— Затем же, зачем России или любой из стран-участниц. Он рассчитан на создание общего рынка труда на основе единых образовательных стандартов, подобных Болонскому процессу в Евросоюзе. Ведь все понимают, что общая экономика ЕАЭС невозможна без совместной подготовки трудовых ресурсов и их распределения. Новая высокотехнологичная экономика без квалификации специалистов и новых рабочих — «синих воротничков», а также взаимного признания дипломов невозможна.

— Потенциал роста в гуманитарной сфере есть, и он реализуется, но не максимально. У нас есть хороший опыт — контакты между министерствами науки и образования между разными странами тесные. Есть и минусы — контакты эти нерегулярные. Не выстроена система. Вот и нет дисциплинирующей регулярности.

— Да, конечно, мы заинтересованы в том, чтобы армянская молодёжь получала образование за рубежом, в том числе в России. Однако у нас тут две проблемы или два ограничения. Проблема номер один — вопрос отсрочки от армии. У нас с этим делом очень строго, я бы сказал — бескомпромиссно. В последние четыре года в вузах страны места с отсрочкой от армии сократились в пять раз. Что, я полагаю, не предел. Мы ради роста престижа службы в армии поменяли закон и будем строго регулировать отсрочку от армии для студентов. Речь идёт и о тех студентах, которые обучаются по межправительственным и межгосударственным программам за границей. То есть я хочу сказать, что они будут обязаны прервать учёбу ради прохождения армейской службы, что не всегда устраивает приглашающую сторону. Например, этот фактор ограничивает российско-армянское или германо-армянское сотрудничество в образовательной сфере. И по мотивации, по простому количеству студентов.

— Второй фактор, который нас давно мучит, — невозвращенцы. Мы не против того, чтобы выпускник стажировался в той же России, но не оставался там. Учитывая непростую демографическую ситуацию в стране, для нас отток молодых людей детородного возраста — это значительно больше и опаснее, чем когда на выходе мы получаем продолжение пресловутой утечки мозгов.

— У нас одно условие — гарантия возвращения наших студентов на родину — прописано чётко. Так мы разработали специальное соглашение с нашими коллегами из Германии и России, где обучаются наши юноши и девушки. В рамках утверждённой программы сотрудничества армянские студенты не имеют права не возвращаться.

— В либерально-правовом поле, разумеется, возникают вопросы, связанные с правами человека. У немецкой стороны, вероятно, таких проблем нет, у нас — есть. У России, как понимаю, тоже. В отдельных или исключительных случаях можно договориться о возмещении стоимости обучения, но... Да, кто-то может заплатить, за таланты может заплатить та же Россия, но Армения — очень маленькая страна — всё всем видно... «Исключения» поставят крест на принципах образовательной политики. Несмотря на все эти трудности, мы всё же готовы и заинтересованы рассматривать возможность увеличения квот для обучения армянских студентов в вузах России и СНГ. Правда, с учётом тех двух факторов, о которых я говорил и из которых мы исходим, когда проводим в стране образовательную политику.

— Тут мы как все. Мы хотим, чтобы эти вузы были вузами мирового уровня или включёнными в Болонский процесс. В России и СНГ ведь есть разные университеты. Мы внимательно следим за содержанием реформ в российском высшем образовании. И тут мы неоригинальны. Мы хотели бы получать и наращивать квоты в двух главных вузах — МГУ и СПбГУ, в семи федеральных и 23 национально-исследовательских институтах плюс квоты в профильных вузах, которые пока не входят в российско-армянский образовательный обмен: МГИМО, знаменитая Бауманка, Московская консерватория имени П. И. Чайковского, Институт стран Азии и Африки. В последнем случае нас особенно интересуют османистика и исламоведение. И тут мы готовы и заинтересованы рассматривать любые предложения, исходящие от российской стороны.

— С российским министром образования господином Ливановым мы пока успели решить две проблемы. Первая — качество приёма абитуриентов из Армении и качество организации прозрачности экзаменов. И, на мой взгляд, в 2014 году мы с российскими коллегами провели, наверное, лучший приём за всю историю существования совместных образовательных программ по межгосударственному обмену. Конечно, есть технические проблемы и детали, они требуют доработки, но сама концепция вовлечённости Министерства науки и образования Армении в российские образовательные проекты — это элемент взаимного доверия. Без него сотрудничества в рамках Евразийского образовательного проекта не получится. К этому располагают не только традиционно дружественный исторический фон и багаж российско-армянских отношений, но и личные контакты на всех уровнях. Это тоже, чего греха таить, элемент дипломатии. Может быть, трудно иногда дифференцировать где заканчивается государственное и начинается партийное или вмешивается личное, но личные связи и иные сложные взаимосвязи помогают.