Всё-таки не зря, наверное, многие знаменитые обсерватории сравнивают с монастырями. Местоположение — в весьма удалённых от городской суеты местах, чаще всего в горах, где воздух чище и прозрачнее. Полная концентрация не на земных, а на сугубо небесных предметах. Немногословные, чаще немногочисленные и сосредоточенные служители «культа» — астрономы.

Такова и одна из старейших русских обсерваторий — Пулковская. Но — не старейшая. Место, откуда наблюдали за светилами, было и при Академии наук. Но большой город — он во все века большой город, и потому Николай I, сам по образованию чистый «технарь» и большой любитель технических новинок, поддержал проект строительства большой обсерватории на Пулковских высотах.

Двадцать десятин срочно выкупленной у местных крестьян земли, четырнадцать вёрст от Северной столицы... Высоты эти — по питерским масштабам — ну если не Гималаи, то Альпы — точно: 248 футов, или 75 метров, над уровнем Кронштадтского футштока, по которому издавна меряются в России высоты. Классический ансамбль зданий обсерватории возвели по проекту Александра Брюллова. Строительство завершили за четыре года и денег не жалели: общая сумма затрат составила более двух миллионов рублей. Оборудовали лучшей по тем временам немецкой оптической техникой.

За без малого два века Пулковская обсерватория подарила истории отечественной науки столько сюжетов, что сравнивать их можно... Нет, конечно, не с количеством светил на небе в ясную ночь. Но много. Очень много. Самый драматический — её судьба в ХХ веке. Сначала — печально знаменитое «Пулковское дело», когда по обвинению в причастности к некоей «фашистской троцкистско-зиновьевской террористической организации» было казнено несколько десятков человек во главе с директором. Потом, во время последней войны, представители нации, слывущей одной из самых учёных в мире, соотечественники первого директора обсерватории Фридриха Вильгельма Георга (в православии — Василия Яковлевича) Струве (1793–1864), снарядами и бомбами разнесли её постройки буквально в щебень.

Но в России, как водится, где печаль, там и радость. Часть инструментов удалось спасти, включая линзу знаменитого тридцатидюймового рефрактора. А также большую часть уникальной обсерваторской библиотеки, старейшие «единицы хранения» которой относятся аж к XV веку. Повезло обсерватории с её восстановителем: академик Щусев счёл и нужным, и возможным восстановить постройки по чертежам Брюллова.

Теперь «звёздным смотрителям» вроде бы грех роптать: уже без малого четверть века обсерватория входит в состав охраняемого ЮНЕСКО объекта «Исторический центр Санкт-Петербурга...», в 1997-м включена в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации, три с лишним сотни сотрудников, филиалы — один «скит» в Симеизе, на горе Кошка, построенный на средства богатого мецената и астронома-любителя Николая Мальцова, отдельной книги заслуживает. Как и каждый из блистательных учёных, побывавших у окуляров её телескопов: Виктор Амбарцумян, Дмитрий Максутов, Борис Стругацкий... Но биографии великих учёных, как свидетельствуют социологи, нынче сильно не в чести.

А жаль — первым в этом ряду стоял бы всё тот же Василий Яковлевич Струве, не только великий учёный, но и родоначальник выдающейся династии: весьма известный ныне издатель Никита Струве — внук известного философа и публициста Петра Бернгардовича, в свою очередь, доводившегося внуком основателю обсерватории. Но из всего, что сделал старший Струве для России, мне кажется самой симпатичной его знаменитая дуга — было бы правильнее писать её с прописной буквы. Между прочим, крупнейший (по размерам) объект — 2 820 километров, — внесённый в 2005 году в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Что же такое эта самая Дуга Струве? Говоря кратко, это создававшаяся в течение сорока лет — с 1816 по 1855 год — цепь из 265 старых триангуляционных пунктов, каждый из которых представляет собой заложенные в землю каменные кубы с длиной ребра два метра. Тринадцать пунктов были основными и представляли собой совмещённые астрономо-геодезические пункты, в них производились астрономические определения широт и азимутов.

Триангуляционные пункты по-разному выделялись на местности: например, выдолбленными в скалах углублениями, железными крестами, пирамидами из камней или специально установленными обелисками. Часто их помечали кирпичом из песчаника, заложенным на дно ямы. А иногда это был гранитный куб с полостью, залитой свинцом, положенный в яму с булыжниками. Конечные точки уже при создании Дуги были закреплены монументами.

Создавалась эта Дуга с целью определения параметров Земли, её формы и размера, и в России это измерение фигуры нашей планеты было первым в её истории: исследования подтвердили, что Земля — не шар, а эллипсоид. Протянулась Дуга по всей Европе на 2 820 километров и покрывала угол в 25 градусов 20 минут, или 1/14 часть окружности Земли, — от норвежского Фугленеса возле мыса Нордкап до украинской деревеньки Старая Некрасовка близ устья Дуная. Однако судьбу своего творения почтенный Василий Яковлевич предвидеть вряд ли мог. И дело даже не в том, что из 265 «опор» Дуги Струве сегодня осталось — так считается — всего 34.

В пору создания Дуги она проходила по территории всего-то-навсего двух государств: Шведско-норвежской унии и Российской империи. Сегодня 34 пункта делят между собой десять стран: Норвегия, Швеция, Финляндия, Россия, Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия, Украина и Молдавия. Больше всего пунктов сохранилось, как ни странно, в перепаханной войнами Белоруссии (согласно энциклопедиям — девять, сами белорусы говорят о девятнадцати) и в Финляндии. России, как ни рассуждай о неисповедимости исторических судеб, достались только две (Мякипяллюс и «Точка Z», связывающая между собой северную и южную части Дуги), да и те на затерянном в Финском заливе в 180 километрах к западу от Петербурга островке Гогланд (административно — Кингисеппский район Ленинградской области).

Вполне обоснован вопрос: а сегодня-то что с этой Дугой делать? При наличии спутников и прочей сверхпремудрой и точной техники? Во-первых, прежде всего ответить на вопрос о сохранности Дуги: не без основания считается, что на Украине и в Молдавии тем, что осталось от неё, никогда всерьёз не занимались. Весьма достойные памятники, правда, есть почти во всех «дуговых» странах.

Во-вторых, напрашивается и вопрос о том, куда смотрят организаторы туризма — как в масштабах отдельных стран, так и всей Европы? Больших маршрутов, связывающих несколько стран, в наше время создаётся немало, вспомнить хотя бы Великий шёлковый и Великий чайный пути. Но, как ни странно, все они проходят по преимуществу в широтном направлении. Меридиональных — пока нет.

С самым большим уважением к Дуге Струве относятся в Белоруссии. Дело и в известной доле исторического везения, и в том, что братья-белорусы едва ли не первыми подметили, что пункты эти находятся по преимуществу в самых диких (или заповедных, как кому нравится) местах, в которые больше всего тянет современного городского жителя. И вот уже к пунктам Дуги привязаны и специальные маршруты, и уютные сельские усадьбы... В Финляндии специализированных маршрутов, насколько мне известно, нет, но пункты Дуги обязательно показываются во время поездок по стране. В России создание таких пока лишь предполагается — в частности, в рамках создаваемого на Гогланде Ингерманландского заповедника.

...А напоследок, как водится, анекдот. В первозданном значении — забавный случай, бывший в действительности. В 2006 году в той же Белоруссии выпустили памятную монету номиналом двадцать рублей, посвящённую Дуге Струве. Да не простую, а... квадратную, со скруглёнными углами. Но вот беда: на реверсе, где обозначена длина Дуги, ей «довесили» 60 километров — значится 2 880! Часть и без того небольшого тиража монеты, по слухам, успели изъять, но на белорусском нумизматическом рынке монета успела превратиться в один из самых дорогих «лотов».

Как говорится, не в Дугу...