Споры вокруг личности Иосифа Сталина периодически разгораются. Регулярно это происходит в день его смерти – 5 марта. Вот и в этом году именно в начале марта московские власти объявили, что собираются в День Победы украсить город портретами Сталина. Правозащитники возмутились, однако Юрий Лужков подтвердил своё желание видеть 9 Мая портреты генералиссимуса на московских улицах, более того, заявил, что они будут размещаться и при проведении других торжественных мероприятий.

В этом споре я, как мне кажется, хорошо понимаю обе стороны. Говорить о Победе, не упоминая о Сталине, всё равно, что праздновать основание Петербурга, забыв о Петре Великом. При этом очевидны многочисленные преступления сталинского режима. Переубеждать тех, кто отрицает или оправдывает эти преступления, бесполезно.

Возможно, всем остальным стоит прислушаться к совету, который дал в своё время писатель Михаил Дудинцев: «Что ни случится в жизни, какая ни сложится ситуация – ищи в Библии её вариант. И найдёшь!». Тем более что в данном случае «соответствующий вариант» в Писании действительно есть, в 11-12 главах Книги Судей, где рассказывается о правлении судьи Иеффая Галаадянина.

Будущий правитель Иеффай с юности отличался храбростью, поэтому, когда родственники выгнали его из дома, он собрал вокруг себя лихих людей и занялся разбоем. Возможно, бравый галаадянин так и закончил бы жизнь атаманом разбойников, но тут на Израиль напали соседи-аммонитяне, и выяснилось, что толковых полководцев из числа законопослушного населения у евреев нет. Поэтому старейшинам поневоле пришлось обратиться за помощью к Иеффаю и даже согласиться на все его условия: «И сказал Иеффай старейшинам Галаадским: если вы возвратите меня, чтобы сразиться с Аммонитянами и Господь предаст мне их, то останусь ли я у вас начальником? Старейшины Галаадские сказали Иеффаю: Господь да будет свидетелем между нами, что мы сделаем по слову твоему!».

Получив в руки бразды правления, Иеффай действовал быстро и энергично: собрал ополчение, выступил в поход и наголову разбил врагов: «И пришёл Иеффай к Аммонитянам – сразиться с ними, и предал их Господь в руки его; и поразил их поражением весьма великим, от Ароера до Минифа двадцать городов, и до Авель-Керамима, и смирились Аммонитяне пред сынами Израилевыми».

Однако нравы у Иеффая остались вполне разбойничьими. Сначала он дал опрометчивую клятву: «Выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение», – и в результате принёс в жертву... собственную дочь, вышедшую встречать отца-победителя «с тимпанами и ликами». Затем он принял участие в гражданской войне, в ходе которой его солдаты устроили резню по этническому признаку: «И перехватили Галаадяне переправу чрез Иордан от Ефремлян, и когда кто из уцелевших Ефремлян говорил: "Позвольте мне переправиться", то жители Галаадские говорили ему: "Не Ефремлянин ли ты? " Он говорил: "Нет". Они говорили ему: "Скажи шибболет", а он говорил: "Сибболет", и не мог иначе выговорить. Тогда они, взяв его, заколали у переправы чрез Иордан. И пало в то время из Ефремлян сорок две тысячи».

Неизвестно, кем и когда была записана Книга Судей, однако это, безусловно, произошло через много лет после смерти Иеффая. Поэтому редактор имел возможность либо переписать биографию Иеффая, либо вовсе вычеркнуть из Священной истории столь сомнительного персонажа. Он, однако, этого не сделал. Поэтому Иеффай так и вошёл в историю «единым в двух лицах»: разбойником и национальным героем, убийцей и спасителем отечества.

Такой исторический подход вполне актуален, когда речь заходит о Сталине и победе над гитлеровской Германией. К сожалению, пушкинский Моцарт был решительно неправ: злодейство вполне совместимо не только с гениальностью, но и со многими другими вещами. Поэтому нет никакого противоречия в том, что глава преступного режима вместе с тем оказался одним из архитекторов Великой Победы. 

Разумеется, как и в случае с библейским Иеффаем, эти заслуги не являются поводом забыть о совершённых преступлениях. Однако справедливо и обратное: совершённые преступления не являются поводом вычеркнуть человека из истории. В общем, не стоит слишком переживать, что в национальной памяти имя Сталина будет связано не только с репрессиями и террором, но и с победой над нацизмом.

Наоборот, попытка забыть о роли Сталина в Великой Отечественной войне кажется мне чем-то оруэлловским. Хотя конкретное решение вывесить сталинские портреты именно 9 Мая, может быть, не самое разумное. Во-первых, независимо от намерений организаторов слишком многие воспримут это как полную реабилитацию Сталина и сталинизма. Во-вторых, День Победы – одна из немногих дат, объединяющих практически всех россиян. И вряд ли стоит специально создавать именно в этот праздник лишний повод для взаимных обид и политических споров.