Столик-бобик, маркетри и сад
Многие постепенно привыкли к появлению у музеев интерактивных экспозиций. Но некоторые из новаций вызывают естественный вопрос: «А разве этого не было раньше?» Этот вопрос у меня сам собой возник в «Ночь музеев» в московском музее имени Пушкина. Точнее, в его саду и павильоне, где заработала выставка редкого паркета и мебели «Ну, как не взять у дерева узор?». Хотя знаю, что у сада непростая история...
...Непременной частью любой усадьбы всегда был сад. Построенный когда-то в стиле московский ампир на послевоенном пепелище 1812 года зодчими Григорьевым и Жилярди дом на Пречистенке — городская усадьба Хрущёвых-Селезнёвых, известная как музей Александра Сергеевича Пушкина, — не исключение. Сегодня это сад-кроха — всего-то двенадцать соток. Но каково окружение — храм Христа Спасителя, классический садовый павильон, древний храм Пятницы Божедомской, палаты XVII века, принадлежавшие то ли Скуратовым, то ли Салтыковым...
Вот только первая половина ХХ века прошлась по саду снежной бурей и ледяным дождём. Исчезла церковь: ныне на её месте серое типовое школьное здание. Сломали, неведомо зачем, павильон. Правда, в начале 1980-х восстановили. Тем не менее сад при открывшемся в 1957 году музее, который точнее было бы называть музеем не только Пушкина, но всей пушкинской эпохи, оставался своего рода terra incognita для посетителей. Был закрыт. К лучшему ситуация началась меняться только после 200-летия великого поэта. Тем более что опыт успешного освоения подобных пространств в России уже есть. Например, огромного сада при губернаторском доме (ныне — художественном музее) в Ярославле. В московском саду на Пречистенке тоже высажены деревья, которые были непременной принадлежностью дворянских усадеб, — липы, сирень, жасмин, бальзамические тополя, крушина, многолетние цветы. Особенно примечательно появление в саду, воспетого Пушкиным барвинка и целой клумбы редких в больших городах ландышей. В 2013 году впервые открыт и садовый павильон, ставший музейным залом.
Вот он и принял выставку редкого паркета и мебели «Ну, как не взять у дерева узор?». Она посвящена особой мебельной технике — маркетри. Так называется искусство декорирования (инкрустации) мебели ценными породами дерева. Представленные на выставке предметы — высокий класс искусства мастеров-мебельщиков XVIII–XIX веков.
Экспозиция отчасти стилизована под модную светскую гостиную — с живописью и графикой по стенам. Растительная и цветочная темы в изобразительном ряде неслучайны — в технике маркетри они были популярны. Вкруг центральной розетки на наборном паркете расставлена мебель — консоли, жардиньерки, бюро, столы. А ещё — столики различного предназначения: шахматные, рукодельные и чайные... Но больше всего, особенно прекрасную половину человечества, умиляет предмет дворянского быта второй половины XVIII века — столик-бобик.
Столь весёлое имя столики получили из-за столешницы, выполненной в форме садового боба. Лёгкие переносные столы использовались чаще всего на женской половине. За такими столиками дамам в пышных юбках удобно и заниматься рукоделием, и писать письма, и пить утренний кофе... А при случае столик, как собачка, мог легко последовать за своей хозяйкой. Такова ещё одна версия происхождения названия.
Особая часть экспозиции — игорные столы, так и тянущие за собой целую цепочку ассоциаций и цитат из великой русской литературы: и «столы для карт, мел, щёток и свечей» (Грибоедов), и «гнули, мать их... от пятидесяти на сто» (Пушкин). Причём можно оценить и чисто деревянный, с виртуозным деревянным набором игорный стол, и тот самый, с расчерченным мелом и зелёным сукном.
В павильоне — изящная мебель, наборный паркет... А в древних палатах, впервые ставших музейной площадкой, — их изнанка. Подобной выставки столярных и плотницких инструментов Москва давно не видела. Рубанки, фуганки, коловороты, киянки, штангенциркули — многие ли помнят, что стоит за этими названиями? Эти предметы несправедливо почти забыты, а зря. И хотя молодое поколение привыкло к компьютерным технологиям, работа за токарным станком с деревом не просто харизматична. Если перейти на математический язык, то, к примеру, точность работы обычных станков, используемых для изготовления паркета, не превышает 0,5 мм. Работа же мастера-паркетчика по эксклюзивным эскизам требует точности деревообработки до 0,01 мм. Почувствуйте разницу, что называется. И всё это в Москве, в музее Пушкина, точнее, в ожившем его саду.
Георгий Осипов