно проносящимися по эстакадам поездами – кочуют по многим фильмам и берут своё начало в эстетике 1920-х годов, не столь уж и важно. Гораздо сложнее понять, почему такой город существует в разорённом мире, с трудом сохраняющем остатки цивилизации после атомной войны и, судя по остальным кадрам фильма, являющим собой постапокалипсическую пустыню. Это можно не объяснять в экранизации комикса, но в постановке фантастического романа всё же требует каких-то аргументов, помимо того, что такие урбанистические пейзажи уже встречались в других фантастических фильмах и требуют много денег на создание. При этом конструктивистский город населяют бандиты, дерущиеся на саракшских аналогах самурайских мечей и нунчаков, с которыми сражается Максим Камеррер – кто они, откуда взялись и почему дерутся мечами в мире, где всё взрывается и стреляет, также не объясняется. Очевидно, демонстрация умения снимать самурайские драки показалась убедительной причиной самой по себе. А концы с концами как-нибудь срастутся. Властители страны – Неизвестные отцы – тоже показаны злодеями из комиксов – в чёрных одеяниях, обсуждающими свои чёрные дела. А проработанность образа Прокурора в исполнении Фёдора Бондарчука идёт тоже по пути фантастических комиксов и в основном заключатся в прорисовке тех элементов показной роскоши (в дополнение к костюму со стразами), которыми тот может себя окружить.

Что касается образа главного героя в исполнении Василия Степанова, то здесь Фёдор Бондарчук расставил все точки над  i  в интервью «Российской газете». Отвечая на вопрос корреспондента о том, насколько вяжется со Стругацкими столь гламурный и слащавый герой, он ответил, что, по его представлениям, вяжется вполне: «У Стругацких это был бог, сверхчеловек. Он отличался от всего мира! Он был высокого роста, мощный, белозубый красавец, наделённый уникальными способностями. Именно поэтому мы искали такого героя. И нашли». Иными словами, по современным стандартам именно так и никак иначе и должны выглядеть полубоги.

Авторов фильма при этом нельзя упрекнуть в отступлении от идеи романа. Они достаточно подробно – в тех местах, в каких это положено по книге, – обращают внимание на то, как работают башни-излучатели, как относятся к власти простые солдаты вроде Гая Гаала. В исполнении Петра Фёдорова Гай, впрочем, получился скорее классическим участником чеченской войны из военно-патриотического фильма, но можно даже записать это в плюс. Показаны и партизаны-подпольщики, и заключённые-выродки. Сергей Гармаш вполне убедительно играет Зефа. Всё это можно посчитать соответствующим духу книги и даже усмотреть смелые аналогии, на которые авторы фильма сознательно намекают. Однако внутри общей картины это выглядит просто как ещё одна не сочетаемая ни с чем остальным деталь, которая нужна в фильме настолько же, насколько самурайские мечи в мире автоматов, стреляющих роботов и розовых танков. Убедительно на общем фоне смотрятся только стразы от Сваровски.

Собственно, этот набор красивых и не очень, но исключительно осколков, взятых там и сям идей и образов, актёров, играющих хорошо, если они умеют, а если не умеют, то и так сойдёт, гламурных полубогов, модных костюмеров из светской тусовки – и есть современное высокобюджетное российское кино. В эту сияющую россыпь можно поместить, что угодно, включая советскую фантастику с не самым глупым и даже политически острым сюжетом. И она поглотит её без остатка. Так, чтобы на выходе из зала оставалось лишь ощущение полного отсутствия смысла, непонимания, на фига всё это вообще нужно, и блеска роскошных деталей в глазах. И если такое кино – слепок нашей «высокобюджетной» действительности, лучше не смотреть, куда в современном мире приводят мечты о любимых книжках.