— Такая проблема действительно стоит, общество расколото. Это связано не только с событиями на Украине, сейчас в России идёт мобилизация, перестройка общества, экономики и власти, появляются изоляционистские настроения. Это многих пугает.

Часть людей рассматривает возможность эмиграции, но не надо преувеличивать их численность. Это проективное настроение, скорее, пожелание, которое у большинства вряд ли будет реализовано. Хотя те, у кого есть возможность, сейчас пересматривают свои жизненные планы и создают «запасные аэродромы» на Западе, чтобы ими можно было воспользоваться, когда в России станет совсем уж некомфортно жить.

— Помните байку про аппетит слона? «Конечно, он съест, да кто ж ему даст». Для того чтобы выехать, нужно, чтобы были условия в стране, куда человек планирует ехать, должен быть подготовлен «аэродром». Это занимает определённое время. Уехать — означает необходимость решить кучу бытовых проблем: образование детей, помощь родителям, жильё... Все вопросы надо решать параллельно. О работе я даже не говорю. Ситуация меняется, и многие полагают, что не в лучшую сторону. Соответственно, усиливается интенсивность поиска вариантов. Но это не значит, что люди мгновенно бросают жильё и уезжают за границу.

— Обычно социологи задают вопрос: «Хотели бы вы уехать из страны?» Как правило, цифры колеблются в пределах от пятнадцати до двадцати процентов. Но как только у респондентов спрашивают о том, предпринимают ли они какие-то «конкретные действия для отъезда?, цифры резко снижаются до уровня трёх-четырёх процентов и даже меньше. Поэтому относиться к настроениям, которые фиксируются в социальных сетях и социологических опросах, нужно очень-очень осторожно. Я полагаю, что реально готовы уехать за пределы России, в корне изменив социальную среду, только два-четыре процента, не более.

— Нет. Стремления получить образование, работу, повысить квалификацию, а возможно, ещё и переждать определённый период на Западе, конечно, усилились, как усилилась и эмиграция. Но говорить о катастрофических масштабах эмиграции я бы пока не стал.

— Во-первых, это молодёжь, только получившая образование и планирующая на Западе найти работу или продолжить учёбу. Большинство из них вернутся в Россию при благоприятной ситуации либо будут жить на две страны.

Другая часть эмигрантов — это интеллигенция, которая находится уже в зрелом возрасте, имеет накопления и может позволить себе купить жильё на Западе, получить вид на жительство и пережидать там обострение ситуации в России.

— Для учёных всегда наибольшее значение имела работа. Если есть контракт — они уезжают. Подавляющее большинство учёных работает на Западе по временным контрактам, по грантам. Если у них долгосрочные контракты, то они могут уезжать с семьями. Но тут возникает вопрос будущего детей: где давать им образование?. Скорее всего, в ближайшее время будет превалировать выжидательная позиция.

— Если в начале и середине девяностых годов уезжали в основном жители Москвы и Питера, то сейчас эмигрируют отовсюду. Из небольших городков Сибири уезжают столько же, сколько из мегаполисов. Если вы проедете по американским университетам, то увидите там студентов из всех регионов России, там обязательно будут жители небольших городов.

— Изменилась география территории выхода, изменился состав. Но в целом я бы не сказал, что произошли большие перемены. В девяностых эмиграция была этнической — уезжали немцы, евреи, греки. Сегодня эмиграция перестала быть этнической, уезжают представители всех национальностей. В Израиль едет больше русских, чем евреев, а в Германию — больше русских, чем немцев.

— Экономическая ситуация в России сейчас не катастрофическая, в отличие от времён «колбасной» эмиграции восьмидесятых и первых годов независимости. Если у вас есть деньги, все товары можно купить и в России. Для людей более значимой становится социальная среда, безопасность для себя и членов семьи, свобода выражать свои чувства.

— Чаще всего едут туда, где комфортно жить и работать. Разные слои населения едут в разные страны. Для пенсионеров более важны комфортные условия жизни, это могут быть Англия, Португалия, Италия, Лазурный Берег, Болгария. Всё зависит от доходов. Пенсионер может сдать или продать квартиру в мегаполисе и на эти деньги купить жильё не хуже в той же Болгарии или Италии. Молодёжь больше интересует работа, у них немного другие требования. Процесс выбора индивидуален, одного интересует мегаполис, другого — маленький университетский городок.

— Многие из тех, кому удаётся устроиться на Западе, испытывают определённый дискомфорт, потому что их социальная среда остаётся в России. Они попадают в комфортную, удобную жизнь, но там всё-таки немного другая культура. Многие общаются исключительно с выходцами из России. Хотя говорить о какой-то российской диаспоре за границей сложно. Среди учёных есть шутка, что если на кафедре университета появился один китаец, то через год на этой кафедре будет пять китайцев. Но если появился русский, то в течение ближайших лет ни одного русского там не будет. К сожалению, это следствие того, что в российском обществе очень низок уровень межличностного и межгруппового доверия. Это отсутствие доверия многие переносят и за границу. А вот дети, особенно если переезжают в раннем возрасте, быстро интегрируются в принимающую среду. Во втором поколении они фактически перестают быть россиянами.

— Такой статистики нет, есть статистика регистрации пересечения границ. Но мы должны понимать, что мир изменился. Говорить о том, что человек уехал, а потом вернулся, можно условно. Есть масса примеров трансграничных семей, которые живут не только на две, но и на три страны. Муж работает в университете в одной стране, жена — в другой, дети учатся в третьей. Это нормальная ситуация.

Сейчас правильнее говорить не об утечке умов, а об их циркуляции. Специалист сегодня работает в России, завтра — в одной стране на Западе, послезавтра — в другой стране на Западе, потом — снова в России. А бывает, что всё это происходит в течение года, разные проекты реализуются в разных странах.