В российской науке ощущения катастрофы нет
Юрий Медведев09.03.2022
Насколько серьёзно западные санкции угрожают российской науке, особенно учитывая тот факт, что многие серьёзные научные проекты в настоящее время интернациональны? Вопрос сложный. Отвечает директор Физического института РАН (ФИАН) Николай Колачевский.
Что уже более-менее понятно? Это ситуация с высококлассным научным оборудованием, где мы сильно зависим в первую очередь от США, Европы и Японии. Совершенно очевидно: получить конкурентоспособные результаты без такой научной базы невозможно. По программе её обновления, которую Минобрнауки РФ запустило в рамках нацпроекта «Наука и университеты», многое удалось сделать, оснастить наши вузы и институты такой техникой. Но сейчас из ряда стран сообщили об отказах в поставках. Понятно, что программу обновления придётся корректировать. Уже резко возрос поток предложений по оборудованию из Китая, Гонконга и ряда других стран. Это частично позволит восполнить наносимый санкциями ущерб, но, конечно, далеко не всё.
Если же оценивать ситуацию с оборудованием в целом, то на данный момент ощущения катастрофы у меня и моих коллег нет. Пока есть запас прочности, что позволит в краткосрочной перспективе на имеющейся технике проводить исследования. На сколько хватит запаса? У каждой организации своя специфика, но по ситуации в нашем институте и ряде других, думаю: минимум 3 – 5 лет у нас есть. Но надо срочно планировать дальнейшие свои действия, причём закладываться на худшие варианты, не рассчитывать, что санкции прекратятся. Нужна срочная перегруппировка нашей науки и всей связанной с ней инфраструктуры, поиск новых возможностей взаимодействия с зарубежными коллегами. Иначе долгосрочные последствия для российской науки будут самые тяжёлые.
Теперь что касается непосредственно ФИАНа. По программе обновления приборной базы нам удалось серьёзно перевооружиться. Это позволит несколько лет работать на нормальном уровне. А наша новая лаборатория по изучению сверхпроводимости вообще уникальна, надеемся получить здесь прорывные результаты. Кроме того, нас сильно поддерживают заказы Роскосмоса и Росатома.
Есть уверенность, что удастся реализовать проект уникального космического телескопа «Миллиметрон», так как основное оборудование для него уже приобретено. Сложнее ситуация с телескопом «Спектр-УФ», пуск которого ждут учёные всего мира. Он будет единственным крупным прибором для спектроскопии высокого разрешения в ультрафиолетовой области спектра примерно до 2035 года. Так вот, фирмы, которые поставляли для него оборудование, написали нам очень вежливые письма. Контракты временно отложены.
Вообще, что касается участия нашего института в международных проектах, то ситуация сложная. Ничего исключать нельзя. Скажем, санкционные варианты рассматриваются в Европейском центре ядерных исследований (ЦЕРН), где многие российские организации, в том числе ФИАН, принимают очень серьёзное участие и по оборудованию, и в экспериментах. Но пока о каких-либо конкретных санкциях нам не известно. Сотрудничать с российской наукой отказалась Германия, но у нашего института с ними проектов почти нет.
К слову, ситуация с Германией меня удивила. Эта страна всегда была очень толерантна в отношении научных контактов. И её нынешняя крайняя позиция мне не понятна. Почему именно вдруг действует так резко? Что на неё так подействовало? Когда-нибудь возможно узнаем, а пока можно строить только догадки.
Помимо сугубо научных вопросов, меня очень беспокоит ситуация со студентами, с научной молодёжью. Мне кажется, что на них вся эта история повлияла сильнее, чем на среднее и старшее поколение. И речь даже не в опасении, что у них могут возникнуть проблемы с работой, а в общем настрое. В разочаровании в тех моделях жизни, которые они себе построили. Сейчас важно не впасть в идеологический кризис. Несмотря на все санкции, нельзя занимать заведомо проигрышную позицию, что нас отсекут от мировой науки, что при такой изоляции у нас ничего не получится.
И тут важнейшую роль должны сыграть руководители научных групп, лабораторий. Надо увлечь молодёжь интересной работой, внести коррективы в планы, ставить разумные и достижимые цели. Чтобы молодые учёные и студенты видели ясную перспективу.
Источник: «Российская газета»