Лев Бакст. Завоевание Америки
Полина Сколкова08.02.2016
150 лет назад, 27 января (8 февраля по новому стилю) 1866 года, родился русский художник, член объединения «Мир искусства» Лев Бакст – один из тех, благодаря кому русское искусство приобрело европейскую и всемирную известность.
В России Лев Бакст известен прежде всего как яркий представитель модерна, тесно связанный с художественным объединением и журналом «Мир искусства», и оформитель «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Между тем созданные им портреты, его графика, дизайнерские работы имели огромный успех во всём мире. После парижских премьер дягилевских балетов «Шехерезада» и «Клеопатра» 1909–1910 гг. Бакст становится мировой знаменитостью. «Заказы сыплются на меня, как орехи с дерева… Просто руками развожу», – пишет он в одном из писем. Его приглашают в Америку – обещают, по словам Бакста, «безумные заказы портретов разных Гульдов, Корнеджи и Вандербильтов». Приходится работать на износ: «Сил не хватит», – признаётся художник.
Автопортрет, 1906
Кроме портретов, Бакст получил возможность зарабатывать и другим способом: роскошные костюмы театральных постановок привлекли внимание законодателей высокой моды – Поля Пуаре и Жанны Пакен. Художник стал пользоваться славой изысканного модельера и даже теоретика моды. Он создаёт эскизы одежды, пишет статьи, даёт интервью о стилях и модных тенденциях. В России его европейскую известность воспринимали как успех русского искусства, но в то же время – как сенсацию. Заголовки статей кричали: «Бакст, апостол цвета, имеет большое влияние на европейскую сцену», «Пуарэ и Бакст повлияли на новый стиль одежды этого сезона для королев, балерин и зверей в большом шоу», «Кубистские костюмы для современной женщины», «Потрясающие восточные костюмы для наших женщин», «Бакст — новый русский дизайнер современной одежды», «Буйство цвета в минарете платья», «Бакст может изгнать кимоно», «Леон Бакст и русский балет Сержа Дягилева», «Леон Бакст в современном балете», «Леон Бакст — суперхудожник театра»…
Лев Бакст (настоящее имя – Лейб-Хаим Израилевич Розенберг) родился в Гродно в небогатой семье ученого-талмудиста и мелкого коммерсанта. Детство провёл в Петербурге, где после окончания гимназии учился вольнослушателем в Академии художеств, подрабатывая иллюстрацией книг. В начале девяностых годов он выставлялся в Обществе акварелистов. На своей первой выставке (1889 г.) Лейб Розенберг взял псевдоним Бакст – укороченную фамилию бабушки (Бакстер).
Четыре года, с 1893 по 1897, Бакст жил в Париже, где учился в Академии Жюльена, однако при этом часто навещал Россию. В 1898 году образуется художественное объединение «Мир искусства», и Бакст становится его активным участником. Он – автор символа «Мира искусства» – орла, сидящего на вершине горы. Совместно с Дягилевым Бакст принимает участие в основании журнала «Мир искусства». Графика, изданная в этом журнале, принесла Баксту славу. Его талант проявился даже в дизайне шрифтов: «Впервые он, Лансере и Головин стали делать художественные надписи для журналов, рисовать буквы и обложки — зародыш будущей целой области графики в расцвете книжного искусства», – писал позднее Мстислав Добужинский.
Своеобразным манифестом нового стиля в русском искусстве стала его картина «Ужин», вызвавшая яростные споры критиков: «Но со мною скандал. Вы себе представить не можете, как обрушилась печать и публика на мою несчастную «Даму» с апельсинами! Ужас! Ругань неимоверная, ругают порнографом, Мир Искусства закрепил за мной кличку «Русский Ропс», а публика на выставке прямо беснуется! С чего это?!. И. Остроухов говорит, что я погубил всю выставку своею вещью. Серов, наоборот, говорит, что она ему нравится».
«Ужин», 1902
Интересно, что Валентин Серов, один из немногих, почувствовал важность этой работы для эпохи. В позе, в линиях он уловил самую суть модели, то новое и настоящее, что должно было стать предвестником современного искусства.
Один и тот же импульс в творчестве на долгие годы объединил таких разных людей, как замкнутый, серьёзный Серов и яркий, экспрессивный Бакст. Совместная поездка в Грецию ещё больше сблизила художников. Бакст буквально бредил Древней Грецией: изучал экспонаты музеев и доступные издания. Своим интересом он сумел заразить и Серова, считавшегося неисправимым домоседом. В результате той поездки нам достались несколько шедевров от обоих художников.
Маршрут пролегал через Киев, Одессу и Константинополь в Афины, Дельфы, Патры, Кандию, Олимпию, Микены, на острова Крит и Корфу. Путешествие получилось очень насыщенным: «Море всюду дивное, как зеркало. Рисовал силуэты надвигающейся Греции. Сегодня Акрополь – такой сплошной восторг. Серов говорит, "плакать и молиться" хочет. Туда попали к вечеру, прямо неописуемо».
После этого путешествия Бакст создал панно «Terror antiques» («Древний ужас»), где попытался изобразить трагедию гибнущей Атлантиды. К слову, Серова привлекали совсем другие сюжеты, в них – восхищение гармонией древней цивилизации.
«Древний ужас» (фрагмент), 1908
Одной из самых ярких страниц в творчестве Бакста было участие в постановках «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Триумфальные выступления балетной труппы были связаны с новым подходом к театральной постановке как к синтезу искусств, где равные права имели хореограф, композитор и художник. Мстислав Добужинский вспоминал: «"Восток" "Шехеразады", покоривший Париж, был замечателен именно вдохновенной интерпретацией Бакста. Понимая и чувствуя, как редко кто из стилистов, всю магию орнамента и чары красочных сочетаний, он создал свой особый,бакстовский стиль из той "полу-Персии – полу-Турции", которая его вдохновляла. Этот пряный сказочный Восток пленял необычайным размахом фантазии. Изысканность ярких цветов, роскошь тюрбанов с перьями и затканных золотом тканей, пышное изобилие орнамента и украшений – всё это настолько поражало воображение, настолько отвечало жажде нового, что воспринято было и жизнью».
К балету «Шехерезада», 1910
К балету «Шехерезада», 1910
К балету «Шехерезада», 1910
К балету «Клеопатра», 1909
К балету «Клеопатра», 1909
Первая мировая война, восстания по всей Европе, революция в России на годы поставили крест на благополучии художественной жизни в Старом Свете. Зато манила Америка, представляясь страной богатства и всеобщего достатка.
В 1914 году в Париже Бакст знакомится с семьей Джона Гаррета – американского дипломата, банкира и коллекционера. Жена Гаррета Алис стала настоящей почитательницей таланта Бакста. Став на долгие годы другом художника, она старалась пропагандировать его творчество в Америке, устраивая выставки картин, помогая налаживать деловые контакты, получать заказы.
Именно в Соединенных Штатах по эскизам художника стали делать не только роскошные гребни для волос, но и их более дешевые аналоги. Журнал Providence писал: «Бакстовские украшения для причесок действительно уникальны по форме, ибо при изготовлении фабричным способом, являются точными копиями рисунков, созданных фантазией великого художника. Двусторонние гребни в египетском стиле созданы по мотивам костюма жены Потифара из балета «Легенда об Иосифе». Орнамент из оранжевых, красных и синих линий с одной стороны контрастирует с черно-серебряным рисунком на обороте. По мотивам «Шехеразады» создана прекрасная булавка для волос. На фоне тусклого зеленоватого золота — красная и синяя эмаль с вкраплением сапфиров и изумрудов».
В 1916 году Бакст заключил на три года договор с фирмой «H.B. Marinelli, Ltd.», которая обязалась защищать его интересы в США, принимать заказы от частных лиц на оформление спектаклей и создание костюмов, вести деловые переговоры. «В Европе и в Америке моё имя – почти синоним краски», – иронизировал Бакст.
Первая поездка в США состоялась только в ноябре 1922 – апреле 1923 года. Бакст был поражен Америкой, он писал сестре: «Здесь жизнь – еда очень дорогая; вернее, на франки очень дорого. Народу в 3 раза больше, чем в Париже; езда над головами, по улице и под улицей. Лошадей совсем в экипажах нет. Магазины вроде Printemps или Louvria приблизительно 300 или 400 таких – совершенное безумие выставочных материй, и народ ломится! Подумай, больше 7 миллионов оседлого населения в Нью-Йорке! Синагог масса, и на самой элегантной 5-й Avenue великолепная синагога, очень торжественная. Половина всех магазинов – еврейские».
Здесь он писал портреты, занимался организацией выставок, читал лекции. Кстати, за лекции платили очень неплохо – как за картины. «Я жажду ещё таких лекций. Это точно гастроли Шаляпина – приятно и гораздо легче, чем картины», – пишет он сестре.
Ещё один из успешных, в том числе в финансовом отношении, проектов Бакста – его сотрудничество с «шёлковым королем» Америки Артуром Селигом, который предложил художнику создать орнаменты для его тканей, попросив использовать народные американские мотивы. В результате этого сотрудничества родилась целая серия прекрасных тканей, которые пользуются большим успехом: их рисунки появляются в Vogue, их покупают по всей Америке.
Бакст гордился тем, что созданные им творения смогли завоевать симпатии широкой публики, и не считал унизительной для себя работу над дизайном тканей: «Нет великого и малого в искусстве. Всё – искусство. Как можно говорить, что это слишком популярно – делать прекрасные рисунки для шёлковых тканей. Во всех великих художественных школах лучшие мастера проходили разные этапы развития, так великий скульптор Бенвенуто Челлини собственноручно делал чашки и солонки».
За 1923–1924 годы было создано большое количество рисунков для тканей как по мотивам аборигенного искусства Америки (он целенаправленно изучал индейскую керамику, тиснение по коже, покрывала, ковры племен навахо, акома, хопи – «зеленую свежесть примитива»), так и варианты в русском народном стиле.
До самой своей смерти художник продолжал интенсивно работать. Желая «завоевать Америку», он стремился и к финансовому успеху. «Увы, я здесь прикован заработком (у меня четырнадцать человек родных живут целиком на мой счет!), и я обязан работать не покладая рук!» – писал он в феврале 1924 года Грабарю и Сомову, занятым устройством выставки русского искусства в Америке. Не покладая рук трудился он над заказными портретами, эскизами тканей, планировал будущие выставки, восстановил разорванное сотрудничество с Дягилевым и Ballets Russes…
Для одного человека этого оказалось слишком много. Нервное и физическое напряжение подорвало здоровье Бакста. 27 декабря 1924 года он скончался в Париже от отека лёгкого.
Также по теме
Новые публикации
Знай русский! В меру сил или по мере сил? 23.04.2024
Какой предлог выбрать в данных сочетаниях: в меру сил или по мере сил, в парке или по парку, в праздники или по праздникам? Есть ли смысловая разница между вариантами подобных конструкций? Иммануил Кант и его завещание человечеству 22.04.2024
300 лет Канту. Великий мыслитель в своих знаменитых философских трудах заложил основы морали и права, ставшие нормой уже для современного нам общества. Но современники знали его как… географа, читавшего 40 лет лекции по физической географии. А ещё Кант присягал на верность русской императрице, был почётным членом Петербургской академии и читал лекции русским офицерам.