Екатерина Лазуткина: Интернет даёт колоссальные возможности пожилому человеку
Екатерина Валерьевна Лазуткина – лауреат V Всероссийского конкурса интеллектуальных проектов «Держава». Её работа «Образование пожилых людей как путь нормализации межпоколенческих отношений в современном обществе» заняла первое место в номинации «Единая Держава». Координатор по связям кафедры ЮНЕСКО Астраханского государственного университета, Екатерина Лазуткина уже не первый год занимается проблемами образования пожилых людей. В своей работе она обращает внимание на то, что выключение пожилых людей из активной социальной жизни – проблема не только для них, но и для всего общества, особенно учитывая неблагоприятные демографические процессы, протекающие в России. Стремясь изменить представление о «бесполезной старости», Е. Лазуткина и её коллеги предлагают, в частности, развивать систему образования людей предпенсионного и пенсионного возраста. Пока в России подобной работой занимаются всего несколько центров, однако они разрозненны, в то время как за рубежом подобные программы давно и с успехом осуществляются. Выходом из сложившегося положения может стать создание сети центров образования для пожилых на базе российских университетов, которые, по мнению автора работы, обладают для этого всеми необходимыми ресурсами.
– В России старикам живётся нелегко, однако всё же существуют соответствующие органы социальной опеки, профильные общественные организации. Почему заботу об образовании пожилых людей надо перекладывать на университеты?
– Общественные организации с этой проблемой не справляются. Моя идея заключается в том, что именно университеты, возможно, в сотрудничестве с общественными организациями и социальными службами могут стать центрами образованиям для пожилых людей. У них для этого есть все необходимые ресурсы. Процесс старения населения России идёт неуклонно, поэтому уже сейчас нужно готовиться к тому изменению демографического ландшафта, которое нас ожидает начиная с 2020 года.
– Что в этом направлении делается в Астраханском госуниверситете?
– В 2003–2007 годах мы заключали договоры с Центрами социального обслуживания, у нас проходили самые разнообразные курсы – по психологии, по геронтологии и т. д., всего более тридцати. Мы рассказывали пожилым людям о том, что с ними происходит – и они слушали! Это важно, поскольку люди не всегда понимают, что с ними происходит – пытаются держать тот же жизненный темп, что и ранее, притом что здоровье уже не то. В 2008 году из-за отсутствия средств курсы прекратились, но мы переключились на другие формы работы, в том числе занялись развитием интернет-музея – пожилые люди уходят, и мы начали записывать их воспоминания.
– Какие ещё существуют проекты, направленные на решение проблем пожилых людей?
– Сейчас во многих регионах создаются «электронные правительства», цель которых состоит в том, чтобы облегчить людям общение с органами государственной власти. Однако пользоваться предоставляемыми в рамках таких проектов онлайн-услугами смогут в основном молодые, умеющие работать в Интернете. Пожилые же люди опять пойдут стоять в очередь. Поэтому для них нужно открывать курсы компьютерной грамотности. Нужно учить их пользоваться социальными сетями, блогами. Вообще, Интернет даёт колоссальные возможности пожилому человеку. Я предсказываю, что лет через 10–20 в России будет огромное количество интернет-ресурсов для пожилых людей. Правда, это будет уже новое поколение, те, кому сейчас сорок и кто уже умеет пользоваться Интернетом. А для тех, кому сейчас 25–30, Интернет будет уже совершенно знакомой средой, и для них можно будет делать акцент на работе в этом пространстве.
– Изучали ли вы подобный зарубежный опыт, и насколько там эти проблемы действительно решаются?
– В 2006 году я стажировалась в Скандинавии. В Европе на базе университетов существуют специальные факультеты, где пожилые люди могут получить образование, в Швеции создана сеть народных школ. Там работа с пожилыми людьми во многом заключается в организации их досуга. Предположим, стеклодув выходит на пенсию и решает научиться ткать ковры – там ему эта возможность предоставляется. Но в России этот опыт не совсем применим, поскольку у нас другие социально-экономические условия. Организация досуга, конечно, необходима, однако, помимо таких программ, нам необходимо предлагать возможности продолжения – хотя бы частичного – трудовой деятельности. К 2050 году в России на тысячу пожилых людей будет приходиться тысяча трудоспособных, поэтому вопрос о продолжении работы стариками – это в перспективе большая социальная проблема. Поэтому такую важность приобретает и вопрос о создании системы образования для пожилых людей.
В России есть отдельные хорошие центры – в Барнауле, в Иркутске, во Владивостоке, однако единой системы пока нет. Все эти центры раздробленны, их работа не скоординирована. Главная задача таких центров – не переквалификация, а адаптация пожилых людей, а это во многом вопрос коммуникации. Не случайно моя должность называется координатор по связям кафедры ЮНЕСКО. Задача такой системы состоит, прежде всего, в том, чтобы помочь пожилым найти себе работу, возможно, в той же организации (только уже в другом качестве), где он работал и до выхода на пенсию.
– Один из докладов на круглом столе «Возможна ли инновационная гуманитарная политика?» был посвящён проблемам сирот, воспитывающихся в российских детских домах. Одно из предложенных средств их решения – привлечение для работы с ними волонтёров, в том числе старшего поколения, пенсионеров. У вас что-то делается в этом направлении?
– Я вынуждена это признать, нынешнее старшее поколение, те, кому за 60, в большинстве своём не желает подобной работы. Они обижены, разочарованы, считают, что их должно полностью обеспечить государство, а учиться ничему не хотят. Мы предлагали им волонтёрскую работу, но, к сожалению, соглашаются единицы. У нас всё время возникало ощущение, что мы им навязываемся. Более адекватны в этом отношении люди 50–60 лет и моложе. Таким образом, исследование, которое я представила на конкурс, рассчитано, скорее, на будущее. Нужно начинать работать с людьми ещё в предпенсионном возрасте, чтобы они уже тогда начинали задумываться, что они будут делать потом. Новое представление о старости начнётся с поколения, которому сейчас 60, а в 90-е годы было около 40–50-ти.