Прелесть Онфлёра в том, что здесь можно встретить своих зрителей на улицах, где-нибудь у фруктовой лавки обсудить увиденное. Именно так и происходило с Иваном Твердовским. Один из показов «Класса коррекции» был выкуплен студентами соседнего города Кана (Caen — звучит как Канн, где проходит знаменитый Каннский кинофестиваль, но это совсем другой город). Они сами выбрали этот фильм, рассказывающий о страшной жизни подростков, собранных, как в накопителе, в классе коррекции. Обсуждали картину бурно и даже жёстко. Когда Иван Твердовский получал, как говорится, в одни руки несметное для любого фестиваля количество наград, зал бурно аплодировал. «Класс коррекции» получил приз зрительских симпатий и призы жюри. Прежде всего, Гран-при от города Онфлёра за лучший фильм. Жюри возглавлял франко-швейцарский актёр Венсан Перес — большой любитель России. «Класс коррекции» отмечен также за лучший сценарий. Его особенность в том, что не было написанных диалогов, актёры импровизировали на площадке. Награда подкреплялась премией в восемьсот евро. Приз за лучшую мужскую роль поделили два молодых актёра «Класса коррекции» Никита Кукушкин и Филипп Авдеев. Можно сказать, что жюри не справилось с нахлынувшими эмоциями и всё отдало одной картине, тем самым притупив вкус победы.

За лучшую женскую роль отметили сразу двух актрис. Это дебютантки Саша Бортич и Марина Васильева, сыгравшие в картине «Как меня зовут» Нигины Сайфуллаевой. А сама Нигина получила приз за лучший дебют, и вручало его не жюри, а представители региона Нижняя Нормандия, причём с неплохим денежным подкреплением в три тысячи евро — на запуск новой картины.

Венсан Перес, бывая в России и на фестивалях российского кино в других странах, постоянно вспоминает Достоевского. Он приводит вольную цитату о сердце россиянина, которое огромно, как и сама Россия. В Онфлёре он всем рекомендовал непременно её посетить. Так что Венсану Пересу можно смело выдавать российское гражданство за настойчивый пиар России. Венсан сам сформировал жюри, в состав которого вошла его жена — актриса, режиссёр и писатель, а некогда сенегальская модель Карин Силла (вместе они воспитывают не только общих детей, но и дочь Силлы и Жерара Депардье Роксану). В состав жюри также входил писатель и член Французской киноакадемии Доминик Фернандес. Его так вдохновил почти бессловесный фильм «Испытание» Александра Котта, удостоенный в Онфлёре специального упоминания жюри, что он подробно пересказал со сцены его содержание.

На открытии фестиваля вспоминали чеховскую Каштанку. Три года назад из городского парка Онфлёра пропала тургеневская Муму. Собачка сидела в болотце, у неё был русалочий хвост. Этот памятник установили когда-то по инициативе кинорежиссёра Юрия Грымова. Официально он именовался памятником любви и одиночеству. Дело в том, что в Онфлёре бывал Тургенев. Он встречался во Франции с собратом по перу Мопассаном, а тот, пребывая в душевной депрессии, всё хотел наложить на себя руки. Из этого симбиоза и родилась идея памятника Муму. Жители Онфлёра его полюбили, горевали, когда он исчез, и обратились за помощью в российское посольство. Посол Александр Орлов решил этот вопрос оригинально. Теперь на том же месте, в камышах, сидит чеховская Каштанка. Называют её тут, как и положено во Франции, с ударением на последнем слоге. Выступавший от региона Нижняя Нормандия оратор на церемонии открытия фестиваля оговорился и трогательно назвал её Камчаткой. Фонд социально-культурных инициатив Светланы Медведевой, впервые поддержавший фестиваль в Онфлёре, издал чеховскую «Каштанку» на французском языке.

Мэр Онфлёра на этот раз обратился в посольство России ещё с одной идеей — приобщить горожан к русской кухне. Так что на нынешнем фестивале желающие могли отведать борща в одном из ресторанов в исполнении шеф-повара нашего посольства. Его специально на несколько дней командировали в Онфлёр. Президенту фестиваля Франсуазе Шнерб борщ понравился. Эта удивительная женщина заболела русским кино много лет назад, посмотрев картину «Неоконченная пьеса для механического пианино» Никиты Михалкова. Диски с его фильмами продавались в холле кинотеатра Онфлёра, наряду с картинами Тарковского, российской анимацией, сочинениями Толстого на французском языке. На книжном развале были представлены даже «Воронежские тетради» Мандельштама и роскошный фотоальбом «Сибирь».

Гвоздём фестиваля стал визит актёра Алексея Гуськова. Он уже не раз бывал в Онфлёре, представляя свои продюсерские проекты. В этом году Алексей Гуськов приехал с итальянским телевизионным фильмом «Иоанн Павел Второй. Святой и человек» Андреа Порпорати, который вышел на киноэкраны в Италии, куплен Польшей и Бразилией. В Москве его показы пока не планируются. Алексей сыграл Иоанна Павла Второго. На дополнительный сеанс приехали со всей округи монахини. Посетил показ и кюре местного прихода. Он был знаком с Иоанном Павлом Вторым и, посмотрев картину, сказал актёру много тёплых слов.

Особым успехом пользовалась в Онфлёре и так называемая лошадиная ретроспектива, подготовленная совместно с «Мосфильмом», — «Ретро галопом. Нормандия любит лошадей». Лошади в Нормандии — это всё. Поэтому на показы выстраивались очереди. Не попав на один из сеансов, эмоциональная французская зрительница демонстративно бросила на пол свою аккредитацию. Документальное кино было представлено ретроспективой Галины Долматовской. В день закрытия ей вручили медаль Онфлёра. А когда она проходила по улочкам Онфлёра, казалось, что она местная жительница: все с ней здоровались, подолгу беседовали, благо Галина Евгеньевна хорошо говорит по-французски.

Прошёл на фестивале круглый стол на неожиданную для французов тему «Язык в российском кино: шах и мат». Модератором стал отборщик Каннского кинофестиваля, большой специалист по восточно-европейскому кино Жоэль Шапрон. Французам пришлось подробно объяснять, что такое мат: «Это параллельный язык, основанный на семи словах, от которых идут производные, каждое вульгарнее предыдущего. Они отсутствуют в официальных словарях в России, их употребление может стоить вам контактов с полицией». Запретный список расширил даже наши познания, ограничивавшиеся четырьмя ключевыми словами. Французской публике рассказали о запрете мата в России. Собравшиеся тут же заметили, что подобное невозможно себе даже представить во Франции. Во французском языке подобные слова не имеют такой силы, как в русском. Они включены в официальные словари. В дискуссии принимали участие бывшие наши соотечественники и французские зрители.