Чем отличается эта неделя от всех других недель?

Многие русские в Америке скажут: это Страстная Седмица. Она венчает собой Великий Пост и завершается Пасхой.  

Православная Церковь в Америке использует новоюлианский календарь. Рождество и другие непереходящие праздники отмечают вместе с западными христианами, а Пасхальный цикл –  с Россией, по старому стилю.

Немало и тех, кто скажет: это Passover, или Песах. А по-русски просто еврейская пасха. В эти дни совершается седер, трапеза, посвященная Исходу из Египта.

Под верующими по-русски обычно имеются в виду христиане. Про евреев говорят «соблюдающие».

Большинство моих друзей, отмечающих Песах в США, соблюдающими не являются. Для тех, кто праздновал дома, это связь с бабушками или память о них. Для тех, кто научился в Америке, это часть иммигрантской идентичности, с мифом о Новом Исходе, подверстанным к старой традиции:

«Когда мы приехали, нас звали на седер друзья, обустроенные в Америке. Поздравляли как бы с Исходом в Обетованную Землю. Это было довольно пафосно и для них очень важно».

В Нью-Йорке на 71-й улице есть православная церковь, где служит о. Михаил Меерсон-Аксенов.

Как известно, есть прихожане, а есть захожане. Тут захожан почти нет. А большинство прихожан – приехали по еврейской линии, имеют близких в Израиле. Они приняли христианство во взрослом возрасте, мотивируя это не идентичностью, не традицией и не «принадлежностью», а неким внутренним опытом, «зовом», путём, процессом.  

Такую мотивацию сегодня, пожалуй, можно назвать религиозной по преимуществу. Безумие веры в исконно русском,  экзистенциально-кьеркегоровском смысле слова.

Если бы Пасху праздновали в Америке только верующие, то из русских иммигрантов моего возраста это были бы в первую очередь герои романа Людмилы Улицкой о Даниеле Штайне.

Но все не так. «В воскресенье на службу приходит около ста человек, из них 70 американцы, а на Пасху более 400 человек, при этом американцев те же 70, а число русских, таким образом, вырастает на порядок!»

Так говорит Сергей Козин – директор международных программ и преподаватель библеистики в Санкт-Петербургском христианском университете. Когда-то он служил дьяконом в церкви на 71-й улице, а потом священником в православном храме в Орландо, штат Флорида.

«Видно, что это люди нецерковные, для прихода проблема, что с ними делать. Не хватает свечей и места, чтобы их жечь. Вынесли иконы в притвор, чтобы все захожане могли поставить свечку, не мешая тем, кто пришел выполнить программу-максимум, в том числе причаститься».

В России огромное количество людей после Крестного хода сразу идет домой. Здесь тоже к началу службы народ редеет. Но поставив свечку, идут не домой, а на улицу покурить, пообщаться, поиграть в легкие спортивные игры.

Одна из причин этого – общая трапеза, ожидающая всех после службы. Ставят шатер и столы, и праздник продолжается. Кто во время службы был на улице, тот за трапезой охотно пообщается с батюшкой, в том числе поговорит про Россию.

Кроме Пасхи, есть только один день, когда можно четко обозначить себя русским среди русских. Это Новый Год.  Но Пасха – это еще и фестиваль бывшего СССР, с его интернационально-имперской идентичностью.

Здесь встретим выходцев не только из бывших советских республик, но часто из соцстран: болгары, румыны, сербы, если в городе нет сербской церкви.

«С украинцами сложнее, у них есть своя церковь, – говорит Сергей Козин, – но если я говорил: Kriste aghsdga! – то мне всегда отвечали: Cheshmaritad aghsdga! Хотя в течение года грузин в церкви не видел».

У храма стоит машина с полицейскими. Часто из числа прихожан. Ночной праздник для Америки редкость, экзотика. Особенно в провинции. Ночью люди спят.

А для русских тут как раз возможность веселья, такого, которое есть не у всех. И неважно, к какой этнокультурной традиции ты себя причисляешь. Пасха – для всех день радости.

Один из символов этой радости – пасхальный Зайчик. Он пришел из западного христианства, но перемешался со старым добрым зайкой, который во многих русских семьях оставляет детям подарки.

После службы на лужайке раскидывают и прячут разноцветные яйца, подаренные Зайчиком, чтобы дети играли в Easter Egg Hunts. Кто больше соберет, тому приз.

«Яйцо – языческий символ плодородия, но в христианстве оно стало символом жизни, – говорит Сергей Козин. – Так же Easter Egg Hunts могут напомнить верующему сознанию традиционное учение о Творческих Энергиях. Они рассеяны по всему миру, и можно к ним прикоснуться. В первую очередь это могут почувствовать именно дети».