EN

Память Сердца

 / Главная / Фонд / Проекты / Международная бессрочная акция «Русский мир – память сердца»  / Статьи и эссе / Память Сердца

Артековская клятва. Парад Победы. Здесь не одно воспоминанье… Дипломант международного конкурса «Русский мир – память сердца» в номинации «Солдаты Победы»

Артек – это слово вмещало собой целую  жизнь – море, шум прибоя, кипарисы, пронзающие небо. Это совсем  другой мир – яркий, как южное солнце, и красочный, как алые галстуки на груди пионеров, приезжающих сюда со всех концов страны, чтобы побывать  в волшебной сказочной стране под названием Артек.

Кто из детей не мечтал о поездке в этот лагерь! Артековский значок на груди был равноценен медали за учебу, труд и  крепкую пионерскую дружбу.

Маша Стенина,  двенадцатилетняя свердловская  школьница, закончила учебный год  на «отлично»,  и ей, активистке и  заводиле,  выпало счастье -  путевка в этот чудесный лагерь.  Душа ее пела и ликовала от  одного только слова – «Артек». Впереди было лето, жаркий южный июнь, задорные пионерские горны. Маша  в мечтах представляла себе закат на море и темное небо, в котором загадочно летят  искры от вечерних костров.

И вот уже поезд постепенно приближал Машу  и ее таких же счастливых юных попутчиков к заветной цели. В поезде вожатый рассказывал много интересного про «Артек», и про клятву, которую даёт каждый приезжающий в этот замечательный лагерь. Клятва эта звучала так  - «Артековец сегодня – Артековец всегда !»

1.

В «Артек» ребята приехали чуть утомленные почти недельным путешествием на поезде  через всю страну, с блестящими от восторга глазами.  Был вечер 21 июня 1941 года. Ребят впечатлило и море, и шум прибоя,  и незнакомая речь приехавших из Испании детей.    Распределение по отрядам намечалось на  утро 22 июня.

Но  в два часа ночи  небо озарили не яркие  южные звезды, а совсем другие – зловещие сполохи, и ночную тишину разорвал страшный гул немецких самолетов. Сначала никто не понял  что случилось что-то страшное -  на артековскую землю полетели снаряды.  Самолеты снижались так низко, что едва не задевали крыльями верхушки кипарисов.

Так в жизнь Маши ворвалось это страшное слово – война…

Она еще сама не знала, что в  двенадцать лет закончилось её  детство.

2.

Первыми из Артека эвакуировали морем испанских детей. Приехав с   войны, они вновь оказались на войне.  Корабли, увозившие  их обратно  к родным берегам,    не доплыли до места назначения…

24 июня советских детей  тоже посадили на поезд в надежде, что они  вернуться  домой, к своим родителям.

На Крымском полуострове были расположены советские  военные базы, о которых немцам было уже известно. Немецкие самолёты бомбили базы,  железнодорожные пути и мирные поселения.

С бреющего полета  с вражеских самолетов началась  бомбежка  и артековского поезда.  Дети выбегали из остановившегося поезда и бежали, чтобы спастись -   кто куда.

Маша тоже бежала вместе с другими ребятами, но вдруг она поняла, что осталась совсем одна. Через несколько  дней, голодная, она добралась до деревни, уже занятой немцами.  Видимо, вид голодного ребенка, подстриженного  коротко, под мальчика,  вызвал  у них  жалость, и немцы Машу не тронули. 

Маше повезло, что здесь  же, недалеко от деревни, находились и свои люди,  партизаны, которые приютили ее в отряде. 

3.

Деления на детей и взрослых уже не существовало. Увидев, что девочка очень смышленая,  взрослые решили использовать ее в качестве разведчицы и обучили ее  «секретам» -  как можно добыть информацию и не выдать себя. Чтобы не вызвать подозрения о появлении девочки в отряде,  командование отряда договорилось через связных с одним надежным человеком, жившим на уже оккупированной территории,  о том,  что  Маша будет жить в отряде под видом его племянницы,  о которой  его соседи были наслышаны.  Так Маша Стенина  стала Павловой Ольгой.

С первым поручением Маша-Оля справилась успешно, принеся важные сведения, и была принята в партизанский отряд. Кроме Маши, в отряде было еще несколько таких же детей.  Там, где появление взрослого человека было невозможным,  вид  играющих  или просто бегающих детей  не вызывал подозрений.

Маша изучала пулемет «Максим», на всю жизнь вошедший в ее память и не один  раз выручавший ее,   устройство гранаты.

Но главным оружием у детей были не пулемет и граната, а  безобидная скакалка или плитка для игры в «классики», корзинка для грибов. Играя, бойкие детские  глаза замечали все -  сколько немцев, какое у них оружие, где и как оно расположено. В детской памяти четко откладывались «Пантеры»,  «Тигры»,   и  затем вся информация докладывалась офицерскому составу. Маша уже знала и своих радисток,  которым она передавала все важные сведения,  которые только могли заметить ее глаза.

Еще до войны,  играя в неё, дети кричали «За Родину, за Сталина!».  Маша тоже  играла  с ребятами  в войну и  разведку,  и  теперь до конца ещё не понимала, насколько опасными для нее  стали  взрослые игры, к которым она относилась с недетской  серьезностью и ответственностью.  Маша-девочка  связывалась    с девушками-радистками, которые  были совсем немного старше ее. Она восхищалась их смелостью, знаниями и умениями, и ей не хотелось «отставать» от них. Она с азартом принималась за каждое новое поручение, даже не давая себе отчета, насколько оно может быть опасным.

Иногда сведения были настолько важны, что  эти взрослые Машины игры были отмечены медалями «Медаль партизана III Степени»,  «Орденом Славы III Степени». Сведения добывались под свистом пуль над головой, которая – в 13 лет! – стала седеть.

Однажды,     Когда Маша перешла линию фронта, ей удалось вместе с сообщениями передать письмо своей маме о том, что она жива (1942 г.).  По полевой почте родные Маши наконец-то узнали о ее судьбе. Взволнованные,  мама и ее сестра пошли в Уральский военный округ с просьбой, чтобы Машу вернули домой. Мама пыталась попасть, как она считала, к самому главному начальнику. Её отправили к генералу. Выслушав рассказ матери, в ответ на её просьбу о возвращении дочки домой,  генерал сказал:

- “ Вы что, мамаша, против Советской Власти идете? Таких детей мы ищем, такие дети нам нужны для того, чтобы они могли пройти там, где взрослый человек не пройдет”.

Машина мама не помнила, как вышла от генерала, она боялась наказания за свой визит,  и молча стала ждать, когда же закончится война, не теряя надежды на возвращение дочки.

Выполняя  одно из заданий, Маша была ранена в живот и попала в госпиталь.  После выздоровления её направили учиться в разведшколу.  Для того чтобы её туда приняли, она прибавила к своим 13 годам ещё четыре года.   Учиться Маше было легко  - военную науку она уже прошла на практике.  Машу-Ольгу  направили в Днепропетровский  штаб армии и, дальше -   на  1 Украинский фронт, снова в разведку. Она получила звание «Гвардии старшина».

Маша не брала “языков”, ее целью было узнать информацию и сообщить какие части движутся на передний край, какое идет пополнение, какая оборона. Главная  задача - это выйти на нейтральную полосу,  где ее ждали  связные,   и передать им  сведения.  Для этого надо было найти лазейку и пройти незамеченной.      Чтобы пройти мимо немцев,  уже сами дети  придумывали -  как это сделать. Иногда  они очень близко, рискуя жизнью,   подходили немцам и вертелись около них.  Немцы  не подозревали  в детях  разведчиков,   и    -  случалось даже и  такое -    угощали их  сухариком или сахаром.

Машу воспитывала  армия.   В отряде    ее любили как дочь.  Кормили  вместе со взрослыми, и она зарабатывала себе солдатский суп и кашу. Рядовые солдаты, среди  которых была Маша-Ольга, не знали, что девочка ходит на задания, считали, что она  -  “дочь полка” -  находится на попечении взрослых. О её настоящей роли знала только полковая разведка.  Сняв военную форму, в которой она ходила в отряде, надев юбку, подвязав платочек, как ходят местные жители, она шла на задание.

Информацию, которую она приносила,  Маша отдавала командиру полка, и затем её передавали дальше -  генералу. И тогда Маша осознавала свою важность и значимость.

Случалась, командир полка вызывал девочку  и на передовую:

-Ну-ка, посмотри в серую  трубу – буссоль, посмотри,  где там можно пройти, чтобы передать сведения?

И Маша высматривала в линии фронта “дыры”, через которые она могла проскочить.

Когда же  в отряде  оставалось немного бойцов, Маше доверяли пулемет, и она стреляла во врага.

Её фронтовой путь продолжился  в 6-ом  гвардейском кавалерийском корпусе имени Соколова, где она была и разведчицей, и наводчиком-пулеметчицей. Враг должен быть уничтожен -  она понимала это, беря в свои руки станковый пулемет. В этом корпусе у Маши-Ольги была гнедая лошадь Майка, которую она очень любила. Маша хорошо ездила на ней,  научилась лихо делать «ножницы», переворачиваться на ходу.

Тело пулемета – 32кг, станок пулемета – 36кг , щит – 9 кг, лента, заряженная 250 патронами   – эти цифры Маша запомнила на  всю свою жизнь.

И все же дети использовались не для того, чтобы стрелять впереди всех.  Главное – ходить в разведку. И Маша очень хорошо понимала, что она защищает свою Родину, свою страну. В 14 лет   она приняла Военную Присягу.     

Дети войны жили одним  днем – только тем, что нужно узнать и передать, не строя планы на будущее.    

4.

Как правило,  она всегда справлялась с порученным заданием, как бы трудно оно ни было. Однажды  случилось такая история.

Была  занята оборона, наступил период “затишья”.  Однако все знали, что именно в это  время  и поступало пополнение воинского состава с обеих сторон. Замеченные сведения о продвижении противника, их численности Маша должна была передать “своим”.   Когда она шла на встречу, немцы начали обстрел -  как раз там, где  она должна была встретиться со связными.

Огонь был таким сильным, что не было возможности проскочить сквозь него живым.  Маша изо всех  детских сил старалась не попасть под него и  начала пробираться  между кустами, пригибаясь и прячась, – где как придется. Она отходила от того места, где должна была встретиться, но она продвигалась вперед.  

Связных  было трое, они ждали  её на нейтральной полосе. Под шквальным огнем они заняли лежачее положение, и не могли двинуться навстречу ей – это была верная смерть.  Они уже начали думать,  что  девушка погибла.

И всё же Маше удалось найти место, через которое она смогла проползти. Свои солдаты,  увидев ползущую девочку, пропустили ее:

- “Давай скорее сюда!”

Как  оказалась,  она попала в другой полк. Но сведения, необходимые передать, она сообщила.  Радисты передали связным, что девочка жива, дошла до цели, и они могут возвращаться.

Встреча со связными не состоялась, но информация все же была доставлены по назначению.

5.

Дальше её фронтовой путь продолжился  в 83 морской десантной бригаде. 

Однажды, во время боя, сама того не подозревая, Маша оказалась ближе всех к знамени полка. Нужно было взять его с собой и вынести. Маша-Оля, по–детски, не задумываясь, вынесла  его с собой.

Ей даже не пришло в голову, что она спасла честь своего полка. А на груди её оказалась ещё одна боевая награда   -   медаль  «За отвагу».

В ноябре 1944г.  Маша, будучи разведчицей, была тяжело ранена в  спину и получила контузию головного мозга.  Пять месяцев пролежала в госпитале в  Тбилиси, где ей дали группу инвалидности,   и  оттуда  вернулась домой, в Свердловск,  в 1945 году, чтобы продолжить мирную жизнь  и снова сесть  учиться  за школьную парту.
                   
Война   навсегда оставила следы на её теле и  в  душе. Но Маша училась,  старалась заниматься спортом, чтобы двигаться вперед.  Движение – это жизнь.

6.

В жизни Марии Ивановны  были случаи неправдоподобные -  на первый взгляд.   Но так уж распорядилась Судьба.

Однажды, лежа в госпитале ветеранов Великой Отечественной войны,  она встретила одного бывшего моряка из  83 морской десантной бригады, где служила и она.  Оказалось, что однажды он и его товарищи спасли жизнь тогдашней Маше-Оле. Дело было так.

Продвигаясь со своим полком в Крыму,  они должны были высадиться  на катере-охотнике. Выпрыгивая с катера, Маша упала в воду,  быстро намокла, начала тонуть в холодной воде,   и тут ее подхватил какой-то молодой человек.  Молодые люди познакомились уже в военном госпитале, куда они попали после этого.  Он оказался добровольцем, ушедшим на фронт из Киева. После войны некоторое время они переписывались, но  потом их  мирные дороги разошлись.  Встретились случайно, спустя 50 лет в госпитале на Урале, не узнав друг друга.  За разговором, вспоминая о былых временах, в их памяти всплыл одновременно этот эпизод в их военных биографиях.  

7.

Та же судьба сделала Марии Ивановне, видимо, за потерянное детство,  еще один подарок.

В   2001 году в  госпитале, где  ежегодно она подлечивается, к ней  подошел мужчина, с которым они уже как-то раз встречались вместе, но не разговаривали.  Он оказался из Ревды.  На этот раз, поговорив о  делах, о политике, о том, что оба остались одинокими,  вспомнили свои молодые  годы.

Мария Ивановна, рассказала ему о том, что она была на 1 Украинском фронте.  Оказалось, что и  Федор Иванович Баранов – так звали мужчину – воевал там же.   Мария Ивановна рассказывала, как однажды, она, разведчица, как она сама себя назвала – пацанка,  встречалась на нейтральной полосе со связными, но эта встреча не произошла.   Федор Иванович тоже рассказал ей:

- Знаешь, мы однажды  также встречали  одну пацанку, Олю Павлову, на нейтралке.

- Вы что, с 31 полка?  -  удивленно сказала Мария Ивановна.

- А как ты узнала?

- Так вы же меня встречали!

- Так ты же Мария!

- Во время войны я  была Павловой Ольгой Дмитриевной.

- Так, оказывается, мы встречали тебя! И чуть не погибли!  Оказывается это – ты!!!

Это была действительно потрясающая встреча.

За фронтовыми воспоминаниями Мария Ивановна и Федор Иванович хорошо познакомились и  решили  дальше  быть вместе.

Несостоявшаяся встреча в 1942 году  состоялась спустя 60 лет.  Нейтральная полоса  соединила   жизни   двух людей, так много  переживших.  В церкви, где венчались  убелённые сединами люди,  Бог благословил их необыкновенный  Союз.

Как бы ни показалось это странным, но люди, прошедшие войну, вспоминают о прошлом с удовольствием. Так и Мария Ивановна и Федор Иванович очень часто разговаривали о фронтовых днях.  И не могли наговориться о том, что накопилось за их жизненный путь. Такого душевного понимания и бережного отношения друг ко другу у них никогда в жизни не было.   Эти люди хорошо знали цену жизни.

Три прожитых совместных года до смерти в 2004 году Федора  Ивановича, как они сами  считали, были самыми лучшими в их жизни.

8.

И сегодня Мария Ивановна думает, что если бы История могла повториться, она вновь прошла бы свой пионерский путь  так, как это случилось много лет тому назад. И если представить себе, что это могло произойти сейчас, Мария Ивановна не задумываясь, снова бы пошла в разведку,  на том уже мнении, что никто не смог  быть заподозрить бабушку  с тросточкой в роли разведчицы. Стар и млад  способны на  то, на что не всегда годятся взрослые люди.

Она  и сегодня бодра, жизнелюбива, и с  оптимизмом смотрит в завтрашний день. Ее голос до сих пор звучит так же решительно, как и в молодые годы.

Эпилог

С  Марией  Ивановной я познакомилась на празднике ветеранов -   «Огонёк Победы». Меня очень заинтересовала её история, и я захотела поговорить с ней,  увидеться и побольше узнать о её жизни. Я восхищалась ею, но все-таки не понимала,  как девочка - почти моя сверстница, решилась пойти на войну…

Я побывала у Марии Ивановны в гостях.

Мы сидели, пили чай с печеньем, и она рассказывала о своей жизни. Удивило её отношение к немцам. Когда она  стреляла на передовой,  то считала, что стреляет во врага. В спокойной  же обстановке  к немецким солдатам она относилась как к людям,  которых послала на войну их страна.  Несмотря на то, что в конце войны Мария  Ивановна стала инвалидом,  она не озлобилась на жизнь, и, скрывая  от всех свою инвалидность, училась и  работала.  Жизнелюбие – основная черта её характера.

На память об этой встрече она подарила мне реликвию -  её фронтовую фотографию.

После окончания войны Марии Ивановне так и  не довелось побывать в «Артеке». Как сложилась судьба  других артековцев,  она  не знает.

В  «Артеке» есть памятники Героям – Артековцам, защитникам артековской земли  и    Вечный Огонь.

Я считаю, что этот памятник воздвигнут  и ей – Рудник Марии Ивановне.

Смотреть презентацию (3 Mb)

В свои сто с лишним  лет Тарас Леонов рассказывал внукам о своей жизни. Как в 1905 году он, каменщик был завербован в Москву на строительство Красной площади, которую мостили в те годы булыжником. Маленькая Фрося слушала рассказы о тех днях, когда её прадед стал очевидцем  декабрьских событий, развернувшихся в  Москве. И ни он, ни девочка Фрося  не думали, что судьбой и ей будет велено прикоснуться к Истории.

24 июня 1945 года Ефросинья Меркурьевна Леонова шла  по Красной площади на Параде Победы представителем 2-го Украинского фронта в составе  специального женского батальона. Два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны I степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда» - эти награды  старший сержант Леонова пронесла на своей груди.

В этот день шёл холодный проливной дождь, но счастью не было предела. Она стояла и смотрела на маршала Жукова, на солдат, бросавшим к стенам Кремля фашистские знамёна. Вглядываясь в их лица, она хотела увидеть кого-то из тех 368 солдат, которых вынесла с поля боя. Промокнув до самой нитки, Фрося не замечала струй дождя.  Да и может ли сравниться - пусть даже ливень– с тем, что она дважды погибала,  дважды  её мать получала похоронки,  и даже орденом Отечественной Войны 2 степени  Фрося была награждена посмертно.  Была молодость, особенно дарующая ощущение  радости,  всем смертям назло. Ей был  только 21 год, и впереди была – жизнь. Душа её летала в небесах, на время забыв о том невероятно тяжелом пути, который она прошла вместе с ротой от Сталинграда до Праги.

Её называют Легендой. Ефросинье Меркурьевне Отрадновой – 86 лет. На стенах  её дома – портреты. Вот она сама, её родные-фронтовики. Портрет Маршала Г.К. Жукова, с которым она встречалась дважды. Этот портрет он подарил ей лично. Она жива вопреки всему, но часто берёт в руки дневник, написанный ею о своей жизни, и  возвращается к тем фронтовым дням, которые ей довелось пережить.

В мае 1941 Фрося, закончив фельдшерско-акушерское училище, вернулась домой, в город Куртамыш -  в местную больницу. Ей было 17 лет.  Вечером 21 июня 1941 года Фрося дежурила в роддоме. Утром, ожидая смену,  включила радио.  Объявляли о   начале войны.

Через  день  Фрося получила телеграмму из Челябинска от своих подруг: – Срочно приезжай попрощаться, мы уходим на фронт.

Быстро собрав свои вещи, она поехала туда, решив не отставать от них. Но тут возникла первая преграда - военком наотрез отказался послать её на фронт. Девушка заявила ему, что никуда не уйдёт, пока её не отправят.  Утром военком застал её спящей на скамейке у дежурного. В тот же день пришла бумага - в Чебаркуле сформировалась часть, но нет  медсестёр.  Так решилась её судьба.

Через несколько дней на призывном пункте Фрося с другими девчатами прошли небольшую военную подготовку, и приняли присягу.  И вот они уже ехали в товарном вагоне на фронт.  Никто из них не представлял себе, что такое – война.  Ночью солдаты, спавшие в эшелоне, проснулись от гула самолётов, грохота, взрывов. По крышам вагонов что-то стучало. Состав  бомбили немецкие самолёты. Запахло гарью, дым ел глаза. Эшелон остановился, дверь отворилась, послышалась команда  бежать в лес и укрываться там. Вагоны пылали. Немцы сбрасывали бомбы с самолётов, слышались крики…  Потом всё стихло, был слышен только треск горящих вагонов, стоны людей.  На рассвете тишину снова разорвали выстрелы,  рёв моторов. Немцы возвращались. Командиры объявили построение. Из 160 девчат, ещё вчера таких улыбчивых и милых, осталось 62. Остальные лежали убитыми на опушке леса, а некоторые сгорели в огне, не успев выпрыгнуть из вагонов. Это было первое боевое крещение - в Подмосковье, для большинства став и последним. После возвращения разведчиков узнали, что попали в окружение. Нужно было выбираться к своим.

Выходили долго, трудно, с боями. Солдат и офицеров становилось в меньше. Погибших хоро-нили и шли дальше. Силы  уже были на исходе, когда с криками «Ура!», к остаткам бойцов вышли наши солдаты. Здесь, в этом  осеннем подмосковном бою, Фрося  получила пулевое ранение в ногу.

После выздоровления она попала в 72 стрелковую дивизию,  которая входила в состав 64-й армии под командованием генерала В.И. Чуйкова. В составе этого прославленного соединения 17 июля 1942 года Фрося Леонова пошла к  Сталинграду. 

Кровавые бои развернулись   в начале августа.  В бою у речки Аксай был ранен пулемётчик  дивизии Афанасий Ермаков. Ранение было лёгким, а его подручные получили тяжелые раны.  Их Фрося перенесла в медсанбат, а Афанасий остался у «максима» один. Бой шёл  несколько часов.  По Ермакову били из миномётов, но он не сдавался. Фашисты ни на минуту не прекращали огонь. Ермаков, весь израненный, так и не оставил свой пост. Из-за потери крови он ослаб и потерял сознание.  Пулемёт замолк. Немцы прекратили обстрел, решив, что все погибли. Как только огонь стих, Фрося подползла к тому месту, откуда велась стрельба. Ермаков был ещё жив, и она, вытащив его, отправила в госпиталь. За этот подвиг Ермакову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Бои шли настолько сильные и ожесточенные, что даже те раненые, которые могли передвигаться, оставались в строю Особенно тяжелыми бои были в самом городе. Здесь полк встал у стен тракторного завода.  В роте, занявшей оборону у склада, Фрося Леонова развернула свой «госпиталь». По 10—15 раненых за каждый бой приходилось ей выносить на своих плечах в эти дни, а потом, под покровом ночи, самой же переправлять их через Волгу под ураганным огнём гитлеровцев.

С наступлением холодов 229-му стрелковому полку было приказано занять оборону у железнодорожного вокзала. Прорывались к нему с боем.  Враг тоже не дремал и обрушил на подразделение шквал огня.  Здесь, в бою, был ранен командир. Фрося оттащила потерявшего сознание капитана в подъезд разрушенного дома. Командование взяла на себя медсестра, подруга Фроси.

Бойцы смяли фашистский заслон и вышли в район вокзала. Вскоре сюда вместе с командиром доползла и Фрося. Бой не утихал. Из сторожевой будки, находившейся между флангами полков, гитлеровцы вели огонь по наступавшим.

—Я подорву этот скворечник гранатой,— сказал командиру взвода молодой солдат Макаров.

— Ну, вперед! – одобрил командир.   Фрося провожала взглядом храброго солдата, готовая в любой миг, если понадобится, броситься ему на помощь. Но вот его каска мелькнула за грудой битого кирпича, и он скрылся из глаз. Фашисты ни на миг не прекращали огонь. Наконец до роты докатился сильный взрыв, и огневая точка врага замолкла.

— Взвод, вперед! — подняла в атаку бойцов команда.

Фрося тоже неслась к сторожевой будке. «Где Макаров? Почему его нет среди наступающих?» — беспокоилась она. Наконец увидела его - опаленный, уткнувшись лицом в снег, он лежал рядом с будкой и тихо стонал. Взвалив на себя солдата, Фрося поползла обратно, к вокзалу. Загремели  выстрелы. Она вскинула автомат и тут же увидела, как группа гитлеровцев подбирается к разрушенной будке. Меткой очередью она уложила на месте фашистов.

— Хорошо стреляешь, Фрося,— услышала она слабый голос раненого.

— Жив, Коля! Молодец! — отозвалась она. Солдат был спасён.

…Сталинградские дни. Стоял страшный холод. Фрося подползала к раненому, и непонятно было – жив он или мёртв. Кровь застывала на раненой груди. Только когда притаскивала она в медсанбат, лицо спасенного бойца розовело, кровь начинала оттаивать и прощупываться тихий пульс. Значит – жив!

…Судьба хранила Фросю.  Ей запомнился  такой случай. В тот день  раненых было много. Она, присмотрев  полуразрушенный дом, стаскивала их туда, чтобы потом перевезти в медсанбат.  И вот, когда доставила к месту уже девятого по счёту,  услышала гул немецких самолётов. Солдаты закричали:

- Сестра, берегись! Сейчас бомбежка начнётся.

А Григорьев Алеша, раненый боец из её роты, предложил:  - Давайте в подвал все спустимся. Но Фросино сердце как будто почуяло беду. Не понимая   - почему,    она категорически возразила ему:    - Нельзя!

И стала перетаскивать  раненых в другое место. Перенесла всех, а когда вернулась за последним – его не было. Догадалась, полезла в подвал. Услышала, что кроме Алеши там ещё кто-то есть -  детский плач. Первым делом помогла подняться наверх Григорьеву,  а за ним и детей, спрятавшихся в подвале, вытащила. Как только они покинули тот дом, началась бомбежка. Оглянулась назад, а на месте дома одни развалины и огромная воронка от бомбы.

Фронтовое братство – это не праздные слова. Служила Фрося с Махмутом  Батырбековым – тоже санинструктором - в одной дивизии. Случилось так, что  в бою  в голову ранило его самого.  На помощь кинулась Фрося. Два километра она несла его на себе через весь город, до берега Волги, где находится медсанбат, уговаривая:  - Не умирай, Махмут, все   обойдется...

После войны  Махмут  разыскал свою спасительницу.  В 1983 году  бывший санинструктор, а тогда  зам.директора Института геологии и геофизики АН Узбекскистана Махмуд Батырбеков пригласил Фросю в гости. Когда пассажирский поезд остановился в Ташкенте, в вагон вошел милиционер:

-Внимание, товарищи пассажиры! Есть среди вас Ефросинья Меркурьевна Отраднова?

- Это я, -  откликнулась Фрося, увидев человека в милицейской форме. А что случилось?

В вагоне стало тихо, пассажиры недоуменно замолкли.

-А случилось то, что в наш город приехала легендарная Фрося Отраднова, - провозгласил встречающий. Открыли тамбур - и все увидели на платформе... огромную толпу! Люди приветственно махали руками, что-то кричали  - и среди узбекских слов часто встречалось теплое «спасибо». Фрося спустилась со ступенек, но её тут же подхватили и подняли на трибуну, которую соорудили специально для встречи дорогой гостьи... Слово взял глава города. Ей запали в душу его слова:

-Эта  русская  женщина спасла в войну сына нашего народа.

… Сталинград был взят.  В боях за город   немало боевых товарищей Ефросиньи Леоновой сложили  свои головы. За время Сталинградской битвы Ефросинья Леонова вынесла с поля боя и спасла жизнь 128 солдатам и командирам – только по официальной статистике.  А в свою санитарную сумку она бережно положила свою первую фронтовую награду  – медаль «За отвагу».

На фронт Фрося ушла  комсомолкой.  После взятия Сталинграда она стала коммунистом. Ей было 18 лет.   Медаль «За оборону Сталинграда» -  вечная  память об этой Великой битве.            

А после Сталинграда эшелоны пошли на запад, что называется  - из огня да в полымя, которое вошло в историю под названием  Курская дуга.

И снова были бои. И снова лилась кровь, падали раненые бойцы, и снова  санинструктор Фрося ползла под пули... В кромешном огне она, переползая от одного подбитого танка к другому, вытаскивала бойцов.  И вдруг услышала, что  в горящем танке кто-то тихо повторяет: "Я жив...". Нагнулась нал люком - танкист говорить уже не мог. Гимнастерка на нем начала тлеть. Прижав человека к себе,  девушка вытащила бойца на землю, сбивая огонь. 

- Потерпи, потерпи, - просила она его.  Три километра тащила  волоком санинструктор Леонова раненого танкиста.    Фрося спасла еще одну жизнь. Танкист разыскал ее после войны, и не раз они потом встречались.

Путь  её дивизии от Курской дуги  пролёг на Украину.   Дни и ночи смешивались. Ночевали в окопах. Спали, приткнувшись друг ко другу, согревали друг друга своим теплом.. Украина была в огне. Полыхали пожары.  Ефросинья Меркурьевна и сейчас помнит жуткие картины, когда они входили в села. Немцы, отходя, загоняли жителей в дома, сараи, обливали бензином, поджигали живьем.   И, кроме раненых бойцов,  она вытаскивала обгоревших  мирных жителей из домов, объятых огнём. 

Особенно ожесточенные кровопролитные  бои  на Украине  были за город Красноград.  Его то брали, то отдавали вновь. После освобождения  города  в третий раз, её родной 72-ой гвардейской дивизии было присвоено звание Гвардейской Красноградской стрелковой дивизии.

Красноград  был последним рубежом, с которого начался отход противника к реке Днепр. 24-27 сентября 1943 года     72-й гвардейская дивизия форсировала Днепр. За боевые заслуги при форсировании Днепра Ефросинья Меркурьевна  Леонова была награждена орденом Красной Звезды.

Шёл 1943 год. Наши войска продвигались вперед,  к границе с Румынией. В районе города Знаменка бои были трудными.

У Фроси были две длинных косы. К ним  она привязывала плащ-палатку, на которой перетаскивала раненых. Во время  бомбежки она вытаскивала раненого солдата,  но снаряд достал и её. Фросю отбросило взрывной волной  в кювет, и она оказалась засыпанной землёй. Когда закончился   обстрел, бойцы вернулись, долго искали в траншеях свою «сестричку», но найти не смогли. Через три дня домой отравили похоронку, а рота пошла дальше.

Через два дня по этой же дороге солдаты-тыловики везли на лошадях на передовую боеприпасы. В это время  показались немецкие самолеты.  Они летели низко, от их гула лошади понесли,  и ящики с боеприпасами рассыпались по обочинам дороги. Один упал рядом с еще подававшей признаки жизни девушкой. Как только самолёты улетели,  люди кое-как успокоили лошадей.   В высокой траве, растущей повсюду, они начали  собирать боеприпасы. Солдат,  молодой парень увидел, что  лежит человек. Фрося была жива…

…Госпиталь…  Выздоровление, и - по её настойчивой просьбе  - возвращение в строй.

И снова фронтовые дороги, и снова она спасала бойцов, и снова шла в самое пекло -  за свою Родину, за своих солдат. 

С верой  солдаты  дошли до Молдовы. Осенью 1944 год дивизия сражалась с противником в горах. Шли сильные бои за город Флорешты.  В тот день батальон брал высоту, солдаты  перешли в наступление. В цепи одной из рот шла и Фрося. На наступающих обрушился шквал огня и металла. Фрося перебегала от одного раненого к другому, перевязывала их. Когда батальон зацепился за вражеские укрепления, вместе с подоспевшими санитарами она перенесла пострадавших в укрытие и побежала было к отдалявшейся роте. Но ее остановила чья-то мольба:

- Сестричка, воды...

Фрося сдернула с ремня фляжку, но она оказалась пробитой снарядом и  пустой. Она вспомнила, что видела недалеко ручей. Собрав у раненых несколько фляжек, она  перебежала через простреливаемое поле и скатилась в овраг. Вернулась, и  напоила всех водой.

Фрося помнит, как догнала свою роту, оставался всего шаг до траншеи, где закрепились солдаты, но внезапный страшный взрыв не только ранил девушку -   взрывной волной ее отбросило в сторону и  засыпало камнями…

Потом, когда враг был смят и отброшен назад, ее долго искали на поле боя. Местный житель, проходя по полю, нашел ее санитарную сумку да каким-то образом слетевший с ноги сапог. Он передал эти вещи роте:

- Вот всё, что осталось от вашей сестры. 

На третий день  бойцы взяли сапоги, сумку, каску и вместе захоронили. Выписали похоронку, и командир батальона отправил её Фросиной маме - уже вторую за войну. 

Посмертно её наградили Орден Отечественной войны 2 степени.

Но судьба снова повернулась лицом к ней. Человек, нашедший ее сумку, возвращался из части той же дорогой. И тут он  увидел руку, торчавшую из земли. Он собрал местных жителей, и они начали раскапывать.  Фрося была без сознания,   но сердце билось, и руки были тёплые.  

Её доставили в медсанбат и оттуда  переправили в полевой госпиталь.

В себя она пришла только через несколько суток, и её отправили лечиться в Казань. Опасное ранение в голову и тяжелейшая общая контузия - определили врачи. Несколько месяцев борьбы за жизнь. Подруги по палате говорили ей:

- Мы знаем - ты сильней германца. Еще «Ура!» над ним кричать будешь...

Могучее русское «Ура!» уже разливалось по всем фронтам: к концу шел 44-й год. И только одно тревожило Фросю: как там ее рота?  Она боялась, что врачи  не отпустят ее обратно на фронт. Она написала  письмо командиру полка  С.Гордиенко, в котором без утайки рассказала обо всем, что произошло. И вот получила его ответное письмо. В нем  Гордиенко обращался непосредственно к начальнику госпиталя, просил его о Фросе Леоновой и заверял, что «по возвращении в полк она будет находиться не в роте, а в медсанбате».

Слово командира помогло Фросе снова встать в ряды своих товарищей. 15 марта 1945 года  она догнала дивизию, но,  конечно же, ни в какой медсанбат не пошла.

...Войска подходили к границам страны. …Австрия, Венгрия, Словакия …  По-разному брали страны.

9 мая 1945 года встретили в Чехословакии.

На подступах к Праге враг продолжал сопротивляться.  Он даже ночью продолжал держать дорогу под постоянным обстрелом. Наконец, где-то совсем рядом раздался крик «Ура!», застрочили автоматы. Наутро по батальону пошла выпущенная листовка-молния. В ней было написано:

«Во вчерашнем бою отличилась старший сержант Леонова Ефросинья Меркурьевна. Она была на переднем крае как санинструктор и, находясь в боевых порядках пехоты, вынесла из-под огня тринадцать тяжелораненых солдат и двух офицеров. Поздравляем тов. Леонову с боевым успехом! Подвиг тов. Леоновой служит живым примером верного служения Родине».

Фрося получила второй  орден  Красной Звезды.

По радио слышали, что в этот день война закончилась, и в Берлине подписан договор. Но для них война ещё продолжалась. 12 июня в  12 часов дня противник сдался.  Это  была  Победа!

К вечеру батальон разместили за городом. Недалеко проходила дорога.  Фрося делала перевязки бойцам, когда раздался взрыв.

- Сестра, скорее, беги на помощь! – услышала она и побежала к дороге. Выяснилось, что  по дороге ехал на машине генерал  Егоров.  Машина подорвалась на мине,  оставленной немцами.  Егоров получил тяжелое ранение. На себе тащила его три километра  до медсанчасти. Когда он пришел в себя, спросил девушку – как её зовут. На следующий день в барак вошли сотрудники из штаба дивизии и  сказали, обращаясь, к Ефросии Леоновой:

- Ты, сестра, поедешь с нами. Командующим армией Шумиловым была выбрана группа для участия в Параде Победы в Москве.

Не каждый взрослый мужчина имел столько наград, сколько она, совсем молодая девушка, среди которых были шесть благодарностей Верховного главнокомандующего. 

В Москве её отвели в мастерскую, где за два дня была сшита форма для Парада Впервые за годы войны  Фрося надела юбку, новые сапоги, гимнастёрку. И вот Парад.  Женский батальон стоял около Мавзолея. На трибуне ей хорошо были видны  Сталин и Г.К.Жуков, с которым ей позже довелось встретиться лично два раза уже в послевоенной  жизни.

Проливной дождь был  не в силах  погасить праздничного настроения. В огнях был весь город. Когда же совсем стемнело, дождь, который не прекращался весь день, стих. Фрося  была потрясена  масштабами и размахом победного салюта, этой поэме света, красок и звуков.

…Закончилась война… Многие годы  Ефросинья Меркурьевна Отраднова (Леонова) не сидела без дела. Она воспитала, вырастила, и,  несмотря на трудности,  дала образование детям  - своим и  двум сиротам, которых взяла на воспитание - детей своей боевой  подруги, и заботилась о них, как о своих собственных.

К боевым наградам прибавились трудовые награды, медали за труд, знак Почетного донора, и  признание своих земляков – звание и медаль  «Дочь  города – Дочь России».

Она много и охотно выступала в воинских частях, трудовых коллективах, считала своим долгом   рассказать молодым о страницах истории, которая уходит от нас всё дальше и дальше. Её рассказы о военной поре - истинные уроки мужества. 

Опаленная войной память Ефросиньи Меркурьевны помогает  сохранить историю, которую теперь называют Великой Отечественной.

9  мая этого года  на Красной площади вновь, как 65 лет назад, состоится Парад  Победы. Больные ноги не позволяют Ефросинье Меркурьевне пройти в колонне ветеранов. Но душа её,  в этот день, конечно же,  будет там,  на Красной Площади, среди тех,  кто  жив сегодня,  и кто  уже ушел, подарив  нам день сегодняшний. И каждый залп юбилейного салюта   всколыхнёт в её сердце боль  и радость жизни, которая стала легендой.

Особенность человеческой памяти такова, что чем больше времени нас отдаляет от события, тем меньше его вспоминаем. Что мы – дети нового поколения - можем знать о войне? Для многих моих сверстников это слово – лишь имена и даты в учебнике истории.

О войне настоящей, без домыслов писателей и кинорежиссеров, с ее ужасной действительностью нам сейчас мало кто может рассказать. С каждым годом участников и очевидцев тех дней становится всё меньше и меньше. Но о людях, подаривших нам наше мирное, счастливое настоящее, о том, что они отдали за нас свои жизни на поле боя и за стенами фашистских концлагерей, о трудностях их жизни на фронте и в тылу – об этом мы должны помнить.

Я тоже не знаю, что такое война, но всеобщее горе от потерь близких и дорогих людей коснулось и нашей семьи – в отличие от большинства ровесников, я никогда не видела родных дедушки и бабушки.

В 1941 году моему дедушке, Шемякину Борису Андреевичу, было шестнадцать лет. Как только ему исполнилось семнадцать, он ушёл на фронт воевать добровольцем.

О нём мне рассказывала моя мама, хотя услышать подробности боевого пути из его личных рассказов не удалось и ей. Выполняя задания, дедушка несколько раз был ранен. Но после госпиталя он вновь возвращался на фронт. 

Дедушка прошёл всю войну, и закончил службу  уже в 1947 году, пройдя дороги не только нашей страны, но и Румынии, Венгрии,  освобождая  Австрию,  Чехословакию в составе Первого Украинского фронта.  У него есть Гвардейские значки,  медали «За победу над Германией»,  «За отвагу».  Эти медали я держала в руках, и испытывала гордость за деда.  Мы храним  его «Благодарности за мужество » во время войны как семейные реликвии.

После войны он прожил всего 15 лет.  Полученные ранения не прошли бесследно…

Когда началась война, моей бабушке - Шемякиной Нине Михайловне, было 14 лет, она только что закончила с отличием семилетку. Мечты о вокальном отделении Московской консерватории, куда её направляли на учёбу, пришлось оставить. Мужчины ушли на фронт. Бабушка начала работать – тогда, в тылу, дети очень рано становились взрослыми и работали наравне со всеми. В городе было несколько госпиталей, и она часто выступала там с концертами перед ранеными, пела для них.

После войны,  в течении многих лет бабушка пыталась разыскать своего дядю, ушедшего на войну 26 июня  политруком и «пропавшим без вести» в кровавом месиве под Смоленском в 1941 году…

Но война «прошлась» и по её здоровью. Мне не довелось увидеть свою  бабушку.

Отдавая дань памяти моим родным,  я несколько раз участвовала в праздниках, посвященных Победе в Великой Отечественной войне, поздравляла ветеранов. Несколько лет назад меня пригласили на «Огонёк Победы» - праздник, на котором  поздравляли женщин - героинь войны  нашего города и рассказывали о них.  Именно там я услышала истории боевого пути Марии Ивановны Рудник и  Ефросиньи Меркурьевны Отрадновой. Тогда и родилась идея встретиться с ними и написать об этих удивительных  женщинах.

Посвящаю женщинам, участницам войны.

Давно закончилась война,
Вздохнул спокойно мир освобожденный,
Настала тихая свободная весна,
Осталась русская земля – непобеждённой.

Наполнив радостью сердца,
С тех дней  Победа – вечно с нами,
И украшают женщин  ордена,
Раскрытыми весенними цветами.

Как много жизней отняла война!
За труд и честь – медали золотые,
И украшает женщин  седина,
Хотя они сегодня – молодые!

Сияют на груди Отечества награды,
И не под силу всех заслуг их перечесть,
И этим женщинам нам поклониться надо,
Да прогремит салют в их честь!

Смотреть презентацию (4,4 Mb)

 

Новости

Цветаева