Надо сказать, что эти институты возникли, по существу, очень синхронно в IX веке, одновременно со становлением современных европейских государств, в том числе и Руси. Именно эти институты положили начало представительной власти, хотя зачатки, вероятно, можно проследить и в какой-то античной традиции.

Медиевисты отмечают, что сословно представительный режим, как наиболее яркое достижение политической средневековой истории, неизвестно предшествующей мировой практике. Оно уникально, так как было рождено творчеством только европейских народов, и стало возможным благодаря сословной самоорганизации европейского общества, его социальной и политической активности, которые преобразовали многовековую историю средневековой государственности, замыкающейся на фигуре государя.

Самым древним парламентом на планете, одновременно и судебным собранием, является исландский альтинг. Сейчас его здание является, пожалуй,  самым маленьким из всех известных мне в мире парламентов. В отличие от самого большого парламента в мире. Где, вы думаете, он находится? Самый большой парламент в мире, который по своим объёмам уступает исключительно Храму Солнца и сборочным цехам НАСА в штате Флорида, но превосходит по своей кубатуре пирамиду Хеопса, расположен в Бухаресте. Это здание, которое товарищ Чаушеску строил для того, чтобы там вместились Коммунистическая партия, правительство, парламент и другие органы власти Румынии. У нас тоже были такие проекты. Но, к счастью, они остались нереализованными. Зато румынский парламент может вполне считаться главным оплотом парламентаризма на планете.

Собственно, начиная с IX века, начали возникать и органы самоуправления. Причём, сначала это произошло в итальянских городах, а затем – в трансальпийских странах.

В средние века парламенты не были постоянными органами власти. Они не принимали законы. Цель их деятельности была двоякая: обсуждение жалоб и получение от сословий вотума на финансирование центральной власти. Именно это сословное представительство обеспечивало те формы представительства, которые уже позднее, в новое время, стали развиваться в институты современной демократии.

А что же наша страна? На мой взгляд, по степени развития институтов представительства, по степени политического плюрализма долгое время она, если не превосходила Западную Европу, то уж точно ей не уступала. Древнерусский князь не воплощал полноту власти. Он должен был делить её и с боярством, и с дружиной, и с вече, которые были неотъемлемыми компонентами системы управления Киевской Руси. Хотя пределы полномочий каждого из этих институтов вызывали и вызывают долгие споры.

При этом не вполне даже понятно, когда эти институты возникали. Одни относят, скажем, такой представительный орган как вече к институтам догосударственным, которые унаследованы от племенного строя, другие – к политическим новациям времён Киевской Руси.

Впервые вече было упомянуто в Повести временных лет под 997 годом, когда печенеги осадили Белгород, а его жители «створиша вече в городе». Первое упоминание Новгородского Вече относится к 1016 году, когда оно было создано князем Ярославом Мудрым. Если говорить же о свидетельствах более давнего происхождения вече, то чаще всего ссылаются на запись Лаврентьевской летописи под 1176 годом: «Ибо новгородцы изначала, а также и смоляне, и киевляне, и полочане, и все волости, как на совет сходятся на вече, и что решат старейшие [города], то и пригороды принимают...». Важны свидетельства здесь и западных источников. От балтийских племён до поляков и чехов они фиксируют обычаи совместного обсуждения важнейших вопросов, общих собраний, которые в латинских летописях носят название «конвентус», «колокфиум», или «дженералис куре». Похоже, что вече было всё-таки древним институтом. А на ранних этапах государственности или протогосударственности разделение власти и общества у славян было даже менее выражено, чем в других регионах Европы, и уж тем более чем в азиатском мире.

Можно с полной уверенностью сказать, что в лице вече мы имели дело с институтом представительства, и даже происхождение этого понятия от слова «вещать» не отличает его от латинского «vitiosum». Степень представительности определить непросто, и, похоже, что всё-таки вече обеспечивало даже большую представительность, чем западноевропейские парламенты. Максим Ковалевский, Матвей Любавский, Борис Греков считали вече собранием отцов семейств для обсуждения и  решения общих дел. Это высокий уровень представительности.

Современные авторы более скептичны в отношении степени представительности вече. И академик Валентин Янин, и киевский академик Петр Толочко полагали, что вече было собранием представителей лишь имущего класса, а новгородский вечевой строй они считали образцом феодальной демократии в русском боярском варианте. Но даже если согласиться с уважаемыми академиками, к чему есть все основания, всё равно окажется, что представительство на этих собраниях было более широким, чем в Западной Европе, где демократические низы тоже никогда не участвовали в государственном управлении. Эти низы никогда не приглашались даже в виде массовки...

Городское самоуправление на Руси было более реальным, чем в Западной Европе. Вот очень авторитетное мнение ФернанаБроделя, который отмечал специфику крупных городов Киевской Руси в сравнении с западноевропейскими: «Тогдашние русские города были настоящими западными городами». Отличие состояло, прежде всего, в том, что первые русские города не были полностью отделены от окружавшей их сельской местности. Так, владельцы соседних с Нижним Новгородом земель принимали участие в вече, то есть в городском собрании, решение которого распространялось не только на сам город, но и на окружавшую его местность. Здесь они имели равные права с купеческой аристократией.

С другой стороны, в Киеве первые роли также играли военачальники, входившие в княжескую дружину. Иными словами первые русские города были открытыми, и в этом походили на города античности. Они не были закрытыми сообществами, представлявшими привилегии только своим гражданам, каковыми являлись города средневекового Запада.

Насколько влиятельными были представительные органы древней Руси? Сторонники точки зрения о влиятельности вече обычно отталкиваются от его полномочий, которые были весьма широки. Любой вопрос мог стать предметом рассмотрения, включая и призвание князя. Игорь Фроянов, например, считает, что князь древней Руси не являлся еще монархом и представлял собой высшее должностное лицо в системе общинной власти. А после восстания в Киеве в 1068 году, городская община стремительно превращается в доминанту политического бытия, а вече, народное собрание, становится верховным органом власти, подчинившим себе, в конечном счете, и княжескую власть.

С другой стороны, Александр Пресняков не находил в летописях никакого намека на то, что вне новгородского севера население брало на себя задачу определять общественное положение князя. Князья сами строили волость, создавая свое особое княжое право внутри земли.

Действительно, нет никаких сведений, что Олег, Игорь или Святослав, отправляясь в военные походы, исполняли волю общины. Князья самостоятельно поддерживали со своими коллегами из Западной Европы дипломатические, брачные отношения, и в принципе занимались теми же вопросами, что и короли, не обращаясь за мнением к вече.

Княжеские уставы, грамоты на вече только оглашались, но не могли там вырабатываться по определению. Вот Петр Толочко пишет, что князья не просто приезжали в ту или иную область или избирались ее общиной, а ставились великими князьями, занимали столы по принципу старшинства, вотчинного  права, утверждались на них посредством силового захвата, а реже всего – по приглашению. Так называемая вечевая община могла оказывать на это лишь косвенное влияние. Но, тем не менее, вечевой строй существовал и, безусловно, играл большую роль в истории древней Руси.

Монгольское завоевание, мягко говоря, затормозило развитие представительных институтов в нашей стране, всякий смысл их существования утратился. Однако в Новгороде, в Пскове, которые сохраняли автономию, вече созывались вплоть до того момента, когда их подчинил Иван Грозный.

Именно Иван Грозный – создатель самодержавной российской власти, как ни парадоксально, и был инициатором восстановления института представительства. Именно при нем возник такой институт как Земский собор.

Сам термин «Земский собор» появился на свет достаточно поздно: только в середине XIX века в полемике Сергея Соловьева с Константином Аксаковым. В документах XVI-XVII веков использовались такие понятия как «Совет Всей Земли» или просто «Собор». Известный историк XIX века Иван Беляев описывал логику Ивана Грозного: «И 15 лет продолжавшиеся беспорядки, придворные интриги, страшное самовластие бояр, расхищение казны, разорение народа, наконец, пожар и возмущение черни должны были вынудить подросшего царя и его тогдашних советников решиться на какую-либо меру, более серьезную, чем смена одних властей и назначение на их место других. Эта потребность была прямой и непосредственной причиной, вынудившей молодого царя созвать небывалый Земский собор, на который могут в случае нужды опереться как на волю целого народа». Кроме того эта инициатива отражала и новую реальность: единое государство требовало общенационального органа, который подчеркивал бы единство большого и растущего пространства. В то же время Собор отличался принципиально отвече: он был создан по велению царя из выборных людей разного чина из всех городов.

На первом Соборе в 1548 году Иван повинился за боярский произвол и испросил пределы собственной власти и разрешение исправить Судебник по старине и тем самым утвердить праведный суд. И именно Собор вручил Ивану Грозному полное самодержавие, а обещанные реформы были реализованы изданием Судебника 1550 года и уставными грамотами местного самоуправления. Теперь присылаемые из центра наместники-властители не могли вершить суд без участия выборных дворских, старост и лучших людей – целовальников.

Потребность в следующем Соборе возникла уже позже, в 1566 году, в начале периода опричнины, когда Ливонская война зашла в тупик, и велись переговоры с польским королем Сигизмундом. Они прошли без личного участия царя. В последующем монархи редко на них присутствовали. Бояре в большинстве были тогда против войны, но Собор поддержал Ивана Грозного, укрепившего свои позиции в конфронтации с аристократией.

В 1598 году, когда умер царь Федор Иоаннович, пересеклась правившая династия, именно Земский собор поставил на царствование Бориса Годунова. Через год после его коронации был созван новый Собор с единственной целью: заслушать и подписать документ, закреплявший избрание Бориса, его наследников на трон.

Лжедмитрий, который представил себя законным наследником Ивана Грозного, не затруднил себя земским избранием, и это была одна из причин его быстрого падения. После этого зазвучали требования созыва нового Земского собора для избрания царя. И главный претендент на престол Василий Шуйский в действительности был провозглашен царем только своими ближайшими сторонниками, которые были при дворе. Так что даже не все москвичи узнали о его избрании. «Семибоярщина» собиралась созвать полноценный Земский собор для избрания царя, но не встретила в этом поддержки ни со стороны своих коллег-бояр, ни, естественно, со стороны поляков, которые уже предлагали собственную кандидатуру на престол –  королевича Владислава.

«Смута, – писал Ключевский, – создала условия, которые дали выборному элементу решительное численное преобладание над должностным и тем сообщили Земскому собору характер настоящего представительного собрания». Слова, малознакомые прежде, – «Совет Всей Земли», «Общий Земский совет», «Всенародное собрание», «Крепка Дума миром» – стали ходячими выражениями новых понятий, овладевших умами.

Выход из смуты оказался возможным во многом благодаря проведению Земского собора в 1613 года, в котором приняли участие выборные почти от всех городов и краев России, включая и Сибирские, и ещё находившиеся под польской и шведской оккупацией. Причем ход работы этого Собора опровергает распространенное мнение, что все решения на соборах были заранее предопределены аристократической верхушкой. Избрание Михаила Романова было предопределено, прежде всего, позицией казачества, которые во многом представляли Московское ополчение, именно они заставили Боярскую Думу и Собор сделать выбор в пользу Михаила Романова.

Война продолжалась, продолжались казацкие бунты, разорение казны, армия была в расстройстве. И юный царь счёт за благо на время превратить Собор в постоянный орган власти. И тот Земский собор, который избрал царя, не распускался затем на протяжении трёх лет. Власть царя непосредственно опиралась на волю русской земли, выражаемую Земским Собором. И в своих первых указах Михаил Фёдорович неизменно использовал формулу: «Мы, великий государь, учинили о том Собор и приговорили».

После того, как Собор 1613 года разошёлся, в 1616 году был созван новый Собор. Затем вновь в 1618 году, в 1619 году и так далее. Соборы хорошо проявили себя, как форма совета царя и всей земли в условиях чрезвычайных обстоятельств.

За время правления Михаила Фёдоровича Романова состоялось, как минимум, семь Земских соборов, и некоторые из них заседали по несколько лет. Они решали вопросы войны и мира, чрезвычайного налогообложения, легитимизировали решения царя из новой рождавшейся династии.

После смерти Михаила Фёдоровича для придания законности власти его 16-летнего сына Алексея, по свидетельству Григория Котошихина, также прошёл специальный Собор. Ключевский в связи с этим писал: «Соборное избрание, как замена завещания, стало признанным прецедентом. Теперь в четвёртый раз обратились к тому же средству, чтобы случай превратить в правило, в порядок. Соборным избранием только подтверждалось наследование по закону, установленное клятвенным соборным приговором 1613 года».

Второй представитель династии Романовых чувствовал себя на троне гораздо увереннее, и при нём Земские соборы собирались лишь в начале царствования. В 1648 году было принято Соборное Уложение, которое помимо прочего, как мы знаем, установило крепостную зависимость крестьян. Земский собор 1650 года оказался необходимым в связи с бунтами в Новгороде и Пскове. Ну и, наконец, в 1653 году – для решения вопроса о присоединении Малороссии, что предполагало новую войну с Польшей и, соответственно, ассигнования на эту войну.

При Алексее соборы проходили достаточно формально. Выборные созывались уже для заслушивания готовых распоряжений власти и подтверждали затем законность решения собственными подписями.

Фёдор Алексеевич, царствовавший шесть лет, общих Земских соборов не собирал, но собирал, я бы сказал, отраслевые Земские соборы. Например, купечества – для организации торговых отношений с Персией, для обсуждения условий торгового договора с Голландией. Выборные приглашались в Москву для установления подати и служб податных людей.

В 1682 году Собор духовенства, бояр, думных людей и выборных отслужилых людей принял решение об уничтожении местничества, что тоже стало важным решением в истории нашей страны.

Следует отметить, что при Фёдоре Алексеевиче выборные давали собственные приговоры, которые уже царь утверждал, то есть они сами разрабатывали решения, которые царём затем превращались в законы.

Тогда же, в 1682 году, потребовалось срочно и без всяких правил собрать Земский собор. По существу в нём приняли участие случайно оставшиеся в столице выборные от городов, которые обсуждали подати и службы, для того чтобы избрать преемника скончавшемуся царю из двух его братьев Ивана и Петра. Тогда Патриарх убедил избрать Петра Алексеевича. Но мы также знаем, что потребовалось ещё немало времени, чтобы он утвердился в качестве единоличного правителя России.

А затем началась эпоха абсолютизма. Земские соборы никто не запрещал, они просто перестали созываться.

Были ли Земские соборы представительными органами? Да. Причем  весьма представительными. По степени представительности они опережали аналогичные собрания, которые созывались в Западной Европе.

Максим Ковалевский писал: «В царствование Ивана Грозного в Соборах представлены были лишь классы административные и военные. Начиная с периода междуцарствия, Соборы составляются из всех и различных сословий: высшее духовенство, высшее дворянство, низшее дворянство, мелкое дворянство, три гильдии московских торговых людей, посадские люди различных торговых округов, и два раза, в 1614-м и 1682 годах – сотни и черные слободы, что на техническом языке этого времени означало крестьян, поселившихся на государственных землях. Только крепостные, те, кто потерял личную свободу за долги или по какой-то другой причине, когда они пользовались правом представительства».

Были ли земские соборы противовесом царской власти? Скорее, нет. Они выступали ее продолжением. Русская земля, доверяя утвержденные царской властью, смотрела на земские соборы не как на какую-то привилегию или право народа, как смотрели в свое время на вече, а, напротив, принимали земский собор как необходимую и должную помощь со стороны земли царю, когда сам царь найдет нужным обратиться заподобного рода помощью.

Полномочия, права соборов никогда не были законодательно закреплены. Они действительно созывались исключительно царем в определенном составе для рассмотрения предложенных вопросов, за исключением, конечно, периода Смуты, когда соборы собирал патриарх или боярская Дума.

Но сильно ли наши земские соборы отличались от парламентов западноевропейских, от британского парламента, от кортесов? Например, Ричард Пайпс считал, что в России не было ничего подобного трем западноевропейским сословиям, которые являлись признанными корпоративными объединениями, и поэтому сословного представительства в России якобы не было. Но я думаю, что это несостоятельный аргумент. Людей того времени абсолютно не интересовало, насколько это всё было закреплено или нет, поскольку сословная идентичность существовала просто на уровне крови. Это воспринималось. Люди самоидентифицировали себя по сословному принципу. И царь, и патриарх, созывая соборы, сами устанавливали, какие будут представлены сословия. Соборы были органами и сословного, и провинциального представительства, хотя ряд из них проходил с минимальным представительством провинций.

Конечно, московское самодержавное правительство не было правительством парламентарным. Но не надо забывать, что в средние века Европа вообще не знала парламентарного образа правления, и какие-то такие представительные собрания, вроде безумного парламента в Оксфорде или революционных генеральных штатов во Франции в середине XIV века, которые пытались учредить нечто вроде кабинетов, были исключениями, а не правилами. Конечно, русские соборы не обладали правом выбора министерств. Но они обладали правом, которым не пользовались западноевропейские парламенты, – они могли выбирать царя. И в этом отношении им не приходилось завидовать ни английскому парламенту, ни французским генеральным штатам.

Что касается следующего этапа нашей истории, который обошелся практически без парламентаризма, он объясняется, как это ни парадоксально, западными заимствованиями. Петр Первый заимствовал западные образцы государственного строя. А государственным строем Западной Европы в начале XVIII века был, безусловно, абсолютизм, за исключением Нидерландов и Англии. Петр, также в соответствии с одним из принципов, я думаю, нашей российской ментальности, нашей матрицы, заимствовал опыт сильнейшего врага. Мы всегда заимствовали опыт сильнейшего врага. Таким врагом в тот момент была Швеция. И государственная модель, которую предложил Петр России, была почти идентичная шведской.

В воинских артикулах Петра мы читаем: «Его величество есть самовластный монарх, который никому на свете в своих делах ответу дать не должен; но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благолепию управлять». Это почти буквальный перевод решения шведского Рейхстага о прерогативах монаршей власти 1693 года.

В  1721 году Сенат преподнёс Петру титул императора, который был впервые опробован Лжедмитрием I, и страна стала у нас называться, как известно, Российской империей.

Что же касается XVIII века, то череда дворцовых переворотов, в форме которых чаще всего происходила смена власти, уже не предполагала какого-либо народного участия в решении вопроса о престолонаследии, и мало кого волновала на самом деле в народных массах за исключением, конечно, гвардии и аристократии.

Елизавета Петровна, правившая в строгом соответствии с заветами своего отца, лишь за три месяца до кончины предложила пригласить для разработки Уложения по два дворянина от каждой провинции, по одному купцу, а также священнослужителей по квоте Синода. Но приехать они не успели – Елизавета Петровна скончалась.

Екатерина II, как мы знаем, увлеклась реформированием России по западному образцу на основе тех идей, которые были предложены Монтескье, в том числе и теорией разделения властей. Но надо сказать, что императрица весьма своеобразно трактовала эту теорию, исключительно в том смысле, что судьи не могут быть в то же самое время законодателями или служить по администрации. Но зато она с удовольствием восприняла другую часть того же труда Монтескье, где было сказано, что в обширном государстве самодержавие является естественной формой правления. Это она  потом и положила, собственно, в основу одной из первых статей своего наказа.

Екатерина созвала Уложенную комиссию. И многие исследователи подметили, что при формировании Уложенной комиссии она имела в виду не английский парламент, а всё-таки Земский собор. Во многом принципы, по которым был осуществлён отбор, имеет аналогии с Земским собором.

Но для комиссии готовился специальный наказ. Именно в нём впервые мы обнаруживаем новые тогда для России словосочетания: «естественные права человека», «равенство перед законом», «веротерпимость» и  «презумпция невиновности».

Работа Уложенной комиссии ничем не закончилась, ни одного решения довести до голосования не удалось. Единственное, в чём были едины все сословия – в необходимости предоставить всем право владеть землёй с крепостными.

Но вскоре грянуло восстание Пугачёва. А тут ещё на полный ход заработала гильотина в Париже. Идеи представительной власти окончательно покинули Екатерину.

После победы над Наполеоном, Александр I был полон конституционных замыслов. Царству Польскому, которое было присоединено к России в результате Венского конгресса, были дарованы и конституция, и свобода печати. А на первом заседании польского Сейма в 1818 году император выразил желание распространить реализованные в Польше принципы и на другие земли империи.

Один из авторов польской конституции, Николай Новосельцев, был назначен императорским комиссаром, ответственным за составление проекта Государственной уставной грамоты Российской империи. И в 1820 году окончательная версия документа была предоставлена императору. Предлагалось учреждение в России двухпалатного законодательного сейма и новое административное деление. И вновь планам представительной власти не суждено было сбыться. Полагаю, основных причин было три.

Первая – кровавые революции 1820 года в Испании и Неаполитанском королевстве, которые разразились сразу после того, как там приняли конституции.

Во-вторых, поведение польского Сейма, который парализовал полностью законодательную повестку дня Александра.

И, в-третьих, бунт лейб-гвардии Семёновского полка в самом Петербурге.

После 1820 года Александр конституционные проекты не вспоминал.

Тем более об этом не вспоминал Николай I, правление которого началось под залпы восстания декабристов.

Александр II, приступая к грандиозному социальному эксперименту, к революции сверху, к реформам, которые, кстати, не были копированием чьего-либо опыта, также принял целый ряд решений, которые усиливали элементы представительности. Выборные земства становились органами самоуправления, благодаря которым, в частности, в деревне появились тогда и врачи, агрономы, и ветеринары, и начальные школы. Наряду с этим  создавалось самоуправление с избирательными собраниями в городах с Думами и городскими управами.

Известно также и о планах, идущих намного дальше. Один из проектов был подготовлен тогда Петром Балуевым и предполагал проведение при Госсовете съездов государственных гласных по избранию от губернских и земских собраний городов для назначения правительства. Но здесь подоспело очередное польское восстание 1863 года. Политические реформы были опять отложены.

Затем Александр II с большим интересом отнёсся к проекту, который выдвинул Михаил Лорис-Меликов. Он предлагал создать в Государственном совете две комиссии по назначению правительства: административно-хозяйственную и финансовую, и общую комиссию, в которую входили бы по два представителя от каждого губернского земства или города. И заключения комиссии должны были поступать в Государственный совет. Это было нечто вроде американского сената, только с сословным представительством и законосовещательными, а не законодательными функциями. И, действительно, проект этот, как известно, был одобрен Александром II в полдень 1 марта 1881 года, а через несколько часов бомба террориста прервала жизнь царя-освободителя.

Что делать с проектом Ларис-Меликова? Александр III был того мнения, что он опасен. Вот что он писал Победоносцеву: «Сегодняшнее наше совещание сделало на меня грустное впечатление. Лорис, Милютин и Абаза положительно продолжают ту же политику и хотят так или иначе довести нас до представительного правительства, но пока я не буду убежден, что для счастия России это необходимо, конечно этого не будет; я не допущу».

Парламентаризму в России пришлось дожидаться XX века. И его введение было связано с революцией 1905-1907 годов, до принятия основных законов Российской империей. Император был монархом неограниченным, единственным творцом распоряжений и постановлений, но в 1906 году в России появился двухпалатных парламент. Нижняя палата, Государственная Дума, учреждалась для обсуждения законодательных предположений, восходящих к верховной самодержавной власти.

Избирательное право было настоящим, хотя и не было всеобщим. Женщины не голосовали. Но в начале XX века они не голосовали нигде. И не было ни одной группы населения, которая принципиально лишалась бы права голоса. Более того, система квот, которая была установлена для отдельных категорий населения, позволила осуществить такой уровень представительства, который не знали многие европейские парламенты. Что бы мы не говорили о российских Думах, но, скажем, в американском Конгрессе ни разу не заседал ни один крестьянин. В российских Думах их было достаточно много.

Конечно, выборы были не прямыми. Депутаты избирались на губернских собраниях, которые представляли четыре отдельные курии, что являлось закамуфлированной формой применения имущественного ценза. Но это тоже не было новостью в тогдашней демократической практике. А вмешательство власти в избирательную кампанию в Российской Империи было намного меньше, чем в западных странах.

Даже Государственный совет можно рассматривать в качестве достаточно полноценной верхней палаты парламента. И предусматривалось, что подведомственные ему законодательные и большинство финансовых дел предварительно рассматриваются нижней палатой. И Госсовет их мог отклонять. Он обладал и фактическим правом законодательной инициативы.

С этого момента Россия перестала быть абсолютной монархией, родовой признак которой – недифференцированная законодательная и исполнительная власти, сосредоточенные в одних руках.

Согласно основным законам, император уже не мог законодательствовать, помимо Госсовета и Государственной Думы. Исключение из этого правила составляло чрезвычайно указное законодательство в порядке 87-й статьи. Но и в этом случае требовалось последующее утверждение представительным органом.

Безусловно, нельзя утверждать, что разделение властей было тогда фикцией. Вот как описывал свои будни Владимир Коковцев, министр финансов, а затем и премьер: «С этого дня, в течение длинных шести лет, вся моя работа по должности Министра Финансов, а потом, с сентября 1911 года, и в должности Председателя Совета Министров, протекала неразрывно в связи с Государственною Думою сначала третьего, а потом и четвертого созыва. И, можно сказать, что мой 14-ти часовой труд в сутки столько же протекал на трибуне Думы, сколько и в кабинете Министра Финансов на Мойке».

Дума и Госсовет не формировали правительство. На этом основании многие критики режима говорили о сохранении самодержавия. Но столетие назад конституционные монархии делились на парламентарные, где исполнительные органы формировались парламентским большинством, и дуалистические, где исполнительная власть сохранялась за монархом, а правительство могло оставаться у власти, не пользуясь поддержкой парламента, так как парламенту принадлежала законодательная власть. На мой взгляд, безусловно, по основным законам Российская империя может быть квалифицирована как конституционная дуалистическая монархия.

Дума прекратила свое существование фактически с начала Февральской революции, официально ликвидирована решением Временного правительства 6 октября 1917 года. Создававшиеся по инициативе Временного правительства псевдопарламентские структуры по принципу своего представительства и полномочиям как раз были больше похоже на земские соборы, за исключением, правда, права избирать царей. Они, собственно, и не собирались этого делать. Они представляли сословия и общественные организации, а также действующую власть и население в целом. В так называемом «Демократическом совещании» в сентябре 1917 года участвовали 1,5 тысячи делегатов, представлявших Советы рабочих депутатов, Советы крестьянских депутатов, профсоюзы, органы городского самоуправления, земства, казачьи организации, национальные организации, экономические организации. И кроме того, центральные советские органы, Исполком Совета рабочих и солдатских депутатов, Исполком Совета крестьянских депутатов. Затем на смену Демократическому совещанию пришел его постоянный орган – Временный совет Российской Республики, больше известный как предпарламент. И здесь принципы формирования были схожими, только немного другими: партийно-фракционный сочетался с сословно-профессиональным. Этот орган напоминал политизированный Земский собор, состоявший из весьма авторитетных общественных деятелей. Но, открыв свою работу, он утонул в дискуссиях, ни на что существенно не повлиял. И большевики, которые бойкотировали работу предпарламента, разогнали его в один день с Временным правительством 25 октября.

Выборы в Учредительное собрание были затянуты Временным правительством, которое не было уверено в результатах. Они оказались опять же, как ни парадоксально, первыми в истории планеты всеобщими и прямыми выборами, проведенными в национальном масштабе. Россия была первой страной, которая проводила всеобщие выборы. Уже голосовали и женщины, которые в Англии или в Соединённых Штатах получат избирательное право только в 1929-1930 годах. В них приняло участие 60 процентов от 90 миллионов граждан, которые имели право голоса. Избирательное законодательство было выработано известным юристом Федором Кокошкиным. Предусматривалась пропорциональная система выборов по общероссийским партийным спискам, то есть та самая избирательная система, которая действовала при выборах в шестую Государственную Думу, и будет действовать при выборах в седьмую Государственную Думу.

И, кстати, это избирательное законодательство оказало существенное влияние на зарубежную практику. На принципах этого законодательства прошли выборы в Учредительные собрания Эстонии и Латвии. Во многом оно было заимствовано при проведении избирательной реформы 1918 года в Великобритании, где почти полностью списали наше законодательство, кроме того, что женщинам пока избирательного права тогда не дали. Но мы знаем, чем закончилась история Учредительного собрания: триумфальную победу на выборах одержали две ультралевые партии. Партия, занявшая второе место, в итоге не смирилась с результатом и разогнала Учредительное собрание.

Мало кто знает, что последний Земский собор формально состоялся в 1922 году в городе Владивостоке. Этот Земский собор принял решение о восстановлении монархии. Но большого значения его решения уже не имели.

В советское же время действовала система, основанная на советской демократии в форме Советов, которые воплощали в себе ленинскую идею о слиянии в них исполнительной и законодательной власти.

Собственно, представительная власть вновь стала возрождаться уже только в период заката Советского Союза в эпоху съезда народных депутатов СССР. Напомню, что съезд народных депутатов СССР избирался на принципах сословного представительства от общественных организаций, профессиональных групп и так далее.

Эта матрица нашей представительной власти. Она прорастала через все времена, и, я думаю, продолжает оказывать очень серьёзное влияние на современный российский парламентаризм.

Никонов Вячеслав Алексеевич,
председатель Комитета по образованию Государственной думы РФ,
декан факультета государственного управления МГУ имени М.В. Ломоносова,
председатель правления фонда «Русский мир», доктор исторических наук

Источник: журнал «Стратегия России», №7 2013