Первая просьба донбасского поэта Владимира Скобцова, приехавшего в Москву представлять поэтический сборник «Час мужества», – не называть его бардом. Однако дома – на Украине – и в России он известен как бард и поэт. Поэтому первый вопрос к поэту, историку, члену Союза писателей ДНР Владимиру Скобцову напрашивается сам собой.

– Что случилось?

– Теперь бард для меня – понятие сильно растяжимое. До войны на Донбассе я был лучшего мнения об авторской песне. Я, наверное, теперь не бард – поющий поэт.

– Сжигаете мосты?

– Нет. Это «певцы свободы» у костра поддержали нацизм на Украине. Никто из них не отозвался ни словом на то, что творится. Военные Украины убивают детей, стариков, прицельно уничтожают всё, что связано с нормальной жизнью и бытом – школы, больницы, жилые дома… А «певцы свободы» молчат. Барды разделились. Раскол очевиден. С нами те, кто против расправ с мирными людьми. А Грушинский фестиваль намекнул, что мы там нежеланные гости. Поэтому мы в Донецке с 13 по 16 августа 2015 года проводим свой фестиваль авторской песни «Большой Донбасс». Правда, он не сужен рамками исключительно бардовскими – рок-н-ролл, поэзия, авторская песня, рок – всему у нас есть место.

– Кто и откуда к вам едет?

– Вадим Степанцов, Александр Вулых, группа «Демарш». Идут переговоры с Александром Маршалом и Юрием Лозой. Другие имена пока называть не буду, потому что люди попросили о паузе. Это опять к разговору о певцах свободы у костра.

– С Украины бардов будете приглашать?

– Да, мы для них создадим специальную площадку – КСП «Предатель». Самые непоседливые из них сегодня приезжают в зону АТО, а самые яркие личности хватаются за автоматы. В кого они пытаются стрелять? Или, если они не берут в руки автомат – есть и такие, слава Богу, – но они сдают деньги от своих концертов на АТО, деньги на убийство наших детей и стариков.

– Есть там другие люди, с кем потом (не всегда же будет война) можно будет спеть у костра?

– Эта надежда меня не покинула до сих пор. Несмотря ни на что. Хотя факты говорят об обратном. Из Киева исходит тектонический раскол украинского общества. Он на нас давит лавиной. Самое страшное – нацистская идея там не считается таковой. Она привлекательно упакована и подаётся как «демократия», хотя на самом деле нацистская идея строится на банальной русофобии. Нацизм на Украине – это контраргумент русской идее и ненависть к русскому миру как к мировоззрению и культуре. Больше новой власти в Киеве своему народу предложить нечего. Именно из-за этого Донбасс и Крым откололись от парада национальной исключительности «укров». И эта трещина уже не зарубцуется. Пролилось слишком много крови. Раскол таков, что его последствия даже предсказывать не берусь. Знаю, что они будут тяжёлыми. Это похуже, чем война с Германией. Это война между соседями и близкими братьями.

– В том, наверное, и урок истории, что мы не должны повторять, например, той страшной Гражданской войны в России, которая уже была.

– Согласен с этой исторической параллелью. Но как только в кровавом винегрете 2014-2015 годов на Украине появился нацизм, для Русского мира Донбасс стал концентратом России. Донбасс, как и Россия, многонационален и объединён русской культурой и русским языком. А нам под дулом автомата и бомбёжками «предлагают» другую идентичность. Нашла коса на камень. Факт: украинская армия не может силой взять Донецк и Луганск. Наша сила в том, что не бытие определяет сознание, а сознание формирует наш дух. «Бог есть язык», – сказал Бродский. Или «В начале было Слово». Вот источник нашей силы. Именно вибрации языка, которые нельзя увидеть и потрогать, именно они формируют наше интеллектуальное, духовное и физическое поведение, наше тело и силу духа, а в итоге становятся фактором победы.

– Не случайно сборник стихов донбасских поэтов, изданный фондом «Русский мир», назван «Час мужества»...

– Если бы это был час! Война идет между мирами – технологичным, утилитарным по своей природе, и русским миром, не желающим утилизироваться до похожести со всеми. Русский мир имеет свои недостатки. Он как пародия, которую любит показывать Голливуд: ржавый, а летает в космос. Только Голливуд над этим смеётся, а мы, часть русского мира, про себя точно знаем: наш мир держится на людях, он гуманный. Технологичному миру такая «нагрузка» не нужна. Но мировая история не знает ни одного примера, чтобы фашизм, обслуживающий технологичный мир, держался долго. Как только стал фашизироваться Рим, его смели варвары, оказавшиеся гуманнее римской технологичной цивилизации. Я уж не говорю о фашисткой Испании или Германии. На Украине мы имеем дело с тяжёлым случаем: фашизм местечковый, а за ним стоят кукловоды. Как, кстати, было с Бандерой. Это всегда животный садизм и махровая вера в собственную исключительность.

– Ради сохранения жизней с разумными силами среди воющих можно договориться?

– С фашистами нельзя договариваться. Ни с какими. Даже если они «мирные». Когда мы, ДНР, отбили Дебальцево, мне с упрёками звонит из Запорожья знакомая поэтесса. И менторским тоном: «Что же вы нарушили перемирие»? Я положил трубку. Мы головы положили за Дебальцево. Это надо объяснять? Нет, фашизм – он как разруха, он не в майдановских клозетах, он – в головах.

– На Донбасс возвращаются беженцы, они встраиваются в уже другую – без Киева – жизнь?

– Это ещё одна боль и ещё одна трещина внутри ДНР. Она всё больше и больше. Это неизбежная составляющая войны. Они возвращаются, а между нами невидимая стена. Я понимаю, когда беженцами становятся женщины, дети и старики. Это нормально. Но отсутствие соседа, друга, сослуживца – просто мужика, когда шла война, а теперь его появление, когда мы победили… На уровне биологическом – холодок по спине. И вопрос: «Где ты был?» повис в воздухе, но вопрос молчаливый. Он в глазах. Я тоже до войны был сам по себе. Когда она началась, осознал – без Родины я никто. А Родину пытаются отнять. Да, я понимаю, что могу умереть в любой момент. Вот и живу, как все в Донецке – по принципу «бусидо» или кодексу самурая: «Ты должен планировать свою жизнь на максимально долгий срок, но быть готовым умереть в любой момент». У нас дворники гибнут: пусть война, но улица должна быть чистой. Учителя, врачи и медсестры – тоже самураи: детей и людей надо учить и лечить даже под пулями.

– Что людям даёт силы?

– Простые вещи. Раз случайно услышал, как сосед говорил соседу, что за доли секунд успел увернуться от обстрела улицы. Тот ему ответил: «Скажи спасибо, что живой». Теперь это и моя молитва и благодарность Богу.