Радик Шварц – живущий в Америке русский художник и дизайнер, известный главным образом в неформальной и андеграундной среде. Впрочем, существование такой среды русскоязычных художников в Америке и ряде других стран – одно из явлений, позволяющих понять, из чего состоит современная русская жизнь и по каким законам она функционирует. Один из разработанных Радиком Шварцом проектов – сайт ycrop.com – в своё время был создан именно как площадка для общения «творческих русских в Америке». Впрочем, наиболее известны другие проекты Радика. Прежде всего, это сайт diafilms.соm, на котором собрана коллекция старых советских диафильмов, доступная для изучения и просмотра, а также сайт madeinussr.com – с постоянно пополняемой коллекцией советских артефактов. О жизни этих проектов, о диафильмах как явлении искусства и о русских художественных сообществах за границей мы и решили поговорить с Радиком Шварцем.

– Диафильмы – тот вид искусства, который будет прочно связан с детскими воспоминаниями нескольких поколений. При этом детство это ко всему прочему прошло в стране, которой более не существует. Составленная Вами электронная коллекция (и проект madeinussr) – это какая-то попытка сохранить и воскресить воспоминания об этом мире?

– Мне кажется, воспоминания об этом мире не уходят, скорее, наоборот, набирают популярность. Я только пытаюсь внести свою лепту. К сожалению, сохранились в основном более поздние артефакты, годов 70–80-х, большинство коллекций в Сети наполнены ими. Разве что фотографий всех периодов СССР в Сети навалом: журналы и книги сохраняются лучше, чем предметы быта и игрушки. А меня как раз, скорее, интересуют вещи 50-х, в создании самобытной советской эстетики эти годы были самыми плодотворными. Народ был доволен жизнью, любил вождя, гордился победой в войне. Недовольные лежали в братских могилах или сидели в лагерях. И это всеобщее неподдельное счастье сквозило во всём. И делалось всё более добротно, чем в последующие годы: кино, мультипликация, полиграфия – деятели культуры старались вовсю! Я говорю о качестве исполнения. Понятно, что разнообразием товары не отличались и были жёсткие идеологические рамки, но этого никто особенно не замечал, потому что это всех устраивало.

На каникулы я приезжал к бабушке и дедушке в Житомир. «Старинные» вещи напоминают мне об их доме: электроприборы с тяжёлыми проволочными трансформаторами, обмотанными рубероидной изолентой. Чернильные ручки, шкатулки из твёрдой пластмассы (bakelite) с видами Ленинграда, целлулоидные младенцы в натуральную величину. Ну и, конечно, фарфоровые фигурки: рога изобилия, купальщицы, слоники. К советскому кичу я питаю особую слабость.

Что касается диафильмов, их у меня было много. Особенно мне запомнился «Дети подземелья» Короленко, очень жалостливый. Я рос в военном поселении на юге Украины, там жило всего около десятка моих сверстников. Начитавшись у Волкова про моранов и деревянных солдат, подбил всех мальчишек вырезать из стирательных резинок солдат и устраивать сухопутные и «морские» баталии в лесу у озера. Начались политические интриги, каждый старался обзавестись союзниками. Так вот, я в картонном дворце своего королевства сделал кинотеатр, удлинил линзу фильмоскопа и проецировал диафильмы на крошечный экран. Бешеный успех! Сайт diafilms.com – это в своём роде реинкарнация того кинотеатра.

– Возможно, у Вас есть какая-то статистика, кто чаще заходит на эти сайты – жители России, эмигранты или проживающие в постсоветских государствах. Так можно понять, кому это более важно и есть ли какое-то различие в зависимости от нынешней страны проживания?  Хотя, даже если такой статистики нет, у Вас есть какие-то личные оценки. Различается ли восприятие этого советского наследия в России и среди эмигрантов?

– Я не очень слежу за статистикой, особенно географической. Понятно, русскоязычной публики в России намного больше, чем за её пределами. Сейчас статистика показывает, что в этом месяце на diafilms.com было впятеро больше посетителей из России, чем из Америки. А на сайте madeinussr.com поровну. Потому что madeinussr.com представляет интерес не только для носителей языка. Например, сейчас на него стоит несколько ссылок с болгарских сайтов.

Я думаю, эмигранты равнодушнее относятся к советскому наследию. Те, кто помладше, знают его поверхностно, на уровне «клюквы»: водка – будёновка – тельняшка. А тем, кто постарше, всё советское вспоминается, скорее, в унылых тонах. Хотя по-разному бывает, мне трудно судить. Некоторые тут продолжают смотреть российское ТВ, нынешний путинский ревизионизм их тоже коснулся.

Опять же люди, которые оказались за рубежом, чаще контра, чем те, что живут в России. Я сам «старый антисоветчик»: вялотекущее дело в КГБ на меня завели почти сразу после моего приезда в Минск на учёбу, мне лет 16 тогда было. Сначала мне сионизм шили за несколько невинных анекдотов «про Абрама и Сару», потом я стал хипповать. То есть меня СССР умиляет только на эстетическом уровне, при советской власти жить я бы никому не пожелал.

– Есть ли у Вас собственная оценка диафильмов как художественного явления?

– Детская книга в СССР всегда была прибежищем для лучших авторов и художников. Это сфера вне политики, где можно творить практически безо всяких компромиссов. К тому же не было оглядки на спрос. На Западе, мне кажется, в детской иллюстрации в то время было меньше разнообразия как раз потому, что дети предпочитают милые, реалистичные картинки. Даже сейчас тут много интересных иллюстраторов, но мэйнстрим составляют не они. Ребёнок знакомой, тут, в Америке, когда ему предлагают смотреть мультики, уточняет: «Страшные или нет?» «Страшными» он называет русские мультики. То есть в СССР детям прививали представления о красоте, а на Западе подстраивались под детские. Это одна из причин, почему нынешние российские детские книги выглядят жалко: производитель пытается угодить потребителю.

– Не берусь судить, но наверняка на Западе какое-то время назад тоже выпускали аналоги диафильмов? Существует ли вокруг них какая-то среда поклонников?

– В 50-е в Америке были популярны слайдоскопы компании View-Master. Как русские и ГДРовские диаскопы, только в американских обойма не протягивалась, а прокручивалась. View-Master Reel – это картонное колесо с семью стереослайдами. На них изображали туристические виды, сценки из кино и мультиков. Их также  можно было проецировать на стену, но линзы делали пластиковые, качество было никудышнее. Насколько я понимаю, многие коллекционируют View-Master, но культа как такового из этого не получилось. К тому же кинокамеры и проекторы были широко доступны с незапамятных времён.

– «Укроп» должен был стать/стал ресурсом для объединения «творческих русских в Америке». Что это в принципе за явление? Насколько важна «русскость» в их творчестве, почему она не растворяется в американской творческой среде?

– «Укроп» должен был не столько объединить, сколько представить людей друг другу. В результате, правда, возникали какие-то творческие альянсы. Насколько важна «русскость», мне трудно сказать. Иногда она прекрасно растворяется, как в случае с Региной Спектор, например. Но чаще авторам незачем расставаться с русскостью, особенно тем, кто работает в визуальных жанрах. По крайней мере, большая часть наших художников тут, на Западе, использует те или иные узнаваемые элементы «русского мифа». Стереотипы, по утверждению юмористической газеты Onion, экономят время.

– Поскольку один из ныне реализующихся проектов, который я видел на сайте, – «Билет в Иерусалим», напрашивается вопрос: есть ли некая единая эмигрантская русско-еврейская творческая среда, которая примерно одинакова в Америке, Израиле, Германии… и я не знаю, где ещё? Либо страна пребывания, национальность и прочее определяют разные пути реализации, разные темы и т. д.?

– По-моему, общей среды нет. И условия у нас, как я понимаю, разные. Скажем, в Германии можно получать пособие и жить безбедно. Вряд ли это особо касается эмигрантов, но в Европе художникам раздаётся множество грантов и стипендий. В Америке их получают единицы, на пособия тоже рассчитывать не приходится. То есть приезжая сюда, многие обзаводятся более надёжной профессией, чем та, что у них была в прошлом. В Нью-Йорке на русских культурных событиях большая половина публики программисты, врачи, финансисты. Хотя по виду и не скажешь –  латентная, так сказать, богема. Я могу с Минском сравнивать, там тусовка была намного более однородной, всегда можно было найти околокультурную халяву, на жизнь хватало. В Америке, как и в Германии, считается, что «русскими» быть пикантно: не цыгане, но тоже шебутные. В Израиле, наоборот, местные считают себя «с изюминкой», а «русских» пресными. Там существует противостояние с аборигенами, потому что приехавших много, чуть ли не пятая часть населения. И местным евреям симпатичны скорее сефардские «корневые» влияния, чем интеллигентские ашкеназские. Короче, эмиграция везде протекает по-разному.

– Вы реализуете проект madeinussr. Насколько в эмигрантской среде важен общий советский опыт и тёплые воспоминания о тех или других деталях из прошлого? Насколько это прошлое, скажем, определяет будущее и настоящее?

– Главное, с чем связаны тёплые воспоминания, это с качественно другим уровнем общения. На Западе люди, как правило, общаются более формально. По-другому не умеют, с детства не приучены. Дети тут растут под постоянным присмотром, они почти не бывают предоставлены сами себе, как это было в СССР. На Западе только в бедных семьях наследники шляются, не известно где, и водят дружбу, неизвестно с кем. И, вырастая, общаются друг с другом более эмоционально, чем их обеспеченные сограждане. Поэтому в семьях эмигрантов из Советского Союза принято отправлять детей на лето в «русские» лагеря отдыха: там полностью безопасно и детям предоставлена определённая свобода времяпровождения и общения. Лично я бы не хотел, чтобы мои дети полностью ассимилировались. Индивидуализм хорош в меру.

– Передаётся ли этот интерес следующим поколениям, или для детей, выросших в эмиграции, всё это просто странные артефакты, не имеющие к ним никакого отношения?

– Мне кажется, важно отделять зёрна от плевел. Многое из советского наследия – это коньюктура того времени, интересна только как памятник эпохи или как образчик кича. Но многое было сделано талантливо, не имеет срока годности и не теряет культурной ценности от перемены места жительства. Если ребёнок проявляет интерес к диафильмам или старым детским книжкам, его надо поощрять. Это формирует вкус, облагораживает личность.