EN
 / Главная / Публикации / Андрей Усачёв: Человек стихами лечится

Андрей Усачёв: Человек стихами лечится

Светлана Сметанина21.03.2016


Известный детский поэт и писатель Андрей Усачёв, который в этом году напишет текст для Тотального диктанта, уверен, что по количеству и качеству созданного нами в поэзии наша страна опережает всех и вся. О современной детской литературе и поэзии в России и о том, надо ли заставлять детей читать, он рассказал в интервью «Русскому миру».

– Мы встречаемся накануне Всемирного дня поэзии, поэтому начнём с поэтической темы. Как-то в воспоминаниях одного врача, молодость которого пришлась на начало XX века, прочитала такую историю: у них в семье была популярна игра – кто-то произносит цитату из стихотворения, а другие должны угадать, откуда это, и продекламировать произведение целиком. Как Вы считаете, вот эта традиция ушла навсегда?

– Естественно. Потому что врачей и интеллигентной публики в царской России было полтора процента. А 80 процентов – кто-то малограмотный, а кто-то вообще неграмотный. Поэтому когда мы начинаем сравнивать, то сравнение получается неправомерное. За счёт всеобщей грамотности мы потеряли такую элитарную прослойку. И сегодня в обществе найдётся условно один процент, который сможет сыграть в эту игру. Но я не думаю, что для широкой публики такое знание литературы вообще необходимо. 

– В одном из интервью Вы как раз говорили о том, что обычно много читают те, кто мало работает. Нам постоянно напоминают о том, что Советский Союз был самой читающей страной в мире, упрекая, что сейчас мы читаем мало. Может, нам не надо так уж переживать по этому поводу?

– Читать стали меньше – я называю это «естественная убыль». Потому что в Советском Союзе было единственное, всем доступное, благодаря бесплатным библиотекам, удовольствие – чтение. За границу мы поехать не могли, никакого Интернета не было. Это была гипертрофированная функция литературы. Она осталась в тех странах, где плохо с Интернетом, плохо с деньгами и с возможностью выезда за границу. 

Я сам видел, приезжая на книжную ярмарку в Гаване, как туда полгорода пришло – это правда. Но не потому что они такие уж все книголюбы. Станут жить получше – откроют им Америку, и всё наладится. Я убеждён, что те кубинцы, которые эмигрировали, читают гораздо меньше, чем те, кто остались. Это называется – вынужденная духовность

Я не знаю насчёт Северной Кореи, но я точно знаю, что очень много читают на Кубе. Потому что там практически не работает Интернет, денег у людей нет, они никуда не ездят. Я сам видел, приезжая на книжную ярмарку в Гаване, как туда полгорода пришло – это правда. Но не потому что они такие уж все книголюбы. Станут жить получше – откроют им Америку, и всё наладится. Я убеждён, что те кубинцы, которые эмигрировали, читают гораздо меньше, чем те, кто остались. Это называется – вынужденная духовность. 

– Может, упрёки в том, что люди мало читают, возникают ещё оттого, что у нас особое отношение к литературе – как к национальному достоянию?

– Гипертрофированное отношение – безусловно. Так сложилось в силу разных обстоятельств. И в силу того, что у нас всегда было слабо с демократическими институтами, и поэтому писатели являлись в некотором смысле нашими декларантами прав человека. В своё время я написал книжку, которая называлась «Декларация прав человека для взрослых и детей». И когда к нам приехали американцы рассказать о Декларации прав человека, я им сказал: вы раньше нас зафиксировали свою Декларацию формально – с юридической точки зрения. А у нас Декларацию прав человека писали не юристы. У нас её писал Пушкин, писал Гоголь – с «Шинелью» и историей маленького человека. О правах человека у нас всегда писали писатели. Так что у нас страна в большей степени литературоцентричная, чем «юроцентричная». 

– Возвращаясь к Всемирному дню поэзии… Вы как-то сказали, что очень хорошо, что в наших школах дети по-прежнему учат стихи наизусть, и нигде в других странах этого нет.

– В Европе такого нет – это правда. И даже в Англии нет. В Америке – и подавно. Это наша особенность. Так получилось, что поэзия – это наш мейнстрим, наверное. По количеству и качеству созданного нами в поэзии, я думаю, что мы опережаем всех и вся. То есть не только в области балета и производства истребителей. Это наша сильная сторона и наша традиция. И расставаться с этой традицией не стоит. 

Стихи, которые учат дети, – это общенациональный культурный код

Кроме того, в учении стихов наизусть есть польза. Польза в том, что стихи, которые учат дети, – это общенациональный культурный код. Если мы с вами в одном классе проходили одни и те же стихи, куда бы мы ни уехали, где бы мы ни жили, всё равно это останется с нами навсегда. К тому же, в отличие от прозы, поэзия приближена к музыке и способствует ритмическому развитию. Детям усваивать её проще. Так что это самый простой путь донесения культуры до маленького ребёнка.

– Сегодня в Интернете набирает обороты и популярность именно поэзия. Причём не только в сети. Молодые поэты выступают с гастролями во многих российских городах, на их концерты приходят люди, ролики, где они читают свои стихи, набирают десятки тысяч просмотров. Чем объяснить, что поэты становятся не менее популярными, чем звёзды шоу-бизнеса?

– Объяснение самое простое – людей тянет к поэзии. Издательский путь – долгий и тернистый. А в Интернете, если у тебя хорошие стихи, тебя обязательно заметят. И когда мне иногда кидают ссылочки, я вижу, что «люди из Интернета» часто действительно хорошо пишут. При этом им не требуется проходить весь этот бумажный путь, добиваясь признания. Тысячные залы сегодня никто из поэтов не соберёт. Но в любом городе найдутся десятки, а то и сотни поклонников поэзии – эти люди были и будут всегда. 

Человек стихами лечится. Это ему необходимо, иначе он задохнётся в себе

– Это опять наша национальная особенность?

– Стихи пишут везде, но у нас в большей степени, поскольку мы – страна с большой поэтической культурой. Поэзия у нас повсюду – это кино, где звучат песни на хорошие стихи, телепередачи, общение. Раньше каждый гусар не просто умел писать стихи, он хотел их писать – это было необходимой частью воспитания образованного человека. В принципе, каждый образованный и даже не очень образованный человек может писать стихи. А тяга к поэзии существует вне зависимости от способностей. И когда меня иногда спрашивают, что вы думаете о моих стихах? Я говорю: знаете, я бы их печатать не стал, но вы пишите обязательно… Человек стихами лечится. Это ему необходимо, иначе он задохнётся в себе. Ведь человек пишет стихи, потому что ему необходимо выговориться, сказать то, что он не может высказать другим способом. 

– Своего рода психотерапия?

– Это психотерапия, безусловно. И если человек хочет писать стихи, а его обругали, он зажался и перестал писать, в результате будет взрыв парового котла. Так что вне зависимости от качества поэзии писать стихи полезно.

– Вы успешный и популярный детский писатель. А что сегодня происходит с нашей детской литературой? Можно сказать, что она на подъёме?

– Я всегда боюсь кликушества, когда говорят, что у нас всё растёт и процветает, или наоборот – стонут: где наша литература, её нет, она умерла. По моим ощущениям, у нас нормальная литературная ситуация – не стало ни хуже, ни лучше. У нас всё прекрасно с детской поэзией – такого количества отличных стихов, которые существуют в русской, советской и российской детской литературе, нет нигде в мире. Поэтому в области детской поэзии мы опять-таки впереди всех. А с детской прозой всегда были проблемы, и она у нас немножечко недоразвитая. Она и была всегда недоразвитая. Единственное, что меня радует, это то, что мы осваиваем новые жанры. Например, у нас не было фэнтези. А сейчас потихонечку наши спецы осваивают этот жанр. Шедевров пока нет, но, по крайней мере, нарабатывается культурный слой. А это самое важное. Когда Пушкин упал в землю, то на нём выросло большое количество всего разного – и сорняков, и прекрасных цветов. Так что мы все одновременно являемся и растениями, и этим самым культурным гумусом. 

– А Вам приходится встречаться со своими читателями? И как впечатления?

– Нормальные впечатления. Нормальные дети. Есть более продвинутые, есть менее, но все живые, и не скажешь, что у нас растёт какое-то совсем безграмотное поколение. Обычно это бывает городской праздник или Неделя детской книги, когда «выписывают» писателя с именем. Можно приехать в город Самару, Новороссийск или ещё куда-нибудь, и там будут не специально отобранные дети, а вполне среднестатистические. Выступая перед ними, я вижу, что это достаточно развитые дети. Они правильно реагируют – где нужно смеяться, смеются, где нужно задуматься – задумываются. 

– В этом году Вас выбрали автором Тотального диктанта. Наверняка, для Вас это было очень неожиданно?

– Именно так и было – очень неожиданно. Я растерялся, потому что Тотальный диктант предполагает некие сложности текста, а мои книги написаны довольно просто. Так что я отказался. Но члены экспертного совета, с которыми я познакомился позже, оказались очень настойчивыми и уговорили меня на то, чтобы взять отрывок из ещё не опубликованного произведения. Мы написали с моим другом Алёшей Дмитриевым книгу по истории «Древний, древний, древний мир». Для диктанта должно быть три варианта, близких по тематике. Поэтому в одном случае там будет про греков, в другом – про египтян, в третьем – про шумеров. Специалисты немножко над текстами поработали, но достаточно деликатно – даже юмор сохранился. Позже я познакомился с организаторами Тотального диктанта, и они мне очень понравились. Это такие светлые люди, горящие идеей… Может быть, поэтому и светлые.
 

– Вы же ещё автор нескольких учебников для школьников?

– У меня огромное количество всяких разных учебников. Есть просто «Весёлые учебники» – то, что называется «книжки для дополнительного образования», есть настоящие. Например, три книжки по ОБЖ – для второго, третьего и четвертого класса, которые мы написали с моим соавтором Антоном Березиным. Также в своё время министерством образования была рекомендована для дополнительного чтения «Декларация прав человека». И гриф министерства уже лет двадцать как получила книга «Мои географические открытия». Я в этой области давно, и мне развлекательно-просветительская работа нравится. 

– Сейчас все критикуют нашу систему образования. Вы разделяете эту точку зрения? Или видите некий прогресс?

– По моим ощущениям, пока мутно. Может быть, я ретроград, но система ЕГЭ мне не кажется правильной. Образование – это не количество заученных знаний, а умение мыслить... А когда тебя нацеливают на то, что ты должен выучить 100 или 200 каких-нибудь обязательных фактов, это не способствует тому, что из этих людей вырастут нормальные учёные и специалисты в своём деле. Я встречал людей, причём деревенских, которые шпарили стихи километрами – ну такая вот память. Однако после этого они же не стали писать стихи и не совершили никаких открытий. Количество знаний важно, но умение мыслить – важнее.

– А ребёнка нужно как-то приучать и даже заставлять читать?

– Понимаете, какая штука. Ребёнок обязан учиться. Заставлять его, безусловно, надо. У нас у всех есть обязанности. Взрослый человек обязан работать, кормить сам себя, а не ходить с протянутой рукой. У детей свои обязанности – ходить в школу и учить уроки. Если твой ребёнок не хочет учиться, ты разберись с ним как-то, мотивируй его. Конечно, это в любом случае насилие. Но общество – это всегда насилие, большое или малое. 

Процент людей, которые жить не могут без чтения, во все времена приблизительно один и тот же. Как и тех, кто никаким образом не будут читать. Борьба всегда происходит за некий средний слой, который может читать, а может и не читать

А что касается внеклассной программы, то тут уже вопрос семьи и предрасположенности ребёнка к чтению. Потому что есть дети, даже из культурных семей, действительно не предрасположенные к чтению. Нужно смириться с тем, что такие дети есть. Я думаю, что процент людей, которые жить не могут без чтения, во все времена приблизительно один и тот же. Как и тех, кто никаким образом не будут читать. Борьба всегда происходит за некий средний слой, который может читать, а может и не читать. То есть мы боремся за эту самую серединку. Никогда сто процентов населения не будет читать Бродского или даже Пушкина. Но бороться надо. 
    
 

Также по теме

Новые публикации

Имя этого человека на долгие десятилетия было вычеркнуто из русской литературы. Его стихи тайно в СССР переписывались от руки, во многих казачьих станицах и хуторах ходили легенды, что именно где-то тут  он то ли жил, то ли останавливался вместе с казачьими отрядами во время Гражданской войны.
В Высшей школе экономики (ВШЭ) состоялась стратегическая сессия «Сотрудничество России и стран Африки в области высшего образования в меняющемся мире», в которой приняли участие министры высшего образования Республики Бурунди, Республики Мали, Республики Нигер и Гвинейской Республики.
Каналы о России глазами иностранцев множатся в интернете, собирая сотни тысяч подписчиков по всему миру. Видеоролики о российских городах, образе жизни, русской культуре и кухне смотрят и комментируют. Достаточно подписаться на двух-трёх таких блогеров, чтобы очень скоро понять, благодаря системе интернет-рекомендаций, как много молодых, образованных и любопытных иностранцев выбрали Россию для проживания.
Осенью 2023 года власти Латвии, которые уже давно пытаются выдавить русскоязычных жителей из страны, пригрозили, что заявления на выдачу вида на жительство россияне должны подать до 1 апреля 2024 года. После этой даты всех, у кого есть российский паспорт и кто не сделал этого, обещают депортировать из страны.
Российско-германское движение городов-партнёров не сведено на нет, хотя и сталкивается с серьёзными препятствиями, считает вице-президент общества «Россия – Германия», член правления Международной ассоциации «Породнённые города» Анатолий Блинов. Об этом он заявил в рамках российско-германского круглого стола, состоявшегося 26 марта 2024 г.
Школа в киргизской деревне Достук известна на всю округу благодаря российским учителям, которые в ней работают. Родители школьников из других посёлков нанимают автобус, чтобы их дети могли учиться у российских специалистов. Супруги Юсуповы из Башкирии преподают здесь географию и биологию.
Цветаева