EN
 / Главная / Публикации / Антон Дельвиг: поэт, критик, журналист

Антон Дельвиг: поэт, критик, журналист

Пресс-служба Института Пушкина17.08.2018


17 августа 2018 года исполняется 220 лет со дня рождения Антона Дельвига (1798–1831 гг.). Что мы знаем о нём? Ближайший друг Пушкина. Не очень способный. Медлительный. Склонный к праздности и рассеянности, но… «только не тогда, когда он шалит или резвится: тут он насмешлив, балагур, иногда и нескромен», – читаем мы в лицейской характеристике 14-летнего Антона. К юбилею Антона Антоновича Дельвига о его личности и вкладе в русскую литературу размышляют литературоведы Института Пушкина.

В кругу лицеистов он слыл одним из лучших поэтов – недаром именно к Дельвигу обратился  директор лицея Е. А. Энгельгардт с просьбой написать прощальные стихи выпуска, которые стали лицейским гимном.

Шесть лет промчалось как мечтанье,
В объятьях сладкой тишины.
И уж Отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
Простимся, братья! Руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, здесь сроднила нас!
 
Негромкое мужество

Галина Якушева, профессор, доктор филологических наук:

Недалеко от московской станции метро «Электрозаводская» на улице Большая Семеновская можно увидеть указатель, где в течение длительного времени было написано: Библиотека художественной литературы имени А. А. Дальвига.

Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы эта публичная ошибка, пусть и не сразу, была исправлена. Ошибка досадная – но, к сожалению, в определённом смысле симптоматичная: мы не так широко и глубоко знаем свою отечественную литературу, как нам это представляется, и слишком много в ней для нас своего рода «знакомых незнакомцев», о которых, конечно, мы что-то слышали – да не прослушали до конца.

Имя Антона Дельвига для нас в первую очередь связано с именем Пушкина, со светлым и радостным миром лицейского братства:

Дай руку, Дельвиг, что ты спишь?
Проснись, ленивец сонный!
Ты не под кафедрой лежишь,
Латынью усыплённый.
Взгляни: здесь круг твоих друзей,
Бутыль вином налита,
За здравье музы нашей пей,
Парнасский волокита!

Кто не помнит этих строк юношеского стихотворения Пушкина «Пирующие студенты», да и других обращений нашего великого поэта к своему собрату по перу и открытому, жизнеприемлющему и свободолюбивому отношению к миру. Неслучайно Пушкин заметил в одном из своих отзывов о Дельвиге, что тот в Лицее – при всем многообразии милых для сердца Александра Сергеевича лиц, – был ему ближе всех.

Ближе всех – и как один из тех россиян, искренних и истинных патриотов своего отечества, в жилах которых текла не только русская, а иногда и совсем не русская кровь, но которые вполне могли бы применить к себе известные слова стопроцентной этнической немки и великой русской государыни Екатерины Второй: «Я больше русскою была, чем многие, по крови вам родные».

Таковы были – среди многих и многих – и сам Пушкин, и непревзойдённый по сей день собиратель и исследователь живого русского языка, сын датчанина и немки Владимир Иванович Даль, и замечательный – к сожалению, сейчас полузабытый – поэт из обрусевшей немецкой семьи Лев Александрович Мей, страстный славянофил, автор либретто национальных опер «Псковитянка» и «Царская невеста».

Таков был и выходец из обедневшего рода лифляндских баронов Антон Дельвиг, предки которого жили на территории сегодняшней северной Латвии и южной Эстонии. В семейной традиции вызревала преданность России, интерес и уважение к её народу (точнее – народам), её истории и культуре. По свидетельству директора лицея Е. А. Энгельгардта, юный Дельвиг, при всем разнообразии литературных интересов, особое внимание уделял изучению именно русской литературе, знал её лучше всех своих товарищей и «воинствующе» отстаивал её красоты.

Собственное творчество Дельвига развивалось в двух направлениях: русской идиллии и народной песни.

Отечественной идиллии он стремился придать характер высокой античности, окрасить сентиментальность идиллического жанра не меланхолией «кладбищенской» (или «лазаретной», по определению Гёте) поэзии многих тогдашних европейских романтиков, но гаммой ярких чувств и мыслей гармоничного, естественного в проявлении своих эмоций человека («Изобретение ваяния», 1829).

А сочиняя «русские песни» по образцу народных, Дельвиг сумел тонко почувствовать атмосферу, понять особенности построения, поэтическую символику народного творчества – и, приближая свою «русскую песню» к романсу, шире раскрыть потенциал её возможностей. На необычайно популярные в своё время тексты «русских песен» Дельвига часто писали музыку. И даже сейчас, в начале XXI века, мы не забыли романс «Соловей мой, соловей…» на музыку Александра Алябьева, вспоминаем песни «Не осенний частый дождичек» Михаила Глинки и «Пела, пела пташечка…» выдающегося тёзки Дельвига Антона Рубинштейна.

Но Дельвиг обладал ещё одним великим качеством души, которое со времен знаменитой речи о Пушкине Ф. М. Достоевского признается неотъемлемой характеристикой русского духовного мира как такового и обозначается словом «всеприемлемость». То есть – желание, умение и способность впитывать, осознавать, принимать и развивать самые различные тенденции и веяния окружающего мира.

С лицейских лет Дельвиг увлекается тогдашними мэтрами русской поэзии – Г. Р. Державиным и В. А. Жуковским, прозорливо оценивает будущую ведущую роль своего однокашника Пушкина в русской литературе («На смерть Державина», «К А. С. Пушкину»). Сразу после окончания лицея в 1817 году сближается с самыми яркими и интересными фигурами отечественного литературного процесса: И. А. Крыловым, под началом которого с 1820 года он работал помощником библиотекаря в Петербургской публичной библиотеке, Е. А. Баратынским, К. Ф. Рылеевым, Ф. Н. Глинкой, А. А. Бестужевым и другими. В числе его друзей едва ли не первое место принадлежит хорошо знакомому нам Вильгельму Кюхельбекеру, сыну саксонского дворянина из Эстонии, русскому поэту и декабристу.

Кюхельбекера, как и Пушкина, Дельвиг считал своим ближайшим другом, более того – наставником, учителем. Именно с его помощью Дельвиг открыл для себя, наряду с вольнолюбием и чутким миром русской литературы, мир просветительской и взыскующей идеала немецкой поэзии, вдохновившей Дельвига на создание патриотической русской идиллии «Отставной солдат», посвящённой Отечественной войне 1812 года.

Маленького роста, с внимательным взглядом и застенчиво-добрым лицом, Антон Антонович Дельвиг имел при жизни и ушёл в мир иной с репутацией ленивца и флегматика – столь же прочной, сколь и несправедливой. Но нас его кабинетная несуетливость, медлительная основательность «внешнего» рисунка поведения не должны обманывать. Огромное количество друзей (а друзьями его становились почти все, кому доводилось иметь с ними дело, – за исключением разве что случаев принципиального идейного противостояния, например Ф. В. Булгарина и Н. А. Полевого) говорит о его терпимости и доброте. Этими качествами и объясняется решительное отклонение Дельвигом любых насильственных действий с любой стороны во внутренней политике страны.

При этом, не принимая тактики революционного переворота декабристов, он до конца дней сохранил привязанность и сочувствие к осуждённым мятежникам, среди которых были дорогие его сердцу Кюхельбекер, Пущин и другие. Антон Дельвиг был одним из немногих, кто пришёл молча проститься с ними в день казни и высылки 13 июля 1826 года. И одним из совсем немногих, кто на протяжении всей жизни не менял своих гуманных человеколюбивых и вольнолюбивых взглядов. 

Будучи активным участником литературного процесса, членом «Вольного общества любителей российской словесности», общества «Зелёная лампа» и других поэтических союзов, с 1830 года издателем – вместе с А. С. Пушкиным и П. А. Вяземским, – альманаха «Северные цветы» и «Литературной газеты», он среди прочего анонимно печатает стихи декабристов (Вильгельма Кюхельбекера, Александра Одоевского, Николая и Александра Бестужевых), а также приветствует политического ссыльного – польского поэта Адама Мицкевича.

Чашу терпения шефа жандармов Бенкендорфа переполняет опубликованное в «Литературной газете» четверостишие о революционных событиях во Франции 1830 года – года окончания лелеемой роялистами эпохи Реставрации  и окончательного падения монархии Бурбонов. Газету закрывают, Дельвига, уже тяжелобольного, обвиняют в политической оппозиционности и грозят репрессиями.

По мнению современников, это становится толчком для преждевременной смерти поэта. Антон Дельвиг был человеком непритязательной внешности, но большого мужества. Живя в предложенных обстоятельствах, он никогда не менял своих нравственных ценностей и жизненных ориентиров, не стремился привлечь к себе внимание шумом и демонстративными акциями – но всегда оставался стоек и верен самому себе.
 
 
Русский немец с британским юмором

Эльмира Афанасьева, литературовед, доктор филологических наук:

Отец будущего поэта Антон Антонович Дельвиг происходил из прибалтийских немцев, служил майором Астраханского полка. Мать, Любовь Матвеевна, была дочерью статского советника Красильникова. Славная генеалогия и титулованность 13-летнего Дельвига сыграли не последнюю роль при поступлении в 1811 году в привилегированное учебное заведение – Царскосельский лицей, куда в это же время поступил 12-летний Александр Пушкин. И вот уже третье столетие имя Дельвига неразрывно связано с именем Пушкина. 

На всю жизнь их свяжет юношеская дружба, несмотря на то, что они были совершенно разными. Импульсивность характера одного ярко контрастировала ленивой степенности другого. Но было то, что их объединяло: любовь к литературе. Дельвиг рано начал публиковать свои поэтические тексты. С 1814 по 1815 годы в печати появилось пятнадцать его стихотворений, и в лицейском кругу он был признан как поэт. Среди первых публикаций – послание «Пушкину» 1815 года, завершающееся пророческим предсказанием о его будущности:

Пушкин! Он и в лесах не укроется;
Лира выдаст его громким пением,
И от смертных восхитит бессмертного
Аполлон на Олимп торжествующий.

Пушкин и Дельвиг – «братья по перу», реформаторы поэтического слога и стиля, создатели одного из самых жизнеспособных периодических изданий в истории российских СМИ – «Литературной газеты», на протяжении всей жизни будут обмениваться читательскими реакциями на поэтические творения друг друга.

После окончания Лицея Дельвиг служит сначала в Департаменте горных и соляных дел, позже – в Министерстве финансов. С 1821 года работает в Публичной библиотеке под началом И. А. Крылова и А. Н. Оленина. Однако основной сферой деятельности для него является литература. Культурная атмосфера Петербурга этого времени формируется вокруг личности, способной сплотить писателей-единомышленников. 

В 1825 году Дельвиг женится на Софье Салтыковой, и их дом становится одним из значимых литературных салонов столицы. Частыми гостями здесь были Евгений Баратынский, Николай Языков, Петр Плетнёв, а после возвращения из Михайловской ссылки и Александр Пушкин. По воспоминаниям Анны  Керн, Дельвиг был любезным и радушным хозяином и «умел счастливить всех, имевших к нему доступ», благодаря истинно британскому юмору он «шутил всегда остроумно, не оскорбляя никого». 

С 1825 года он начинает активную издательскую деятельность. Альманахи «Северные цветы», «Подснежник», позже «Литературная газета», издаваемые им лично или при его участии,  объединяли поэтов пушкинского круга.  Атмосфера литературного салона и издательская деятельность органично дополняли друг друга, формировали почву для развития русской словесности и русского литературного языка.

В 1829 году увидит свет сборник «Стихотворения барона Дельвига», в который были включены элегии, идиллии, песенная лирика, сонеты, послания. С одной стороны, в сборнике очевиден диалог с античной традицией  (стихотворения «Дамон», «Купальницы», «Конец Золотого века»). С другой – в целом ряде стихотворений Дельвиг смело стилизует лирические тексты под народные песни, насыщает поэзию образами и мотивами славянского фольклора: «Пела, пела пташечка», «Сон»,  «Мой суженый, мой ряженый». Так для читающей публики открывалась красота русского языка и русского мира, что отметил в критическом отзыве Ксенофонт Полевой: «Уже история русская становится для нас занимательнее всех чужеземных; уже мы начинаем дорожить своим нравственным достоинством, и поэзия русская уже пробуждает в нас эстетические чувства».

Вошло в сборник 1829 года и одно из самых известных стихотворений Антона Дельвига – «Русская песня» («Соловей мой, соловей»). К этому времени оно  уже обрело уникальную песенную судьбу. Композитор Александр Алябьев переложил текст на музыку, и в январе 1827 года романс «Соловей» впервые прозвучал со сцены Большого театра в исполнении любимца светской публики того времени – Петра Булахова. Романс «Соловей» на сегодняшний день один из самых востребованных и любимых. К его музыкальной обработке обращались М. И. Глинка, Ф. Лист, М. Т. Высоцкий, А. Вивьен и др. Став музыкальной классикой, он вошёл в репертуар легендарных исполнителей, среди которых Генриетта Зонтаг, Полина Виардо, Наталья Герасимова, Надежда Казанцева и мн. другие.

В исторической памяти закрепился образ Дельвига-ленивца. Очевидно, что этот миф сильно преувеличен и носит, как в своё время отметил исследователь творчества писателей пушкинской эпохи В. Э. Вацуро, литературный характер. Дельвиг был способен на решительные поступки. В 1825 году он отправился в Михайловское к опальному Пушкину, за что будет уволен со службы. В 1830 году публикует в «Литературной газете» стихотворение французского поэта Казимира Делавиня, посвященное жертвам Июльской революции 1830. После чего последовал допрос у А. Х. Бенкендорфа и  угроза ссылки.

Стремление поддержать ссыльного Пушкина совпало со знакомством Дельвига с началом романа в стихах «Евгений Онегин». Перед поездкой в Михайловское он в марте 1825 года отправляет другу письмо. Стиль письма характеризует и риторический портрет адресанта, и его отношение к творчеству Пушкина: «Онегин твой у меня, читаю его и перечитываю и горю нетерпением читать продолжение его, которое должно быть, судя по первой главе, любопытнее и любопытнее. Целую крылья твоего Гения, радость моя». В творческом запале Дельвиг преодолевает все препятствия. Ни проблемы со здоровьем, ни запреты посещения опального поэта не могут остановить порыва встретиться с другом, в том числе и для обсуждения нового (ещё не законченного) романа в стихах.

Именно благодаря Дельвигу до нас дошло одно из лучших изображений Пушкина. По его заказу Орест Кипренский, недавно вернувшийся из Италии, в 1827 году пишет портрет. Вместе с этим портретом в сознании современников закрепляется восприятие пушкинского гения как первого поэта России. И, очевидно, мнение заказчика портрета сыграло в этом процессе свою роль. Кипренский воплощает на холсте торжественно-возвышенный образ Пушкина, который символически дополнен античным мифом о божественной природе творчества с помощью статуэтки музы лирической поэзии Эрато на заднем плане. 1 сентября 1827 года портрет был представлен на выставке в Академии Художеств, а в следующем, 1828 году, Дельвиг закажет Николаю Уткину гравюру с этого портрета для её размещения в альманахе «Северные цветы».

Земная жизнь Дельвига была очень короткой. В 1831 году случилась трагедия. Он заболел тифом, «гнилой горячкой». 14 января (по новому стилю – 26) 1831 года его не стало. Поэту было всего 32 года. Пушкин тяжело перенёс эту утрату и в письме издателю Плетневу признался: «Грустно, тоска. Вот первая смерть, мною оплаканная... никто на свете не был мне ближе Дельвига. Изо всех связей детства он один оставался на виду – около него собиралась наша бедная кучка. Без него мы точно осиротели».

В 1834 году А. С. Пушкин в память о лицейском друге начинает писать статью. Сохранился её набросок. Стилистические оппозиции и резкость оценок, казалось бы,  вводят читателя в тупик: «Способности его развивались медленно. Память у него была тупа; понятия ленивы. На 14-м году он не знал никакого иностранного языка и не оказывал склонности ни к какой науке». Но за резкими характеристиками следует  обширное описание необычайной живости воображения и любви к поэзии: «Однажды вздумалось ему рассказать нескольким из своих товарищей поход 1807-го года, выдавая себя за очевидца тогдашних происшествий. Его повествование было так живо и правдоподобно и так сильно подействовало на воображение молодых слушателей, что несколько дней около него собирался кружок любопытных, требовавших новых подробностей о походе».

Пушкин пишет о лицейском друге, что любовь к поэзии пробудилась в нём рано: «Оды "К Диону", "К Лилете", "Дориде" писаны им на пятнадцатом году и напечатаны в собрании его сочинений безо всякой перемены. В них уже заметно необыкновенное чувство гармонии и той классической стройности, которой никогда он не изменял».

Обаяние личности, завораживающие импровизации рассказчика  – таким Дельвига знали немногие. Но те, кому он открывался с этой, творческой стороны, помнили и ценили удивительный талант Антона Дельвига, наделённого необычайным воображением.

Также по теме

Новые публикации

Испанский общественный деятель Альфонсо де Хойос представил в Мадриде книгу о своём предке – первом герцоге Альмодоваре-дель-Рио, который служил послом в Российской империи при Елизавете Петровне, Петре III и Екатерине Великой. История отношений между нашими странами знала разные периоды как охлаждения, так и дружбы, и ставить точку здесь ещё рано, уверен испанец.
Мы часто говорим о великих музыкантах, коими русская культура очень богата. Но актуальны ли они сейчас в огромном мультикультурном мире или такой музыке нужен «перевод»? Николай Андреевич Римский-Корсаков, 180-я годовщина которого отмечается 18 марта, – случай очень необычный.
Одного из самых известных в мире русских философов – Николая Бердяева – называют «философом свободы». Сам он писал, что для него свобода – это «дух, творческий акт, личность, общение любви». Его поиск духовной свободы получился непростым: дворянин, революционер, заметная фигура Серебряного века, эмигрант, участник Сопротивления, гражданин СССР.
«Все мы вышли из бондаревских "Батальонов…"», – сказал когда-то Василь Быков от имени всех писателей-фронтовиков. Бондарев прожил долгую плодотворную жизнь и ушёл совсем недавно, в 2020-м, в возрасте 96 лет. 15 марта мы отмечаем 100-летие писателя.
Студенты Казахско-русского международного университета (КРМУ)  недавно вернулись из Сочи, где представляли университет и Русский центр на Всемирном фестивале молодёжи.  Попасть на фестиваль было непросто, но время, проведённое в Сириусе, навсегда останется в их памяти.
От чего зависит слитное или раздельное написание в словах притом и при том? Требуют ли они обособления на письме? Расскажем, как не допустить орфографических и пунктуационных ошибок.
О том, как поддержать наших соотечественников, борющихся против давления русофобии и навязанных ценностей, говорили на секции «Популяризация традиционных общечеловеческих ценностей как основа поддержки соотечественников, проживающих за рубежом» форума «Россия – дом народов», который прошёл 12 марта в Москве.
По данным Минобрнауки, в России учится 355 тысяч иностранных студентов. Это примерно 7,6 % от общего числа всех студентов в наших вузах. Интерес к российскому образованию и русскому языку не падает. Как поступить в российский вуз и что надо знать об обучении в России?
Цветаева