EN
 / Главная / Публикации / Анатолий Турилов: Мы должны смотреть на культуру Великого княжества Литовского как на единое целое

Анатолий Турилов: Мы должны смотреть на культуру Великого княжества Литовского как на единое целое

31.10.2011

9 сентября в зале центрального здания Вильнюсского университета открылся международный научно-практический образовательный семинар «Литургические языки христианской Европы», организованный институтом славяноведения РАН и Русской православной церковью в Литве. Семинар, координатором которого являлся архиепископ Виленский и Литовский Иннокентий, проходил неделю. Его напряжённая программа включала доклады специалистов в области церковнославянской письменности – ведущих учёных Литвы, России, Италии, а также семинары по латыни и греческому языку, литовскому и церковнославянскому языкам для слушателей – студентов и аспирантов из Института славяноведения РАН, Института русского языка РАН,  МГУ им. М.В. Ломоносова, Российского государственного гуманитарного университета, Института журналистики и литературного творчества, Минского государственного университета, Вильнюсского университета. Один из участников научно-практического семинара – Анатолий Аркадьевич Турилов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН, автор многочисленных трудов по истории культуры, межславянских культурных связей, палеографии, кавалер ордена Преподобного Сергия Радонежского II степени и ордена Даниила князя Московского II степени.

– Что вас привлекло к участию в семинаре и к приезду в Вильнюс?

– Книжность является предметным носителем языка, и без истории книжности, литературы, книжной культуры само изучение языка становится несколько абстрактным. Научно-исследовательский семинар, посвящённый литургическим языкам христианской Европы, предполагает определённую привязку к культуре и общественной жизни в широком смысле, поэтому книжность – пусть дополнительный, но необходимый элемент в программе семинара.

– Во время открытия семинара и на круглом столе докладчики говорили о текстах, которые относятся к 11, 12, 15 векам и которые далеко не всегда созданы в Великом княжестве Литовском (ВКЛ) или другим образом связаны с Литвой. Насколько вообще тема семинара и исследования в этой области могут быть актуальны для Литвы сегодняшней?

– На этот вопрос мне ответить нелегко, потому что мои исследования гораздо больше связаны не с Литвой, а Великим княжеством Литовским. Но такие тексты позволяют создать широкий общеисторический фон; то, что они хронологически далеки от современности, не лишает их актуальности. Здесь можно вспомнить известного историка Марка Блока. Он вспоминает, что когда он начинал преподавательскую деятельность на юге Франции, директор колледжа ему сказал: «XIX век здесь неопасен, но будьте сугубо осторожны, когда речь пойдёт об эпохе религиозных войн» (т.е. о XVI в.). Хотя значительная часть докладов оказывается фоновыми, но именно эта фоновость позволяет вписывать проблемы, связанные с литовской историей и литовской культурой в более широкий исторический контекст, поскольку вопрос о переводах с латыни чрезвычайно актуален для ВКЛ, по крайней мере, в XV веке.

– Участвующие в работе семинара итальянские и русские исследователи на круглом столе, посвящённом влиянию латинского и западноевропейских языков на церковнославянский язык, показали, насколько глубоко было взаимодействие греко-византийской и римско-латинской культуры в славянской письменности. Что вы об этом думаете?

– Это совершенно верное наблюдение. Это очень актуально для такого мультикультурного организма, как ВКЛ, где постоянные контакты – выражались ли они в сотрудничестве или в конфронтации – были просто повседневностью, и без понимания этой повседневности мы не можем проникнуть в историю развития общества.

– Специальная область ваших исследований – Великое княжество Литовское. Откуда появился такой интерес?

– Я стал заниматься проблемами книжности, литературы, рукописной традиции Великого княжества Литовского потому, что мне интересен панорамный взгляд на судьбы древнерусской традиции. К сожалению, в изучении книжной традиции ВКЛ сделано недостаточно, и чтобы представить панораму восточнославянского книжного пространства во всей её полноте, оказалось необходимым обратиться к конкретным рукописям, искать то, что исследовано, исследовать то, что ещё не исследовано. Интереснее всего, на мой взгляд, изучать процесс становления – как из некогда единого культурного организма постепенно создаются две равноправные ветви, прослеживать, какими путями это происходит и какими особенностями характеризуется. В отличие от современных исследователей национальных традиций – от белорусов и украинцев – я считаю, что важнее не поляризовать, а «нюансировать», так как нюансами иногда можно выразить гораздо больше, чем резким противопоставлением, тем более что традиции Великого Княжества Литовского, Московского княжества и других великорусских земель находились в постоянном взаимодействии. Мы не можем до конца проследить механизмы взаимодействия, но те факты, что иногда тексты, созданные в ВКЛ, сохранились только в великорусской традиции и наоборот, говорят о многом.

– А такие факты есть?

– Есть. Например, окружное послание митрополита Алексия 1368 года об установлении новых постов, связанное с неудачной осадой Ольгердом Москвы, было чрезвычайно важно для Великого княжества Московского, но этот текст сохранился в единственной белорусской рукописи XVI века. А, с другой стороны, можно привести такой пример: в конце XV века началась война между Великим княжеством Московским и Великим княжеством Литовским. Военные события охватили Вяземское княжество. Один из приближённых вяземского князя, видимо, был послан с грамотами в Вильнюс. По дороге он совершил непреднамеренное убийство, и в Новогрудке, по-видимому, покаялся митрополиту, который отправил его духовному отцу грамоту с объяснением, как должна проходить епитимья. Эта грамота Киевского митрополита сохранилась в единственном великорусском списке XVI века. Таких примеров много, и на них особенно хорошо видно, как удивительно тесно взаимодействовали две ветви восточнославянской книжной традиции. Об этом свидетельствует и то, что начавшиеся в ВКЛ в XV веке переводы не на церковнославянский, а на «руський» язык распространялись и в Московской Руси.

– Великое княжество Литовское и Великое княжество Московское далеко не всегда находились в состоянии мира и взаимопонимания. Как влияли на взаимодействие культурной традиции исторические события?

– Иногда приходится просто диву даваться, как быстро, даже в условиях войны, та или другая сторона могла получить ту или иную книгу. О влиянии московской книжности на книги, создаваемые на литовских землях, говорит и такой факт: Василий Тяпинский в своём широко известном Евангелии, которое датируется около 1580 года, пишет, что при его подготовке использовал Евангелие «московское новодрукованное». Эта приписка вызвала большую полемику. Исследователь из Белорусского университета культуры и искусства Игорь Климов установил большую близость текста к анонимным московским изданиям середины XVI века; в свою очередь, московский исследователь Юрий Лабынцев отмечал, что не может издание, которому почти 30 лет, называться «новодрукованным». Но, по-видимому, правы оба: десять лет назад обнаружилось, что между 1577 и 1580 годом было ещё одно издание Евангелия в Александровой слободе, недалеко от Москвы. Формально это Евангелие издано не в Москве, но ведь «московское» может означать не только «из Москвы», но также «из Московии», и, по-видимому, именно это имел в виду Василий Тяпинский; между тем по времени, как видим, «московское» Евангелие и Евангелие Тяпинского оказываются очень близко.

В ВКЛ и на Московской Руси проходили и по-разному осознавались различные масштабные события, и это формировало разное отношение к тем или иным произведениям, к тем или иным переводам. К рубежу XV-XVI веков уже можно говорить о двух самостоятельных вариантах, вполне равноценных и осознаваемых как два варианта, которые при том постоянно находились в тесном взаимодействии. В ряде случаев мы не можем понять происхождение текста, для этого нужно тщательное исследование. Скажем, если есть перевод, изобилующий полонизмами, но представленный только в московской традиции, то это может быть не сохранившийся в западнорусской традиции перевод с латыни или же перевод с польского, выполненный в Москве. А это может быть очень интересный текст. Например, медицинские советы, приписываемые Авиценне, единственный сохранившийся московский список с обильными полонизмами первой трети XVI века. Такие вещи всегда привлекают внимание и желание разобраться. Это в очередной раз подчёркивает, какими широкими были возможности контактов. Мы их даже не можем в полной мере оценить.

– Как меняются наши представления о прошлом, о взаимоотношениях Московии и ВКЛ? Какой путь прошла наука за последние десятилетия?

– Последнее двадцатилетие принесло большие перемены: образовались самостоятельные национальные исследовательские традиции и какие-то стороны общей проблематики стали разрабатываться очень интенсивно.

Однако надо мыслить панорамно: если мы занимаемся Великим княжеством Литовским, то должны смотреть на его культуру (и на книжную, в частности) как на единое целое, и при этом ни в коем случае не следует забывать о великорусской традиции, потому что она может донести до нас самые, казалось бы, невероятные сведения. Я позволю себе привести такой пример. Савва-Спиридон, тверской инок, был посвящён Константинопольским патриархом в сан Киевского митрополита, но польский король и великий князь Литовский Казимир не принял поставленного митрополита и арестовал его. С большим трудом ему удалось выбраться из заточения и перебраться в княжество Московское, причём мы не знаем, при каких обстоятельствах. И вот случайно я наткнулся в одном печатном каталоге на упоминание о Савве-Спиридоне в связи с его сочинением (Словом на Сошествие Святого Духа), которое было совершенно не известно. И когда я взял рукопись в руки, то увидел, что там содержится огромная историческая информация! В заглавии сообщалось, что он произнёс эту проповедь в Пуне. Получается, что его отправили в город на орденско-польскую границу, где было православное население. Это случилось в 1476 году. Одновременно вышла статья киевского исследователя, который объяснял набег  крымского хана Менгли-Гирея на Киев в 1483 году желанием освободить этого митрополита, который, как мы теперь понимаем, находился совсем в другом месте. Таким образом, изучение конкретных рукописей открывает огромное количество информации, о которой мы в настоящий момент даже не догадываемся. Эта информация важна как для собственно истории, так и для истории культуры.

– Заметно ли влияние исторических концепций, которые сложились в XIX – первой половине XX века, на современные исследования?

– Да, конечно. Уже в XIX веке собираются сведения о корпусе текстов, который обращался в Великом княжестве Литовском. Сегодня мы наблюдаем поляризацию науки: все хотят изучать «самих себя». В этом смысле установки исследователей XIX века представляются до определённой степени более продуктивными, потому что они рассматривали традицию ВКЛ как часть общей восточнославянской традиции. Они, конечно, искали особенности, но старались найти их внутри общего комплекса и контекста.

– С какими собраниями, связанными с книжной традицией ВКЛ, вам довелось работать?

– При изучении корпуса памятников, связанных с Великим княжеством Литовским, надо иметь в виду, что они рассеяны от Новосибирска на востоке до Голландии и Великобритании на западе.

В Петербурге находится одно из самых замечательных собраний рукописей, происходящих из ВКЛ, – это собрание архиепископа Павла (Доброхотова). Собственно говоря, это то, что он увёз из Жировиц (Гродненской области), где он учительствовал в 30-е годы XIX века, и из Супрасльского монастыря (Польша). С другой стороны, для меня явилось совершенной неожиданностью, когда, попав в Саратов, я увидел огромное число рукописей, происходящих из ВКЛ, причём с весьма редкими текстами. Например, выяснилось, что именно там хранится считавшийся давно утерянным древнейший список сочинения Даниила Заточника украинского происхождения, который старше всей великорусской традиции. Там хранится один из трёх сборников, содержащих замечательную антигуситскую легенду о Яне Гусе; ещё одна рукопись хранится в Погодинском собрании в Российской Национальной библиотеке в Петербурге, а одну обнаружила вильнюсская исследовательница Надежда Морозова в Республиканской библиотеке им. Мажвидаса. Дело в том, что на протяжении всего XVIII века на территории Речи Посполитой очень активны были старообрядцы, которые чрезвычайно ценили рукописную книгу, в то время как в тогдашнем православном обществе страны отмечалось пренебрежение к рукописной книге. Еще в конце XVII века один безвестный украинский книжник написал гневное послесловие к рукописному сборнику о том, что есть такие люди, которые читают только печатные («друкованные») книги, а рукописными пренебрегают, и не понимают, что книги печатаются с рукописей, а последние переписываются с печатных книг. Это пренебрежение и позволяло старообрядцам с легкостью приобретать и вывозить книги, которые оседали в разных старообрядческих собраниях. В XIX веке, когда начался процесс коммерциализации, они стали в большом количестве попадать в антикварные магазины, которые содержались преимущественно теми же старообрядцами, а дальше уже всё зависело от возможностей коллекционера, и поэтому, скажем, Паисий Михайлович Мальцев, который создал коллекцию в Саратове, покупал книги у самого дорогого антиквара Москвы, П.П. Шибанова. Надо сказать, что В. Ластовский (белорусский писатель, исследователь белорусской литературы, автор труда по истории белорусской книги, написанного в 1926 г.), сосланный в Саратов в 1931 году, где был библиотекарем Саратовского университета, увидел там книг, происходящих из Великого княжества Литовского, не меньше, чем в Минске.

– Это хороший пример, который показывает, насколько важно исследователям не замыкаться в своём мире, в своей стране, потому что сведения о своей истории можно обнаружить где-то в другом месте.

– Да, наши исследователи (я имею в виду – бывшие советские) плохо себе представляют, какие замечательные книги из Великого княжества Литовского находятся, например, в Сербии. Там есть просто шедевры каллиграфии и художественного оформления, есть и рукописи, очень интересные по содержанию. Об этом никогда не надо забывать, думая о круге поисков. Вот, кстати, прекрасная тема – разобраться, почему именно в монастыре Крушедол в Сербии находится такое большое количество книг из ВКЛ. Возможно, это произошло благодаря династическим связям между сербскими аристократами Якшичами и князьями Глинскими, но это надо изучать специально. Сейчас в этом направлении очень плодотворно работает исследовательница из Нови-Сада Миряна Бошков, написавшая целый ряд работ, посвящённых восточнославянским рукописям (в подавляющем большинстве своём происходящих из ВКЛ) в контексте сербской истории.

– Вы в Вильнюсе не в первый раз. Скажите, пожалуйста, в какой связи вы были здесь раньше?

– Первый раз я был в Вильнюсе чуть больше десяти лет назад, мы работали в совместном исследовательском проекте, который финансировался Фондом Сороса. Нашими партнёрами в Вильнюсе были сотрудники кафедры славянской филологии Вильнюсского университета, ныне не существующей, – Сергей Темчин и Надежда Морозова. Надо сказать, что собрание библиотеки Академии наук меня просто очаровало. Это была череда маленьких открытий. Оказалось, что при всей добротности в смысле содержания описание виленских церковнославянских и русских рукописей, сделанное Ф.Н. Добрянским и вышедшее в 1882 г., страдает многими неточностями. Обнаружились вещи совершенно замечательные, например, неизвестный славянский перевод раннехристианского автора Иринея Лионского. Хотя сам список  датируется началом 15 века, нет сомнений, что этот перевод относится к рубежу 9-10 века и сделан в Болгарии. Конечно, основное ядро корпуса рукописей ВКЛ находится в библиотеке Академии наук Литвы. Это коллекция бесценна. Надежда Морозова недавно издала каталог славянских рукописей Вильнюса с уточнёнными датировками, что очень важно для исследователей. В 1990-х гг. в рамках совместной программы удалось описать рукописи двух фондов (21 и 22), и это описание было опубликовано во втором выпуске Krakowsko-Wilenskie studia slawistyczne – совместном издании Краковского и Вильнюсского университетов. Кроме того, тогда мы сделали на вполне современном уровне каталог пергаменных рукописей этого собрания (опубликовано в выпуске 3 этого же альманаха).

– Продолжается ли сотрудничество с литовскими славистами и как вы видите перспективы этого сотрудничества?

– Сотрудничество продолжается на неформальном уровне, в плане обмена научной информацией, причём не только в лице участников московско-вильнюсского проекта 1990-х гг., но и между более широким кругом литовских и российских исследователей. Надо сказать, что среди учёных, занимающихся рукописной книгой, действует своеобразный негласный кодекс корпоративной солидарности и взаимопомощи, имеющий наднациональный характер. Этот обмен информацией будет, несомненно, продолжаться и впредь к обоюдной выгоде. Что же касается новых совместных проектов, то здесь мы зависим не столько от собственных желаний, сколько от финансирующих организаций.

– Намерение опубликовать вашу обобщающую работу в научном журнале Вильнюсского университета Slavistica Vilnensis – это тоже одна из форм продолжения сотрудничества?

– Безусловно. Я буду счастлив, если такая публикация появится в этом издании, потому что издать статью на эту тему в столице Великого княжества Литовского – это большая честь, но и огромная ответственность.

Беседовала Елена Коницкая

Рубрика:
Тема:

Также по теме

Новые публикации

В Высшей школе экономики (ВШЭ) состоялась стратегическая сессия «Сотрудничество России и стран Африки в области высшего образования в меняющемся мире», в которой приняли участие министры высшего образования Республики Бурунди, Республики Мали, Республики Нигер и Гвинейской Республики.
Каналы о России глазами иностранцев множатся в интернете, собирая сотни тысяч подписчиков по всему миру. Видеоролики о российских городах, образе жизни, русской культуре и кухне смотрят и комментируют. Достаточно подписаться на двух-трёх таких блогеров, чтобы очень скоро понять, благодаря системе интернет-рекомендаций, как много молодых, образованных и любопытных иностранцев выбрали Россию для проживания.
Осенью 2023 года власти Латвии, которые уже давно пытаются выдавить русскоязычных жителей из страны, пригрозили, что заявления на выдачу вида на жительство россияне должны подать до 1 апреля 2024 года. После этой даты всех, у кого есть российский паспорт и кто не сделал этого, обещают депортировать из страны.
Российско-германское движение городов-партнёров не сведено на нет, хотя и сталкивается с серьёзными препятствиями, считает вице-президент общества «Россия – Германия», член правления Международной ассоциации «Породнённые города» Анатолий Блинов. Об этом он заявил в рамках российско-германского круглого стола, состоявшегося 26 марта 2024 г.
Школа в киргизской деревне Достук известна на всю округу благодаря российским учителям, которые в ней работают. Родители школьников из других посёлков нанимают автобус, чтобы их дети могли учиться у российских специалистов. Супруги Юсуповы из Башкирии преподают здесь географию и биологию.
Сегодня обратим внимание на правописание аббревиатур, связанных со словом министерство. Как правильно: минкульт или минкультуры? Минобороны заявил или заявило? С прописной или со строчной буквы нужно писать эти сокращения?
Цветаева