Советские и российские учебники истории крайне скупо писали о событиях Гражданской войны на национальных окраинах бывшей империи, поэтому не удивительно, что не только на Западе, но даже в России крайне популярны два заблуждения относительно истории и природы конфликта в Южной Осетии. Согласно первому заблуждению, освящённому авторитетом самой «Википедии», «истоки современного грузино-осетинского конфликта лежат в событиях конца 1980-х годов, когда активизация грузинского национального движения за независимость от союзного центра (при одновременном отказе малым народам Грузии в праве на автономию) и радикальные действия его руководителей привели к резкому обострению отношений между грузинами и этническими меньшинствами». Второе заблуждение непосредственно связано с первым: главными участниками закавказского противостояния якобы являются Грузия и Россия, что же до осетин (и абхазов), то и тех и других Москва просто использует в своих геополитических играх.

Между тем поход на Цхинвал, предпринятый в 1991 году войсками Звиада Гамсахурдии, был вовсе не первым в ХХ веке военным противостоянием Грузии и Осетии, равно как не была первой грузино-абхазская война 1992–1993 гг., ибо в обеих республиках боевые действия уже велись на семь десятилетий раньше, в годы Гражданской войны, когда Грузия ненадолго стала независимым государством. Не станем углубляться в более отдалённые исторические времена, чтобы выявить далёкие истоки взаимного трения между народами. Пример того, как складывались их отношения в XX веке (то есть в современную индустриальную эпоху), сам по себе достаточно красноречив.

Как и многие другие государства, Грузинская Демократическая Республика, провозглашённая 26 мая (8 июня) 1918 года, претендовала не только на земли, населённые этническими грузинами, но и на территории компактного проживания других народов, включая Абхазию и Южную Осетию. В какой-то момент меньшевистское правительство Грузии заявило претензии на Сочинский округ бывшей Черноморской губернии, где, даже по версии министра Гегечкори, грузин было всего 22 % (в штабе Добровольческой армии их насчитали вдвое меньше). Обосновывая свои притязания, грузинские дипломаты заявили, что эти территории принадлежали Грузии ещё во времена царицы Тамар, а потому Тбилиси имеет на них безусловное право.

Правда, с мечтой о Сочи и Туапсе Грузии всё-таки пришлось расстаться – в ходе военно-дипломатического противостояния с добровольцами грузинские войска были вытеснены с большей части округа, за исключением участка между реками Бзырь и Мехадырь. Однако в Абхазии и Осетии им повезло больше.

В июне 1918 года между правительством Демократической Республики Грузия и Народным советом Абхазии был заключён договор, согласно которому функция автономного управления Абхазией возлагалась на Народный совет. Вскоре, однако, это соглашение было нарушено. Грузинские войска под командованием бывшего царского генерала Георгия Мазниева (Мазниашвили) разгромили абхазских сепаратистов и поддержавших их казаков и заняли Гагры и Сухуми.

В 1920 году пришла очередь Южной Осетии, Национальный совет которой также отказался признать власть Тбилиси. Цитируя грузинских историков Бахтадзе, Вачнадзе и Гурули, «в 1920 году части регулярной грузинской армии и Грузинской народной гвардии подавили вооружённое восстание осетинских сепаратистов. В проведении успешных военных операций отличился начальник главного штаба Народной гвардии Валико Джугели».

К сожалению, грузинские авторы не сообщают никаких подробностей этой военной операции, а между тем упомянутый Валико Джугели вёл в ходе боевых действий весьма подробный дневник, который впоследствии стал достоянием гласности и был злорадно процитирован Львом Троцким в книге «Между империализмом и революцией», написанной с целью обличения меньшевистских правителей Грузии.

«Враг всюду в беспорядке бежит, почти не сопротивляясь. Этих изменников надо жестоко наказать», – пишет Джугели. В тот же день он делает новую запись: «Теперь ночь. Всюду видны огни. Это горят дома повстанцев. Но я уже привык и смотрю на это почти спокойно». А вот запись следующего дня: «Всюду вокруг нас горят осетинские деревни… В интересах борющегося рабочего класса, в интересах грядущего социализма мы будем жестоки. Да, будем. Я со спокойной душой и чистой совестью смотрю на пепелище и клубы дыма… Я совершенно спокоен. Да, спокоен». На следующий день утром Джугели записывает: «Горят огни… Дома горят… С огнём и мечом…» В тот же день через несколько часов новая запись: «А огни горят, горят…» Вечером того же дня: «Теперь всюду огни… Горят и горят… Какая-то страшная, жестокая и феерическая красота… И, озираясь на эти ночные яркие огни, один старый товарищ печально сказал мне: "Я начинаю понимать Нерона и великий пожар Рима"».

Впрочем, в грузинских источниках можно найти множество жалоб на насилие и погромы со стороны осетин. Скорее всего, эти обвинения не беспочвенны – едва ли не все участники Гражданской войны запятнали себя насилием и погромами, независимо от того, под какими флагами и лозунгами они воевали.

Военные действия в Закавказье закончились в 1921 году, когда Грузия, Армения и Азербайджан были оккупированы Красной армией. Однако угли национального противостояния не погасли, а продолжали тлеть все годы советской власти. Чтобы не быть голословными, приведём отрывок из выступления московского писателя Григория Свирского, прозвучавшего в 1968(!) году:

«Как-то шли по Осетии с группой альпинистов и туристов. В одном из селений подошёл к нам старик и сказал: "Мы приглашаем вас на свадьбу. Вся деревня будет гулять; а ты (он показал на меня) не приходи! " И вот я остался сторожить вещи группы. Сижу, читаю книжку и вдруг вижу: улица селения в пыли, словно конница Будённого мчится, меня хватают и тащат. Жених и невеста кричат: "Извини, дорогой!" Меня притаскивают на свадьбу, наливают осетинскую водку арака в огромный рог и вливают в меня. Я спрашиваю моего друга, что произошло? Почему раньше я получил "персональное неприглашение", а сейчас потчуют, как самого дорогого гостя? Оказывается, мой друг спросил несколько ранее старика, и тот объяснил гордо: "Мы грузинов не приглашаем!" Мой друг объяснил, что я не грузин... Тогда старик закричал, что только что кровно обидел человека, и он, этот человек, будет мстить. И вот вся свадьба, чтобы не было мести, сорвалась – и за мной... На другой день старик приходил узнать, простил ли я его за то, что он принял меня за грузина...»

Таким образом, совершенно очевидно, что грузино-осетинский (равно как и грузино-абхазский) конфликт не только возник задолго до перестройки, но и существовал совершенно независимо от Москвы. Во время Гражданской войны и белым, и красным было решительно не до Закавказья. Да и брежневское руководство, чья политика во многом опиралась на задабривании республиканских элит, было бы странно подозревать в сочувствии сепаратизму автономных республик.

Разумеется, это вовсе не значит, что российское руководство не использовало конфликты в Закавказье для достижения собственных целей. Однако ни осетины, ни абхазы не были при этом просто статистами в большой геополитической игре. Стремление этих народов к независимости от Тбилиси было искренним и последовательным, а то, что им удалось найти сильного союзника, готового поддержать их интересы, всего лишь делает честь руководству этих народов. В конце концов, Грузия тоже не пренебрегала помощью великой державы, обучившей и перевооружившей её армию. Просто осетинам и абхазам повезло больше.

И последнее. Автор этих строк считает конфликт между Грузией и Россией трагическим недоразумением и искренне надеется, что рано или поздно он станет достоянием истории. Однако для этого необходимо найти решение, которое устроило бы всех участников конфликта, включая население бывших автономных республик.