В 2004 году Президент России Владимир Путин во время пребывания во Франции встретился в Канне с одним из старейших русских эмигрантов "первой волны", последним подданным Российской империи, восьмидесятидвухлетним Андреем Шмеманом, и вручил ему российский паспорт. "Долгие годы я жил с разладом в душе, чувствуя себя абсолютно русским и одновременно оставаясь человеком без подданства, апатридом. И теперь я счастлив, что наконец обрел Родину", - сказал Андрей Дмитриевич.

Андрей Шмеман всю жизнь прожил с так называемым "нансеновским паспортом" - временным удостоверением личности, служившим заменой паспорта для апатридов и беженцев. "Нансеновские паспорта" были введены Лигой Наций и выдавались на основании Женевских соглашений 1922 года. В одном из интервью Андрей Дмитриевич вспоминал: "Я долго, пока мог, оставался с "нансеновским" паспортом, а потом и его отобрали. Теперь у меня такой общий для всех беженцев документ. Я никогда не считал свое желание оставаться русским каким-то героизмом, но я просто не хотел быть нерусским. С этим паспортом политэмигранта я могу ездить по всему миру, но не могу ехать в Россию, потому что тогда мой статус, так сказать, закончится. Но французы эту проблему обходят и дают для поездки в Россию специальные документы. По этому поводу возникали трудности на российской границе. Когда я с семьей приезжал в Петербург, моя жена и дочери прошли таможню легко, как французы. А мне сказали: "Посидите, пожалуйста". Я ждал полчаса, дочь моя осталась со мной, боялась, что упекут меня куда-нибудь, но потом выходит их директор, извиняется и говорит: "Простите, что мы заставили ждать, но такой бумаги мы никогда не видали".

Все эти годы он сохранял статус беженца. Такого рода решение сделало пребывание Андрея Дмитриевича на французской земле крайне сложным – он был автоматически лишен многих социальных и иных преимуществ. Не имея местного паспорта, трудно было сделать и профессиональную карьеру. Поэтому в течение всей жизни он работал администратором небольшой картинной галереи, но в то же время уделял много сил и труда социальной помощи людям из русской эмиграции.

Андрей Шмеман - последний классический "белоэмигрант" (воспользуемся этим советским ярлыком). Поэтому в каком-то смысле жизнь этого "подданного Российской империи" - одна из последних страниц истории государства, которого нет на картах мира уже 80 лет, и тех людей, которые старались продлить его жизнь и традиции вдали от родной земли. А почему судьбе было угодно, чтобы именно его имя оказалось среди последних записей истории почти забытой эпохи – судить не нам.

Андрей Шмеман – сын офицера лейб-гвардии Семеновского полка Дмитрия Шмемана, за  доблесть и боевые подвиги награжденного многими медалями и орденами в Первую мировую войну.  Его мать Анна Шишкова – дочь директора Крестьянского банка в Самаре Тихона Шишкова. Род Шишковых – древний, корнями уходящий в XV век.  Дед Николай Шмеман – известный государственный деятель, действительный тайный советник, сенатор, член Государственного совета.

В 1919 году Дмитрий Шмеман покинул Россию вместе с отступившими от Петрограда войсками Юденича. Андрей и его брат Александр родились уже в Ревеле (ныне Таллин). Русские эмигранты бежали, спасая свою жизнь, у многих из них в эмиграции не оказалось ни средств, ни имущества, у большинства не было мирных профессий. Поначалу отец Андрея и Александра Дмитрий Шмеман играл в ресторане «Европа» на скрипке, часто задерживался допоздна, что не нравилось его жене. Андрей Дмитриевич вспоминал, что отец часто играл для них с братом на ночь. В 1929 году Шмеманы переехали во Францию, и в Париже скрипка "случайно" была сломана матерью Андрея. После переезда Дмитрий Шмеман устроился торговать бензином на бензоколонке, на которой часто заправлялись русские таксисты. С ними у него сложилась  довольно веселая компания. Неподалеку было кафе, где они часто сиживали. Нельзя сказать, что работа была обременительной, но денег это приносило мало. Дмитрий Шмеман, тогда уже немолодой, должен был на велосипеде ездить на работу. Туда еще он как-то спускался под горку, а обратно приходилось идти пешком и тащить велосипед за руль. Мать Андрея Дмитриевича стала служить гувернанткой. И успешно, ее очень любили. Но все это, конечно, позволяло лишь сводить концы с концами. Но по тем временам такое положение дел семьи Шмеманов в среде русских эмигрантов считалось очень даже хорошим. Те деньги, которые они зарабатывали, позволили отдать Андрея и Александра в кадетский корпус.

Часто Андрей Дмитриевич вспоминает своего деда Николая Шмемана, и то, как он был дружен в Париже с Владимиром Николаевичем Коковцевым - в дореволюционной России он был председателем Совета министров (после Столыпина). Они садились друг против друга и говорили: "Ваше превосходительство, как бы Вы прошли от этого пункта в такой-то пункт", и рассказывали друг другу о петроградских улицах, по которым мысленно проходили. У отца Андрея Шмемана, который тоже участвовал в этих играх, был козырь – он родился в каком-то переулке, которого практически никто не знал. Так они проводили время.

Внешне Николай Шмеман был очень представительным, с орденом Почетного легиона, который в то время еще ценился. Когда он переходил улицу, такой импозантный, с орденом в петлице, ему прохожие бросались помогать. Когда он умер, французы прислали предложение отправить на его похороны роту солдат. Во Франции по статуту ордена Почетного легиона полагается отдание воинских почестей на похоронах. Но тетушки Андрея Дмитриевича категорически отказались. Николая Шмемана отпели скромно в маленькой православной церкви, похоронили на  небольшом кладбище, а потом перенесли на Сен-Женевьев-де-Буа.

В 1930 году Андрей вместе с братом поступил в только что открывшийся кадетский Корпус-лицей императора Николая II в Версале. Братьев воспитывали в православной вере, на любви к русской культуре, литературе и истории. "Вы – русские!" – эти слова родителей Андрей Дмитриевич воспринял с раннего детства. Простые слова, которые определили всю жизнь.

В корпусе-лицее преподавали русские офицеры, прошедшие через кадетскую школу воспитания в императорской России. В корпусе Андрей Дмитриевич получил не только знания, но и выправку, по которой можно и сейчас узнать в нем русского кадета. Он закончил корпус-лицей в звании вице-фельдфебеля, пронеся через всю свою жизнь верность кадетским идеалам, друзьям-однокашникам. Сегодня, когда он путешествует по России и приезжает в современные кадетские корпуса,  к нему, как старшему кадету, мальчишки с трепетом обращаются "господин вице фельдфебель".  Он здесь всегда желанный гость, для них он – живая легенда.

Брат Саша выбрал другую стезю. Протоиерей Александр Шмеман, перебравшийся из Франции в Америку, считается одним из крупнейших богословов современности. Его перу принадлежит большое число научных трактатов и статей по теологии и православной традиции христианства. Он скончался в 1983 г. Его вклад в русское богословие велик, личность - масштабна, как и его труды, оставшиеся потомкам. Что удивительно, русский до мозга костей, отец Александр никогда так и не был в России. В годы Советского Союза он часто говорил, что ни разу его нога не ступит в пределы железного занавеса. Он не хотел разочаровываться. Ведь русские эмигранты хранили в памяти свой образ России — одни ее помнили с детства, другие знали по рассказам родителей.

Еще мальчиком Андрей Дмитриевич вошел, а затем и возглавлял созданную в Париже организацию "Русские витязи", занимавшуюся, в частности, приобщением к русской культуре и истории. Долгие годы он - председатель Объединения русских кадет в Париже  и является хранителем военного музея. В июне 2000 г. русские кадеты и их потомки во Франции приняли историческое решение – о примирении и сотрудничестве с Россией. Это решение, как рассказывает  Шмеман, было принято на своего рода референдуме, который прошел среди выпускников корпуса кадет-версальцев, существовавшего во Франции до 1964 года. Примирение с Россией было закреплено торжественным богослужением на русском кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа близ Парижа, у могил предков и соратников.

"Сегодня пришло время перейти к новым отношениям с нашей Родиной, - говорит Андрей Шмеман в одном из интервью. – Тем более, что сегодня в самой России есть условия для этого, что немало связано с личностью ее нового Президента Владимира Путина, в котором кадеты и потомки эмигрантов видят человека, радеющего за благо России и стремящегося вернуть ей былую славу, воссоздать сильное государство".

Объединение кадет корпуса-лицея императора Николая II вносит свой вклад в воспитание сегодняшней российской молодежи в духе традиций русского офицерства. Созданная под эгидой Объединения молодежная организация "Русские витязи" заботится о памяти русских воинов времен Первой Мировой войны из русского экспедиционного корпуса, погибших на французской земле.

Более полувека Андрей Дмитриевич является старостой парижской церкви Знамения Божьей Матери, имеет духовное звание иподиакона. Не так давно он вместе с другими видными деятелями русской эмиграции стал инициатором создания общественной организации "Движение за поместное православие русской традиции в Западной Европе". Андрей Дмитриевич - убежденный сторонник возвращения эмигрантов в лоно Русской Православной Церкви.  В этом году ему исполнится 87 лет. У него большие планы, и все они связаны с Россией.

Жизнь Андрея Шмемана вряд ли может претендовать на какую-то уникальность. Таких или похожих судеб среди представителей первой волны русской эмиграции можно, наверное, найти далеко не одну. Может, именно поэтому в его выборе – несмотря ни на что не принимать гражданства – можно усмотреть особый смысл. Именно таким, похожим сразу на всех эмигрантов, видимо и должен был быть последний подданый Российской империи. И это придает не меньшую символическую важность принятию им гражданства Российской Федерации. В конце концов, не так уж часто формальная бюрократическая процедура становится историческим событием, в котором даже вручающий паспорт президент Путин  – отнюдь не главная фигура.