– О, эта школа азербайджанская (дагестанская, киргизская)... – судачат тётушки на лавочках. Для родителей, которые ищут для своего чада приличное учебное заведение, такие слова, как приговор. Но вот вопрос: а что на самом деле стоит за такой формулировкой? Много ли в России школ, в которых большинство детей из семей мигрантов? И какова обстановка в классах, где учатся приезжие?

Вопросы в общем-то банальные. И ответить на них надо было бы уже давно.

Но оказалось, серьёзные исследования на эту тему проведены впервые. Недавно опубликованы их результаты. Да, они не полные. Увы. Эксперты Высшей школы экономики исследовали ситуацию в нескольких регионах, где получилось договориться с местными чиновниками. Это Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область, Псков, Томск и Томская область. В Москве, где, как говорят, ситуация сложнее, изучить обстановку не удалось.

Собранные учёными материалы неожиданно развенчивают большинство мифов, сложившихся в последние годы.

– Я часто слышал от учителей про конфликты на национальной почве и попытался найти такие истории, своими глазами всё увидеть, – рассказывает Даниил Александров, один из авторов исследования, зав. научно-учебной лабораторией «Социология образования и науки» НИУ ВШЭ. – Например, мол, есть азербайджанская школа в Подмосковье, русских там почти нет. Приходим туда, а там азербайджанцев и в помине нет! Учителя смеются: все выпустились! Оказалось, в этом посёлке когда-то давным-давно поселились азербайджанцы, у которых дети были одного или близкого возраста. Когда они пошли в школу, то в каких-то классах их было много. И такая волна создавала впечатление, что во всей школе половина – азербайджанцы! Но это было 11 лет назад! В других наборах такого не было. Обычная подмосковная школа. А легенда осталась.

Примерно такая же ситуация и в других школах, о которых исследователям рассказывали, снабжая описание соответствующим прилагательным. Учёные – люди въедливые. Они по всем адресам проехались. Вывод: слухи и реальная обстановка в школах почти всегда расходятся!

– В УФМС нам говорили: конфликты с приезжими учениками есть, – продолжает Александров. – Решили найти. Вместе с УФМС и чиновниками от образования подняли статистику, прошерстили всё вдоль и поперёк – и ничего не нашли!

Даже в самых «рыбных» местах – в Люберцах, Мытищах, Котельниках. То есть именно там, где предпочитают селиться гастарбайтеры. Конфликты между взрослыми случаются. В школах напряжённой межнациональной обстановки нет. Чудеса?

Учёные выяснили: проблемы чаще всего вызваны больше культурными, чем национальными различиями.

– Бывает так, что ребёнок из-за переездов теряет год или больше учёбы, – приводит пример Даниил Александров. – И вот 19-летний парень сидит в 11-м классе. Но культурные нормы его народа требуют, чтобы он в этом возрасте работал. А здесь он должен слушать учительницу не сильно старше себя!

Часто такие дети бросают школу. Но вовсе не потому, что глупые и доучиться не могут.

– Дети трудовых мигрантов уходят из школы работать в авторемонтной мастерской вместе с родственниками, – объясняет исследователь. – Или школу бросает девочка, которой в 16 лет уже положено выйти замуж либо сидеть дома и помогать по хозяйству. Ей стыдно сидеть за партой и получать двойки!

Другая причина, по которой недолюбливают детей мигрантов, – это незнание русского языка. Исследование подтвердило: для 10 процентов подмосковных школьников русский язык неродной. Но это не значит, что дети вообще на нём не говорят!

– Уровень освоения языка приезжими очень высок. Особенно у выходцев с Кавказа и Средней Азии, – приводит данные Даниил Александров. – 99 процентов этих детей приехали с территории бывшего Советского Союза. Их бабушки и дедушки учились, служили и путешествовали по всему СССР, они говорят по-русски! Поэтому серьёзного языкового барьера нет. Это не Амстердам, куда приезжают марокканцы, в семьях которых старшие поколения знают лишь свой вариант арабского!

Более того, ребята активно учат русский язык. И родители их в этом очень поддерживают.

– Я как-то спросил одну азербайджанскую маму: сколько бы вы хотели, чтобы было азербайджанцев в школе? – вспоминает эксперт. – Она сказала: лучше бы поменьше! Мигранты хотят интегрироваться, несмотря на то что пытаются сохранить национальную идентичность. Дети обособляются просто на основе того, что они этническое меньшинство. Не азербайджанцы тусуются с азербайджанцами, а армяне с армянами. Наоборот, армяне и азербайджанцы будут кучковаться вместе, несмотря на тлеющую войну в Нагорном Карабахе. И только к старшим классам дети с удивлением обнаруживают, что им дружить «нельзя».

Ещё одно убеждение, которое опровергли исследователи, – это то, что дети гастарбайтеров не желают учиться. Наоборот, у приезжих школьников мотивации больше, чем у местных!

– Тут влияет не столько язык, сколько статус мигранта, – считает Даниил Александров. – Те же школьники, приехавшие в Москву из Сибири, тоже более мотивированы учиться, чем дети из Подмосковья, семьи которых прожили здесь три поколения. Не потому, что местные дети глупее! Просто у людей, приехавших издалека, больше установка на достижение благ через труд.

Большинство ребят поступает в вузы.

– У них престижные профессии: врач, юрист, прокурор, силовик, – объясняет учёный. – Ребята находятся в ситуации неуверенного в себе меньшинства. Поэтому они выбирают социально значимые профессии, которые помогут им занять важное место в обществе.

Конечно, судить о ситуации в стране по материалам одного не самого масштабного исследования бессмысленно. Шесть регионов – не вся Россия. Хотя общие цифры тут вряд ли нужны. Наверняка на Камчатке проблема с мигрантами стоит не так остро, как в Москве. Главное, что зацепили эксперты в этом исследовании, – это то, что наши страхи насчёт приезжих сильно преувеличены и не всегда обоснованы. Даже у тех, кто вроде бы должен быть в курсе реальной ситуации по долгу службы.

Источник: «Комсомольская правда»