Для нас подобного рода событие происходит впервые после триумфального 1969 года, когда этой награды была удостоена эпопея «Война и мир» Сергея Бондарчука. Помимо «Золотого глобуса», у «Левиафана» имеются приз за лучший сценарий 67-го Каннского кинофестиваля, главные награды фестивалей в Мюнхене, Лондоне, Абу-Даби и других. «Левиафан» назван в Австралии лучшим фильмом года на церемонии киноакадемии Азиатско-Тихоокеанского региона. Это событие у нас вообще прошло незамеченным. Картина попала в список номинантов Британской киноакадемии BAFTA. Кстати, «Левиафан» уже вышел во французский прокат. А на родине его мало кто видел.

Только что стали известны номинанты на премию «Оскар», и закономерно фильм Звягинцева оказался в числе номинированных на эту престижную премию. Надо сказать, что у «Левиафана» были сильные конкуренты в лице польско-британского режиссёра Павла Павликовского и его фильма «Ида» о холокосте. Он уже забрал в Риге основные призы Европейской киноакадемии, где «Левиафан» не получил ничего. Серьёзным конкурентом был и грузинский режиссёр Георгий Овашвили с его «Кукурузным островом» — универсальной историей на тему жизни и смерти.

«Золотой глобус» называют генеральной репетицией «Оскара». Тем не менее выбор кинопрессы часто не совпадает с мнением американских киноакадемиков. В общем, наш «Левиафан» оказался в эпицентре общественного внимания. И что мы видим на родине? Вместо того чтобы порадоваться за победу соотечественника, на его несчастную голову выливаются ушаты помоев. Причём часто это делают люди, фильма ещё не видевшие.

Вспоминается в этой связи триумф дебютного фильма Андрея Звягинцева «Возвращение», когда на 60-м Венецианском кинофестивале он получил сразу двух «Золотых львов» — за лучший фильм и за дебют. Всё шло примерно по такому же сценарию. Тогда о Звягинцеве заговорил весь киномир. Его имя встало в ряд с Тарковским и Сокуровым. На родине о нём узнали за неделю до открытия Венецианского кинофестиваля и заговорили о неких загадочных связях дебютанта. Не могли и мысли допустить, чтобы неизвестный парень из провинции вырвался вперёд благодаря исключительно своему таланту.

Другие картины Звягинцева начинали свою жизнь исключительно с Каннского кинофестиваля. В 2007 году его «Изгнание» принесло награду за лучшую мужскую роль Константину Лавроненко. Российский актёр был удостоен её впервые. В 2011-м там же «Елена» была отмечена спецпризом жюри «Особый взгляд», возглавлял которое Эмир Кустурица. В мае 2014 года за сценарий отметили «Левиафана» уже в рамках основного каннского конкурса.

«Левиафан» снимался на Кольском полуострове, в селе Териберка Мурманской области. Теперь даже его администрация активизировалась. Требует чуть ли не запретить показы, считая, что этот фильм — сплошное очернительство подведомственной ей территории. Люди не понимают, что речь идёт не о документальной картине, а о художественном произведении, где события развиваются не в конкретной Териберке, каких на просторах нашей страны тысячи. Они могут происходить в любой точке земли. Андрей Звягинцев, приступая к съёмкам, объездил страну в поисках заштатного российского городка. И нашлось нужное место благодаря Интернету.

Накануне выхода в прокат произошла глобальная утечка: фильм появился сразу на нескольких торрентах. Так случается ежегодно со многими голливудскими картинами, когда их предоставляют для просмотра американским киноакадемикам.

«Левиафана» посмотрели тысячи людей, причём в оригинальной версии, в какой его не увидеть в российском прокате. В картине звучит ненормативная лексика. Лично я её даже не заметила, когда смотрела фильм на Каннском кинофестивале, потому как она органично вошла в речь персонажей и не стала самоцелью. Но с 1 июля 2014 года в России вступил в силу закон, запрещающий под угрозой штрафных санкций использование мата на телевидении, в средствах массовой информации, в литературных произведениях, в кино и на сцене. Теперь такой фильм не может получить прокатного удостоверения, а значит, быть увиденным зрителями. «Левиафан» снят до принятия закона.

Зная Андрея Звягинцева, удивляешься тому, что он вообще воспользовался такого рода лексикой. Но для него это был принципиальный момент. Он считает, что никакие сверху спущенные нормативы не способны отменить языка народа. И неправильно от него отворачиваться. Тем не менее закон есть закон. И была сделана прокатная версия «Левиафана» без мата. И всё же сам режиссёр считает, что от этого картина пострадала.

Сейчас фильм обвиняют во всех грехах. Одни говорят, что это имперская картина, в которой на лицо взгляд из Москвы, забивающий региональные тенденции. Кто-то считает, что это подлый фильм, где все твари — изменившая жена главного героя, а ещё больший подлец — его друг. Что уж говорить о местных чиновниках, продажных насквозь. Активизировались православные активисты, называющие фильм антиклерикальным. Его называют заказным, снятым на потребу нехорошей Европе и Америке. Ему приписывают все собственные комплексы, а их у нас, как выяснилось, тьма. Страшная темнота и невежество поселились в наших несчастных головах. И «Левиафан», многими даже ещё не виденный, спровоцировал этот разброд, выбросил наружу пену дней. Значит, коснулся болевых точек.

Художественные достоинства и просчёты, а они тоже имеются, оказались на периферии интереса. Задело другое — то самое русское и необъяснимое, что движет нами, приводит нас постоянно к пропасти, а в иные моменты поднимает ввысь. А картины Звягинцева традиционно насыщают смыслами, которые он в них и не вкладывал. Но это свидетельствует о том, что мы имеем дело с настоящим художественным высказыванием, которое даёт объём и волю нашим собственным фантазиям и подсознанию.

Мы разговаривали с Андреем, когда он только начинал работу над «Левиафаном». Уже тогда буйным цветом расцвели разговоры о том, что он снимает европейское кино, а не русское. Тогда он ответил: «А почему не русское? Мне говорят, вы, мол, живя в России, делаете европейское кино. Меня это обескураживает. Мы снимаем кино. Без оглядки на Европу. Делаем так, как нам нравится. Я считаю себя гражданином страны Кинематограф без разграничения на Азию, Европу и Америку. Ты делаешь фильм, не думая, откуда он родом».

Бывало, что и «Елену» зашикивали и приходилось отвечать на самые нелепые выпады. «Это смущает, конечно, — сказал тогда Андрей, — но режиссёр не может отвечать только на комфортные вопросы. И на такие тоже надо отвечать. Пытаешься выкрутиться из ситуации. Не дерзишь, конечно. Мне тяжело было сносить критику после „Возвращения“, читать некоторые рецензии было нестерпимо и страшно даже. Я даже решил: кино больше снимать не буду, раз оно порождает такое неприятие. А потом я подумал, что, раз уж я так устроен, мне просто не нужно этого читать. Хвалу и клевету приемлю равнодушно. Но равнодушно не получается. Лучше не читать».