Исполнительный директор и член правления Германо-российского форума Мартин Хоффманн – очень приятный собеседник, хорошо говорящий по-русски, на редкость доброжелательно настроенный по отношении к русским и России. Возглавляемая им организация занимается популяризацией русского языка, организует конференции городов-побратимов, мероприятия по политическим, научным и экономическим вопросам, затрагивающие интересы двух стран. В своём выступлении на III Европейском русском форуме в Брюсселе он говорил о важном вкладе, который сделала Россия в европейское единство. В разговоре с Мартином Хоффманном мы затронули тему отношения современных немцев к России и русским вообще, а также проблемы русских иммигрантов в Германии.

– Господин Хоффманн, выступая на Европейском русском форуме, вы поблагодарили Россию и русских за освобождение Германии от фашизма и за усилия в объединении страны. Насколько такое отношение вообще характерно для немцев?

– Я думаю, что в столь развёрнутом виде такое отношение редко встречается. Однако что касается благодарности в адрес России и Советского Союза за объединение Германии, что является также большим вкладом в европейское единство и в европейско-русское сотрудничество, этот взгляд довольно распространён, не только в Германии, но и вообще в Европе.

В своём выступлении я подчёркивал, что это основывается на очень длинной истории, и самое главное тут – примирение самого Советского Союза и затем России с немцами. Я должен сказать, что с самого начала в Советском Союзе отделяли немецкий народ от фашистов, хотя мы все знаем, что фашисты были немцами. Этот дало самим немцам возможность для покаяния, возможность увидеть свои ошибки. Этот широкий жест примирения был сделан ещё во время холодной войны. Об этом часто забывают, всё сводя к персонам Хрущёва и Горбачёва, что, конечно, правильно, но эти фигуры лишь замыкали цепочку очень важных исторических событий. Процесс примирения начался ещё до них. В этом жесте России, русского народа я вижу основополагающий камень последующего объединения Германии. Примирение началось, когда железный занавес был ещё очень высок, и я, будучи тогда молодым человеком, никогда бы не мог подумать, что потом из этого может вырасти дружба между Германией и Россией. Я думаю, это было чудо и один из самых важных примеров гражданского и политического согласия в XX веке.

Мои взгляды являются следствием личного знакомства с Советским Союзом и Россией. Я родился в Западной Германии и начал заниматься русским языком в 1982-м, а первый раз побывал в Советском Союзе в 1986 году. После этого я ездил по российским регионам с выставкой, которая называлась «Дни Германии». Немцы представляли русским исторические, художественные экспозиции, книги. Мы, к примеру, были в Курске, и я очень переживал, как это всё будет, было сложно туда ехать. Но во время поездки меня очень тронуло, как русские относились ко мне, немцу, – так положительно, без всяких упреков. Это отношение красной нитью пронизывает весь мой личный опыт общения с русскими начиная со времён Советского Союза и до сих пор.

Отношение немцев, живущих в разделённой Германии, к Советскому Союзу после такой страшной войны раньше казалось мне совершенно безнадёжным, образ России для моего поколения был полон стереотипов. Несмотря на всё это, в конце концов удалось достигнуть большого примирения. Именно об этом я хотел поговорить с участниками Европейского русского форума и призвать их к поиску конструктивных решений. В том, что это возможно, убеждает история России и Германии.

– Вы были участником секции «Ревизия истории: назад в будущее». Эта тема особенно актуальна применительно к некоторым странам Восточной Европы. А насколько она существенна для современной Германии?

– Русские сделали всё возможное для примирения. Но и немецкий народ сделал тоже очень многое. У нас ревизии отношения ко Второй мировой войне, к собственной вине в этих событиях ни в коем случае не будет, потому что нам совершенно понятно, какую трагическую роль в это время мы играли. Для нас это было сложно. У нас исчез положительный патриотизм, потому что люди теряли уверенность в своём прошлом. Но мы, так сказать, выполнили наше домашнее задание, даже в ущерб самоуверенности и патриотизму. Мне кажется, что немцам очень помог последний чемпионат мира по футболу, который проходил в Германии, потому что тогда была возможность показать, что мы любим свою страну, но не используем это как оружие против других: мы просто были веселы и показали, как хорошо играем в футбол.

– На днях в Германии и Европе и отмечалось 20-летие падения Берлинской стены. Насколько серьёзная эволюция в отношении немцев к России и русским произошла за этот период? Сохраняется ли разница во взглядах восточных и западных немцев?

– Ситуация меняется. Раньше я бы ответил вам, что западные немцы лучше относятся к России, чем восточные. На западе русским языком и Россией люди занимались добровольно. К примеру, я сам был увлечён вашей культурой, красотой языка. Поэтому для меня Россия открылась по-другому, чем для восточных немцев, которые были вынуждены изучать русский язык и культуру. Но это относится к первому десятилетию после падения Берлинской стены. Теперь, как мне кажется, восточные немцы, на собственном примере ощутив, как сложно приспособиться к этому западному образу жизни, изменили своё отношение. Точки зрения сближаются. Иногда немцы с востока Германии гораздо лучше понимают россиян, которые не всегда могут понять, почему люди на Западе именно так смотрят на мир. Сейчас восточные немцы смотрят на Россию даже с большей симпатией, чем многие западные.

– По роду деятельности вам наверняка приходится много общаться с выходцами из России и стран СНГ, которые теперь живут в Германии. Есть ли у них какие-то сложности с интеграцией в немецкое общество?

– Безусловно, есть. Они связаны с их прошлым. Многие люди, которые эмигрировали из Советского Союза и в начале 90-х из России, связывали свои надежды, прежде всего, с новой благополучной жизнью. Очень многие из них недооценивали сложности смены обстановки, недооценивали, как сложно здесь будет интегрироваться. Я думаю, что россияне, как и приезжие из других стран, искренне стараются интегрироваться, но здесь ещё многое предстоит сделать. Это касается даже самих немцев. С момента падения Берлинской стены прошло уже 20 лет. Теперь мы вроде бы все живём в одной стране, говорим на одном языке, у нас в принципе одна культура и традиции, но пока ещё очень рано говорить о настоящем воссоединении – по-прежнему существует разница между восточными и западными немцами, и между нами всё ещё случаются недоразумения. Западные немцы часто думают, что немцы из Восточной Германии недостаточно благодарны за воссоединение, и, наоборот, восточные немцы считают западных немного высокомерными. Даже если одному народу нужны десятилетия, чтобы по-настоящему объединиться, то можно себе представить, как это сложно для россиян и других иммигрантов.

– По вашему мнению, желательный результат интеграции приехавших в Германию русских – их полная ассимиляция?

– Полная интеграция всё-таки невозможна. Если я родился и вырос в Германии, я уже никогда не стану русским и наоборот. Но я думаю, что если человек выбрал для жизни Германию, решил тут остаться – это принципиальное решение. Тогда он должен всё сделать для того, чтобы нормально здесь жить, и немецкое правительство должно ему в этом помогать. Если бы я переехал жить в Россию, то, полагаю, у меня появились бы обязанности: нужно соблюдать местные законы и играть по правилам культуры, существующей в России. Это относится не только к межнациональным отношениям. Следствием борьбы является возникновение всё большего числа конфликтов.

Беседовал Борис Серов