— С нового учебного года у нас введён единый историко-культурный стандарт изучения истории, — заявил на пресс-конференции в РАН министр образования и науки РФ Дмитрий Ливанов. — Скорее всего, единого учебника истории не будет. А единый стандарт разработан, изданы методические рекомендации о том, как его внедрять, учителя прошли курсы повышения квалификации, в школы поступили методические рекомендации. 

Итак, получается, что новая концепция изучения истории есть, а учебников, способных вдохнуть в неё жизнь, пока нет. Их издание ожидается в 2015 и 2016 годах. И хотя Минобразования уверяет, что экспертиза ожидаемых новых учебников истории пройдёт максимально быстро, к ней — экспертизе — у учёных по-прежнему много вопросов.

— Концепция преподавания разработана в целом, — говорит Сергей Журавлёв, заместитель директора по научной работе Института российской истории РАН. — Она сняла проблему однобокости подхода к масштабным историческим событиям, устранила попытки умолчания или обеления тех периодов отечественной истории, которые считались спорными, замалчивались или страдали множеством трактовок, которые путали обывателя и отдаляли его от науки. Однако новая концепция преподавания истории — это инструмент, которым, во-первых, надо учиться пользоваться. Во-вторых, концепция постоянно будет дополняться и совершенствоваться. Поскольку слухи, даже околонаучные, о конце истории, как теперь все понимают, оказались сильно преувеличенными.

Как полагает Журавлёв, в рамках единого историко-культурного стандарта учёные пришли к согласию, прежде всего, по ключевым событиям ХХ века и советскому периоду истории, но ещё предстоит научная экспертиза новейшей истории ХХI века. Так, теперь в концепции нового учебника истории русские революции — Октябрьская и Февральская — объединены в Великую русскую. В концепции и методическом пособии к ней говорится о Великой русской революции, которая разделена на три этапа — февраль 1917 года (раньше называлась Февральской революцией), октябрь 1917-го (раньше называлась Великой Октябрьской социалистической революцией) и третий этап — Гражданская война 1917–1923 годов. Работы над оценкой истории советского периода, революции 1990–1991 годов, создания СНГ, реформ Бориса Ельцина, «шоковой терапии», первой и второй чеченских войн в целом достигли научного консенсуса, но продолжаются. И, по прогнозам, будут дорабатываться долго.

Ещё сложнее ситуация с новейшей историей нового столетия. Так, ещё предстоит написать главы учебника по воссоединению Крыма и России в 2014 году и учебник по истории Новороссии, которые станут составной частью школьной истории. Как заметил политолог Игорь Шатров, в этом смысле сегодня актуален как никогда Бисмарк: «В войне, которую выиграла Германия (война ХIХ века — за объединение страны. — Прим. ред.), победил прусский школьный учитель». Шатров, перефразируя Бисмарка, утверждает, что в ХХI веке — в эпоху Интернета и свободы слова — войны выигрывают СМИ и культурно-информационное пространство, соответственно «настроенное», в том числе в отношении Крыма и Новороссии.

— Фильтруемое, переписываемое и зомбируемое прошлое делает его непредсказуемым, — уверен Игорь Шатров, — разрушает настоящее и лишает нас будущего. Вот эту разруху в головах и побеждает современный учитель. Полагаю, победу можно закрепить через создание общей истории и согласованных на неё взглядов между разными странами. Например, через создание общих или двусторонних, я имею в виду между странами, в первую очередь СНГ, учебников истории.

Эту мысль также высказывают многие учёные. Однако они заметно осторожнее политологов.

— Тут важно синхронизировать два школьных курса истории, — убеждён Александр Чубарьян, директор Института всемирной истории РАН, — зарубежной и отечественной. И раньше, и сегодня было и остаётся заметным изъяном преподавание этих курсов разрозненно, а потому несвязно. Настолько, что у школьников не складывается единой исторической картины мира. Сломить эту тенденцию, увы, устоявшуюся, будет сложно. Один из способов — подготовка совместных — двухсторонних, трёхсторонних или разрабатываемых коллективом международных авторов — учебников истории. Такая работа, несмотря на её трудоёмкость и затратность, ведётся. И весьма успешно. Правда, пока локально.

Как считает Чубарьян, такой подход не только позволит школьникам получать представление о том, что происходило в мире в тот или иной период развития России, но и будет способствовать созданию учёными разных стран научной — не идеологизированной — картины мира. Правда, как признают и в ИВИ РАН, и в ИРИ РАН, привлечение международных экспертов к выработке согласованных исторических трактовок событий или совместных учебников истории имеет несколько трудностей. Первая — объективная. У России и СНГ разная периодизация истории, и учёным разных стран ещё предстоит определиться с периодами нашей некогда общей истории. Вторая трудность — субъективная. Часть стран СНГ и Балтии свою национальную историческую традицию и историческую науку строят на создании образа врага, и, к сожалению, на эту роль выбран большой сосед — Россия. И хотя создано несколько научных двусторонних комиссий России — с Украиной, Казахстаном, Белоруссией, Молдавией, Латвией и рядом других стран, — они пока неэффективны. Так, например, российско-латвийская комиссия и российско-украинская несколько раз приостанавливали свою работу «из-за неразрешимых противоречий». Правда, не между учёными, а между политиками стран, пытавшимися историкам навязывать свои трактовки и видение тех или иных исторических событий.

Поэтому, как прогнозируют многие историки, несмотря на пожелание президентов стран Таможенного союза и их инициативу «написать совместный учебник истории СНГ», которая бы преподавалась в странах Содружества по согласованным стандартам, вряд ли эта инициатива реализуется в ближайшие годы. Пока пилотным проектом остаётся российская инициатива изучения истории по единому историко-культурному стандарту, на основе которого разрабатывается целая линейка учебников истории.