В этом году исполнилось триста лет со дня принятия Петром Первым титулов императора всероссийского и отца Отечества и провозглашения России империей. Хотя на самом деле у нашей страны был имперский опыт и до этих событий. Но с этого момента Российское государство стало укреплять позиции в кругу европейских держав и влиять на судьбы всего мира. Об уникальном опыте построения мощного многонационального государства говорили участники дискуссии «Два века Российской империи», которая состоялась 12 ноября в Московском государственном университете.

Архитектор большой Европы

Этот юбилей — важное событие, которое поможет в деле укрепления нашей исторической памяти, формирования объективного взгляда на прошлое страны, отметил в начале дискуссии ректор МГУ, академик РАН Виктор Садовничий. По его словам, два века истории Российской империи отмечены несомненными и всемирно признанными достижениями в культуре, образовании, науке. «А именно это определяет степень зрелости и жизнеспособности любого общества», — подчеркнул он.

Почему Россию до сих пор считают империей

Председатель Русского исторического общества Сергей Нарышкин в своём докладе отметил, что определённый имперский опыт был уже у Московского царства, а в начале XVIII века речь шла уже о вхождении России в круг великих европейских держав, о росте её могущества и изменении политической культуры. Одной из вершин российской имперской дипломатии он назвал Венский конгресс 1814 – 1815 годов. По его словам, Россия не только утвердила там своё безусловное лидерство, но и протянула руку побеждённой Франции, чтобы совместными усилиями установить в Европе долгий и прочный мир.

«Печально, что об этой исторической роли нашей страны как гаранта европейской стабильности и одного из архитекторов большой Европы сегодня на Западе старательно не хотят вспоминать», — заметил Нарышкин.

Многонациональный вопрос

Сергей Нарышкин также указал, что в Европе ведущие империи были колониальными, то есть стремились распространять своё влияние по всему миру и наживаться на этом. «В России же было невозможно отделить метрополию от колонии. От благополучия периферии зависела безопасность центра», — сказал он.

С этих же позиций говорил и. о. декана факультета государственного управления МГУ, первый зампредседателя Комитета Госдумы по международным делам Вячеслав Никонов: «У России были чисто политические, а не экономические побуждения. Наоборот, это центр инвестировал в развитие окраин, метрополия выкачивала себя ради “колоний”, что, собственно, продолжалось и в советское время».

В России не было и национального господства, а самые тяжёлые государственные повинности, в том числе крепостное право, большей частью затрагивало русских, подчеркнул Никонов. «Господство было у дворянства, и оно было многонациональным. Ни в одной стране мира вы не найдёте такой многонациональной элиты», — уверен депутат.

Он привёл в пример итоги переписи населения в 1897 году, в которой только 53 процента потомственных дворян назвали родным языком русский. Более того, добавил Никонов, Россия всегда была толерантна в вопросах веры.

Альтернатива раздробленности

Мысль, что дело Российской империи в каком-то смысле продолжил Советский Союз, подхватил и первый зампредседателя Комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Константин Затулин: «Я считаю, что Советский Союз относился к типу империи. Нас так и воспринимали. Большое видится на расстоянии, как бы мы сами ни отрицали это, но во всём мире говорили: Красная Советская империя».

Подобный посыл заложен в разработанном им заявлении Госдумы о трёхсотлетии Российской империи, которое приняли на пленарном заседании 11 ноября. «И бывший Советский Союз, и нынешняя Российская Федерация, кто бы, когда бы и как это ни отрицал, пришли на смену Российской империи и по-своему ей наследовали в деле организации исторического пространства существования русского и всех других объединившихся народов», — говорится в документе.

Парламент также подчеркнул, что империя как высший тип государства своего времени «стала альтернативой удельной и национальной раздробленности на огромном пространстве от Балтики и Чёрного моря до Тихого океана».

Источник: «Парламентская газета»