Окружной суд Кракова осудил гражданку Польши Николину Шмуклер-Матасову за «позитивное отношение к России». Николина много лет преподаёт русский язык в своём Центре изучения и переводов русского языка, а также является присяжным переводчиком. Но последние несколько лет она подвергается настоящей травле в свой адрес за то, что не боится поддерживать позицию России.

– Недавно польский суд приговорил вас к четырём месяцам лишения свободы условно за то, что вы давали в своих соцсетях информацию российских СМИ о специальной военной операции. Почему именно сейчас было принято такое решение и что этому предшествовало?

– Помимо условного срока, есть ещё штраф в 5000 злотых плюс расходы на судебное разбирательство – порядка 2000 злотых. Почему? А потому что у нас в стране есть такие разные учреждения и разные частные лица – в основном это украинские беженцы, - которые следят за мной уже на протяжении длительного времени. Я предполагаю, что это происходит со времени присоединения Крыма, потому что в 2015 – 2016 должен был быть Перекрёстный Год культуры России и Польши, который был отменён. Так поляков наказало польское государство – в связи с тем, что, как у нас говорят, «Россия оккупировала Крым».

Но тогда я за свой счёт организовала Год русской культуры в Кракове, который имел большой успех. И уже тогда началась слежка за мной и тем, что я делаю. Я столкнулась с большой ненавистью со стороны украинцев, которые уже тогда начали к нам прибывать. Потом на некоторое время вроде бы всё затихло. Но «бомба» взорвалась, когда в феврале прошлого года я разместила два поста. Первый от 17 февраля: «Украина обстреливает Донецкую Народную Республику». А второй – от 22 февраля, где я разместила информацию о признании Россией независимости ДНР и ЛНР и своей поддержке этого решения.

Я и раньше в своих соцсетях постоянно поддерживала Россию и все её действия. Но начиная с февраля 2022 года, на меня началась настоящая охота: мой сайт и корпоративную почту пытались взломать, в полицию шли звонки, чтобы они приехали ко мне с проверкой. На мой номер телефона организовывались спам-атаки, в подъезде и на стене дома, где я живу, появлялись оскорбительные надписи в мой адрес. Такие же оскорбления посыпались на меня в соцсетях. На мой номер телефона постоянно шли смс с угрозами жизни и здоровью, а также с оскорблениями.

7 марта Комиссия по профессиональной ответственности присяжных переводчиков при Министерстве юстиции инициировала против меня как присяжного переводчика разбирательство в области профессиональной ответственности. Меня обвинили в нарушении этики и беспристрастности, поскольку я не соглашалась на выполнение переводов для лиц, оскорбляющих Россию в своих соцсетях. Сейчас я лишена полномочий присяжного переводчика русского языка, хотя проработала в этой должности 19 лет и на меня никогда не поступали жалобы.

Меня обвиняют в том, что я признаю Крым российским, а ДНР и ЛНР – частью России. Что я утверждаю, что Россия не нападает на Украину, а возвращает свои земли, которые изначально были её. Также для меня важна тема Косова. Я всегда писала, что Косово – это Сербия, поскольку я сама из польско-югославской семьи. Также мне поставили в вину, что я в своих постах цитировала Никиту Михалкова – его позицию по поводу спецоперации.

В Польше сейчас действует Центр мониторинга расистского и ксенофобского поведения, который отслеживает и выявляет всех поляков, которые каким-либо образом публично поддерживают Россию. И я не одна, кто так думает и говорит об этом. Но сейчас это становится опасно. После вынесения приговора мне писали различные анонимы, что условный срок – это только начало, и они будут следить за мной дальше.

– Вы говорите, что не одна так думаете. То есть в Польше много здравомыслящих людей, которые хотят получать информацию из разных источников, а не только лишь из украинских?

– У меня есть знакомый, он научный работник – его уволили с работы за то, что он любит Россию и не боится говорить об этом. И конечно, есть люди, которые прекрасно понимают, что это не война России с Украиной, а за Украиной стоит Америка, которая и развязала эту войну. Но за подобные высказывания человека сразу обвиняют в том, что он поддерживает «путинский режим». А украинские беженцы бдительно отслеживают все подобные высказывания в соцсетях.

– Сегодня в Польше можно читать и смотреть российские СМИ с альтернативной точкой зрения?

– Только через vpn. И конечно, многих думающих людей это не устраивает. Один из клиентов моего Центра изучения и переводов русского языка в Кракове, который всегда был за Украину, но даже он недоумевает, почему нам отключили информацию из официальных российских источников. Если они нас ограничивают и не показывают, значит, что-то скрывают? Такие вопросы задают себе многие. А польские СМИ, к сожалению, буквально насыщены ненавистью к России и Путину.

– В Польше до последнего времени было немало школ, где преподавался русский язык. Что с ними происходит сейчас?

– Я тоже ходила в такую школу. И когда окончила университет, то какое-то время преподавала русский язык в школе. Но уже тогда русский язык постепенно исчезал из школьных программ. А теперь в Кракове и в остальной Польше появляются украинские школы с украинским языком и украинской историей. Сегодня уроков русского языка в польских школах практически нет или их очень мало.

– А что касается украинских беженцев, которых в Польше очень много – порядка пяти миллионов. Отношение к ним у поляков стало меняться спустя год?

– Да, беженцев с Украины очень много. Главные точки, где они в основном поселились, – это Варшава, Краков и Вроцлав. С самого начала действительно была такая волна: помогать, помогать, помогать. А теперь люди устали. В Кракове каждый день у памятника Мицкевичу проходят мероприятия, которые организуют украинские беженцы. Они собираются там с флагами, гимнами и говорят одно и то же: давайте больше оружия, мы же вас защищаем от России. Потом они ходят и собирают деньги, говоря, что мы же вас защищаем, и вы должны нам помогать. Но поляки уже не так охотно дают деньги, как делали это раньше. Появились претензии: беженцы по полгода и больше живут бесплатно и не хотят искать работу. Конечно, не все так ведут себя, но таких примеров тоже много.

– Недавно президент Польши принимал у себя Зеленского и сказал, что скоро между Польшей и Украиной не будет границ. Многие поняли это как возможное объединение двух стран. А как к такой идее относятся сами поляки? Хотят объединения с Украиной?

– Нет-нет, мы не хотим объединяться с Украиной – это стопроцентно. Но такой риск есть, тем более что Зеленский был удостоен высокой государственной награды Польши – ордена Белого орла.

– А как же те трагические страницы польской истории – такие, как Волынская резня? Получается, об этом уже нельзя и вспоминать?

– Мы, поляки, люди умные, и всё понимаем. Но нас не слышат и наказывают, как видите. Мы все прекрасно помним нашу историю. Есть фильм польского режиссёра Сморжовского «Волынь», где вся эта история показана. Неудивительно, что этот фильм запрещён на Украине. Никаких мемориальных мест, посвящённых людям, погибшим в этой трагедии, на Украине тоже нет. И в Польше тоже есть голоса поляков, которые боятся Волыни-2. Такая проблема есть.

– Ваша семья имеет русские корни – ваш дедушка по отцу был родом из Российской империи…

- Да, он был белый офицер, в 1920-м году покинул Россию и уехал в Королевство сербов, хорватов и словенцев – в Нови-Сад. У меня сохранились его документы, и я очень надеюсь, что это поможет мне переехать в Россию по новой программе переселения соотечественников. Мой папа родился в Югославии, потом он переехал в Польшу, где и встретил мою маму.

– При этом у вас в семье всегда любили русский язык и русскую культуру?

– Конечно. Также в лицее и университете у меня были очень хорошие учителя, прививавшие мне знание русской культуры. Я окончила факультет русской филологии. И вообще, мои родители очень хорошо относились к России, поэтому и мне это всегда было близко.

– Даже сейчас, когда отношения между Россией и Польшей очень напряжены, вы стараетесь поддерживать добрые отношения между нашими народами. В апреле проводили концерт польской песни в Москве…

– У меня есть хорошие партнёры в Москве и раз в несколько месяцев мы стараемся организовывать такие мосты дружбы. Следующий концерт состоится в Москве в сентябре. Так что мы работаем, а капля, как известно, камень точит. Для нас это очень важно, потому что я понимаю, что в России может быть разное отношение к полякам. И поэтому мне важно показать, что мы вас любим и уважаем. Со своими друзьями в Кракове мы каждый год ходим на 9-е мая на кладбище, где захоронены советские солдаты, освобождавшие Польшу.

– Вы потрясающе смелая женщина – даже после решения суда вы написали в соцсетях: «Я всем сердцем поддерживаю Россию, желаю ей победы и крепко держу за неё кулачки!» Не боитесь, что это ещё больше осложнит ваше положение?

– Моя адвокатесса просит меня не писать о России, чтобы не было рецидива. Но хоть что-то же я могу ставить, например, рекомендовать какие-то песни. Скорее всего, это будет Шаман. Мне говорят: избегайте хотя бы хештега #ялюблюроссию. А почему я должна этого избегать? Понятно, что адвокат хочет, чтобы судебное преследование не повторилось, и боится, что это может произойти. На мои вопросы она отвечает одно: ну, вот такая сейчас Польша.