Т. В. Таболина. Соотечественники и Интернет (начало) 

В границах современной России и за её пределами проживают люди, которые говорят и думают на русском языке, имеется способный к объединению (либо объединяемый) социум – «соотечественники». Важно представить себе степень влиятельности этого социума в разных странах.

Подавляющее большинство респондентов в целом оценивали меру влиятельности скептически: 55,8 % ответивших на данный вопрос указали, что влияния практически нет, и лишь 19,6 % отметили достаточно высокий авторитет российской диаспоры. Одна из причин достаточно низкой самооценки статуса российской диаспоры становится понятной, если рассмотреть распределения ответов по каждой категории стран.

Наиболее авторитетна русская диаспора в активных странах СНГ (Белоруссии и Казахстане), где наиболее типично суждение: «У нас нет диаспоры как таковой: большинство говорит по-русски и принадлежит к русской культуре».

Оценка же влиятельности российской диаспоры в странах Балтии и Грузии ниже, чем в странах Западной Европы, несмотря на значительную долю соотечественников в составе этих постсоветских стран, что связано с политической нетерпимостью властей к этой части их населения. Это сочетается с довольно жёсткой политикой уничтожения всего советского исторического и культурного наследия в этих странах. В Эстонии и Латвии ведётся откровенный курс на выдавливание представителей нетитульной нации из страны, раскол русскоязычного населения и их организаций. Русский язык объявлен в Эстонии иностранным, в то время как для более чем 40 % населения страны он является родным, а более 70 % населения владеет им. Русский язык запрещено употреблять в госучреждениях.

Сохранилась преимущественно негативная оценка влиятельности российских диаспор в большинстве стран СНГ, где нет существенных препятствий для распространения русского языка и российской культуры. Более того, данные опроса свидетельствовали о достаточно высоком статусе собственно русской культуры. Полученные данные показали наличие противоположных мнений: оценка влиятельности диаспоры падала от негативных к позитивным показателям, а оценка отношения к русской культуре, наоборот, росла от негативных к позитивным показателям. Можно констатировать, что достаточно престижная русская культура ещё не ассоциировалась в сознании принимающего общества с её носителями – представителями российской диаспоры. 

В практическом плане это означает, что наши соотечественники, их структуры и связанные с ними организации Российской Федерации пока слабо используют самый, пожалуй, мощный ресурс повышения социально-политического влияния российской диаспоры в странах пребывания – достаточно высокий престиж русской культуры. 

Разумеется, отношение к русской культуре в разных странах различно. Объясним провал в отношении к русской культуре в странах Балтии и Грузии. В странах Балтии ещё с советских времен русская культура не занимала лидирующих позиций, что обусловлено отчётливой ориентацией населения этих стран на культуру Западной Европы, в Грузии это следствие нынешней политики руководства страны.

Однако следует подчеркнуть, что престиж русской культуры в странах Западной Европы несколько выше, чем в странах СНГ. При этом на первом месте среди дел, которыми бы хотели заняться наши соотечественники, – популяризация русской культуры (35,4 % всех ответивших). Хотя большую долю негатива давала политика властей Украины по отношению к русской культуре, но и там, по мнению соотечественников, всё упиралось в неэффективную работу российских официальных структур, когда по заказу и при содействии МИД РФ Институтом стран СНГ был проведён круглый стол «Русскоязычная Украина: возможности и проблемы консолидации».

Одна из негативных оценок деятельности МИД России на Украине сводилась к недостаточному вниманию к Всеукраинскому координационному совету организаций российских соотечественников (ВКСОРС) и окружных КСОРС, представляющих регионы Украины с совершенно разной общественно-политической ситуацией в каждом из них: «Кому нужен такой, с позволения сказать, "всеукраинский координационный совет", мнение которого чиновников российского МИДа, включая Посольство РФ в Украине, абсолютно не интересует, а его руководители для обсуждения проблем русскоязычного населения Украины на МИДовские мероприятия не приглашаются?»

Мнения экспертов, живущих в России и смотрящих на соотечественников со стороны, иногда резко расходились с оценками самих соотечественников. Среди экспертных имелись и двойственные мнения: «Что касается Средней Азии, стран СНГ, там наши соотечественники, те, кто говорит по-русски, те, кто причисляет себя к русским, вытолкнуты со всех административных постов и участия в управлении страной не принимают, особенно это касается Туркменистана, Узбекистана... Что касается Украины, там существует Восточная Украина, Юг и Запад, тем более там предоставляется возможность законодательством делать какие-то организации, организованные формы для тех жителей этих стран. Там есть граждане Украины, есть те, кто не принял гражданство, есть те, кто считает, что ему гражданство это навязали искусственно, как крепостных, взяли и привязали к территории, они там жили, были такие граждане, их назвали другими гражданами. Поэтому они свои права там защищают, и достаточно эффективно. Вот в Крыму сорвали учения НАТО, например, там уже создаются организации, которые будут препятствовать проведению этих учений».

Оценка влиятельности русских диаспор в разных странах мира зависит порой от позиции самого эксперта в системе работы с соотечественниками в российских структурах. Важно и кого он считал соотечественниками: знакомых людей, тех, которые «на слуху», или членов организации, которые не всегда представляли совокупность соотечественников в данной стране.

При сравнении оценок экспертов с данными опроса очевидно, что оценки роли русских диаспор экспертами скорее желаемые, нежели действительные перспективы. Прослеживается некоторое гипертрофирование значимости организаций соотечественников, их возможностей и стремлений сотрудничать с Россией в экономически значимых проектах. Интересно, что такой подход преобладал в конце 1980 – начале 1990-х гг. и до конца иллюзии не рассеялись даже у серьёзных экспертов. Некоторая вариативность (как и завышенные ожидания от русского зарубежья) экспертных точек зрения отражает то, что в России работа с соотечественниками всё же недостаточно системна и эффективна.

Мнения многих экспертов сходятся в том, что русские не образуют диаспор как таковых: «Они ассимилируются быстрее, то есть теряют свою русскую идентичность, не обретая другой, и вот в этом конфликте и внутреннем противостоянии живут. Также имеется очень много общественных организаций соотечественников. Отношения между ними чаще всего конфликтны. Одни приближены к посольству, отсекают других от небольших финансовых потоков, которые посольство по долгу службы перечисляет. Происходит деградация креативного потенциала, и всё скатывается на очень простые примитивные несистемные мероприятия, которые в конечном итоге ни на что не направлены, кроме как на протокольную демонстрацию флага.

Как отмечали эксперты, исторически сложившаяся антипатия русских к объединениям, стремление быстрее раствориться в принимающем населении, стать там более своими, преодолевается исключительно за счёт конкретных людей, которых надо выявлять и адресно поддерживать их деятельность, а также работать над внешним имиджем страны внутри самой России. «На Украине, в Прибалтике наши диаспоры очень большие. А население в этих странах всё чаще выбирает в качестве ведущего иностранного языка (второго после родного) не русский, что было бы логично, а английский… Такая же тенденция проявляется и в Средней Азии, в тех регионах, где присутствует бизнес. Здесь Россия проигрывает.

Экспертные заключения подчас находят подтверждение в сообщениях, которыми обмениваются соотечественники в социальных сетях о получении образования, продвижении карьеры, успешном «встраивании» в новую страну.

На каждом русскоязычном сайте любой страны проживания имеются сведения о бизнес-активности соотечественников, идёт обмен ссылками на схожие сайты, связанные с поисками работы и перспективами реализации своих возможностей.

Среди таких, оказывающих подспорье, в том числе на начальном этапе устройства в новой стране, можно отметить «Еврокаталог» – интернет-справочник русскоязычной Европы (www.evrokatalog.eu). Материалы отражают достаточно высокую адаптивность и способность к продвижению и самореализации нового поколения соотечественников, выехавших в последние 5–10 лет, а также оставшихся за рубежом после учёбы в западных учебных заведениях.

Здесь предусмотрена, помимо долгосрочного «членства» в сети, бесплатная доска объявлений на краткосрочную перспективу с широким диапазоном вопросов. Отмечаются нюансы и специфика трудоустройства в той или иной стране. Бесплатная онлайн-директория фирм, услуг, СМИ, обществ и частных специалистов в Европе (хотя сотрудничают и организации из Северной Америки) создана в Риге, а получила признание у большой части русскоязычного Интернета (тут не является значимым деление на ближнее-дальнее зарубежье).

Деятельность «Еврокаталога» была отмечена премией «Рунет – 2008». Место и роль российских диаспор в принимающем обществе можно обобщить по потенциалу и намечающимся направлениям. Они – важнейшая часть общего с Россией цивилизационного пространства, объединённого российской культурой, русским языком, схожей ментальностью; существенный фактор системы международных отношений; интеллектуальный, духовный, культурный, демографический ресурс России; один из компонентов развития в России гражданского общества, интеграции страны и регионов в систему современных мирохозяйственных связей.

Имеются факторы, мешающие активному развитию этих тенденций. В ряде стран ближнего зарубежья существующая законодательная база на теоретическом уровне обеспечивает соблюдение прав русских и других меньшинств. Однако на практике действующие законы выхолащиваются отсутствием пропорционального представительства в различных ветвях власти, ползучей дискриминацией русскоязычного образования, русского языка и т. п. 

Огромные проблемы отмечались на Украине, где восьмимиллионная русская община боролась за свои этнокультурные права. Потеря русского языка оказывала неблагоприятное моральное воздействие на соотечественников. Таким образом, в странах ближнего зарубежья на первый план выдвигалась проблема максимально возможной правовой защиты соотечественников как составной части государственной работы с российскими зарубежными диаспорами.

Ситуация с правами соотечественников на постсоветском пространстве складывалась неоднозначно. Общие черты – слабая представленность русской общины в органах власти, вытеснение русского языка, в том числе из электронных СМИ, тенденция к ухудшению социально-экономического положения соотечественников. В последние годы российская диаспора здесь существенно постарела, поскольку более мобильная молодёжь уезжала за рубеж. Миграция активной части диаспоры вела к тому, что в ряде стран бывшего СССР значительную часть наших соотечественников составляли представители малообеспеченных слоёв.

Эти факторы во многом предопределяли аморфность диаспоры во многих бывших советских республиках, неготовность значительной её части к консолидации. Существовало множество общественных организаций соотечественников, слабо связанных, а то и конкурирующих друг с другом. Повышение веса и авторитета этих организаций, а соответственно и русскоязычных общин в целом, является насущной потребностью, общей задачей как для российской стороны, так и для всех общественных и культурных институтов соотечественников за рубежом.

Выделился ряд первостепенных направлений: прежде всего, преодоление «информационного вакуума», который создаётся вокруг наших соотечественников. Также необходимо преодолевать недостаток их информированности о новых направлениях работы с соотечественниками в России, изменениях нормативной правовой базы, документах, принимаемых на форумах представителей организаций со всего мира.

Необходим комплекс серьёзных мер: налаживание или восстановление российского телевещания на зарубежье, выпуск специализированного издания соотечественников, часть которого могла бы готовиться в Москве, а часть – самими соотечественниками в той или иной стране.

Тех изданий, которые имеются (в том числе и поддерживаемые Россией финансово), недостаточно. Они малотиражны, тяготеют к своей региональной тематике, порой вынужденно перегружены официозом (который, как отмечают сами соотечественники, легко найти в Интернете). Создают их порой непрофессионалы и опять-таки энтузиасты. А в таком важном деле это становится большим недостатком. Часто такие издания интересны только самим соотечественникам, которые видят там свои фотографии и рассказы об организациях (в форме отчёта). Они не всегда могут выполнить важнейшую роль выхода за пределы общины и привлечения читателей из стран проживания и из смешанных браков.

В перспективе на основе имеющегося опыта и с учётом определённых промахов возможно учреждение информационного агентства с редакциями в России и странах ближнего зарубежья.

Актуальной задачей остаётся содействие процессам самоорганизации соотечественников, в том числе по линии МИД России, при условии, что критерием должна стать реальная работа этих организаций.

По-прежнему важной является задача обновления законодательной базы работы с соотечественниками. Инициатива здесь – в руках Федерального Собрания Российской Федерации, профильных комитетов Государственной Думы. Многие предложения лидеров организаций могут служить основой для тех или иных корректив или новых нормативных правовых актов.