Память Сердца

Из года в год наша страна с особенным национальным размахом празднует 9 Мая: каждый человек, ковавший Победу с оружием в руках или в тылу, заслуживает общественного уважения. Но не все из ветеранов, в силу различных обстоятельств, могут рассказывать о давно отгремевших боях. Правда, несмотря на солидный возраст и неизменно сопутствующие заболевания, фронтовики находят в себе силы, как полковник запаса Антон Дмитриевич Букин, чтобы вспомнить погибших товарищей, рассказав молодёжи всю правду о войне.

Без колёс

– Мне неоднократно попадались на глаза сообщения о том, что якобы у японцев до Второй мировой войны были танки, которые могли двигаться как на гусеницах, так и на колесах по рельсам, – начинает рассказ мой собеседник. – Возможно, проект ускоренного передвижения бронетехники по железнодорожным линиям и разрабатывался, но приспособленных к подобным марш-броскам танков я на Дальнем Востоке не встречал.

А специалист по бронетехнике Антон Дмитриевич был ещё тот! Прекрасно разбиравшегося во всевозможных механизмах, его, 20-летнего парня, из военкомата отправили служить не куда-нибудь, а недалеко от тех мест, где Жуков в то время громил японскую армию. Попасть в элитную часть было непросто. Боевые действия показали высокую эффективность бронетехники, а потому будущих танкистов, которые решали исходы сражений, стали готовить с особенной тщательностью, преподавая дисциплины даже по вооружению вероятного противника. За несколько месяцев красноармеец Букин настолько прекрасно научился управлять и обслуживать танки, что ему присвоили звание сержанта, а после окончания краткосрочных офицерских курсов – звание техника-лейтенанта.

– Слухи о японских танках, видимо, пошли из-за того, что гусеницы снимались с советских танков – БТ-7 и БТ-5. Но и они на рельсы не устанавливались: колёса, по задумке американского инженера Кристи, должны были использоваться во время движения по магистралям. Но где же дороги на Дальнем Востоке? Проще говоря, танки были спроектированы для применения на территориях США или Европы, а в Советском Союзе и уж тем более в Азии колёса ни разу не пригодились.

При низких температурах

В октябре 1941 года 58-ю танковую дивизию, в которой служил техник-лейтенант Букин, погрузили на эшелоны и направили под Москву. Преодолев за 15 суток около 10 000 километров, танкисты выгрузились под городом Клин и вскоре оказались на фронте.

– Там я впервые увидел фашистские танки «Пантера» – Т-II и Т-III, – продолжает собеседник. – Честно признаюсь: по тем временам танк был неплохой. Но с массой недостатков. Например, бронебойный снаряд в момент попадания в танк обязательно оставлял на нём вмятину, вследствие чего тыльная сторона начинала крошиться, поражая экипаж, а потом загорался и сам танк. И как фашисты на этой технике умудрились захватить всю Европу? Наверное, потому, что умело маневрировали на поле боя, да и достойного сопротивления нигде не встречали. А под Москвой их остановили советские БТ. На них мы и пошли в контрнаступление, не давая возможности фашистам остановиться. Кстати, часто читаю о том, что фашисты отступали настолько стремительно, что даже свою исправную технику оставляли. В этом есть доля правды. Но бросали свои танки они ещё и потому, что при низких температурах замерзало дизельное топливо и бензин. Проведи соответствующее обслуживание танков, и они будут вновь на ходу. Но на работу с техникой у них не было времени.

Загадка истории

– К концу 1941 года мы уже имели на вооружении танки Т-34. Порой приходилось слышать, что их специально для битвы за Москву произвели в Харькове. Но ведь в то время Украина была оккупирована фашистами, а эвакуированные производства монтировали на Урале. Поэтому правда в том, что Т-34, решившие исход сражения за столицу, изготавливались на Сталинградском тракторном заводе и в Сормово. На этих же танках мы начали наступление на Харьков весной 1942 года. Командование (а операцию разрабатывал Тимошенко при активной поддержке Хрущёва) посчитало, что находящаяся рядом с Харьковом немецкая группировка численностью до 900 тысяч солдат и офицеров будет  молча стоять и смотреть, как мы освобождаем город. Но получилось то, что предсказывал Жуков, – катастрофа. Из трёх армий, попавших в окружение, вырвались лишь несколько частей и подразделений. Среди них – наша 58-я танковая бригада. Как это ни горько признавать, уходили мы без техники – её всю разбомбила немецкая авиация. Но я до сих пор не могу понять, почему Сталин легко – без малейшего наказания – простил поражение Тимошенко и Хрущёву, обещавшим 100-процентный успех операции. Вот это загадка истории…

Получив танки в Саратове и погрузив их на платформы, Антон Дмитриевич вместе со своей бригадой двинулся на Сталинград.

– За Петровым Валом рельсы были уложены прямо на грунт, – говорит он. – Так что когда налетел самолёт, уничтожив паровоз, нам ничего не осталось, как, сняв танки, своим ходом отправиться до Ерзовки. Двигаться дальше было невозможно: фашисты прочно удерживали берег Волги в районе посёлков Латошинка и Рынок. В Сталинград мы вошли лишь после окружения группировки противника в городе. Так и не дождавшись 2 февраля 1943 года, нас погрузили на эшелоны и отправили сначала под Тамбов, а потом на Курскую дугу.

Другая правда

– Под Курском нам пришлось столкнуться с «Тиграми», – рассказывает Антон Дмитриевич. – Мощная машина! Я сам видел, как выстрелом из 88-миллиметровой пушки пробивалась 150-миллиметровая броня тяжёлого советского танка ИС-2. Но, будучи прекрасно вооружёнными, «Тигры» имели незначительный запас хода: немцы знали, что Курская битва будет танковым сражением. Но Т-34 оказались лучше: умело маневрируя на поле боя, они с 600 метров пробивали броню тяжёлого фашистского танка. Потом было форсирование Днепра и освобождение Украины. В мемуарах и исследованиях редко когда встретишь пару абзацев о том, что на Западной Украине местное население стреляло в спины советским солдатам, потери с нашей стороны были немалыми. Почему до сих пор этот факт замалчивается? Ведь смогли же историки дать правильную оценку остановки советских войск перед штурмом Варшавы. И хотя временами раздаются высказывания, мол, Сталин дал приказ не помогать поднявшим восстание в Варшаве полякам, чтобы не делить с ними на равных результаты освобождения города, правда в другом. Наши войска после освобождения Украины и Белоруссии были вымотаны, не хватало вооружения. Поэтому, войдя без подготовки в Варшаву, мы обрекли бы себя на поражение. Да и что это за восстание? Что могла сделать горстка поляков с пистолетами и винтовками против фашистской бронетехники? Не исключено, что немцы намеренно позволили поднять полякам восстание, чтобы советское командование поддалось на провокацию.

– Во многих фильмах и книгах в подробностях описано начало взятия Берлина, когда советские танки со включённой сиреной и при свете прожекторов двинулись на противника. Как вы, участник тех событий, оцениваете эффективность подобного психологического воздействия?

– В моём наступавшем полку сирены не было точно. Возможно, она использовалась в других частях. А вот про Киев знаю, что во время танкового удара именно там впервые включалась сирена. Что же касается прожекторов, которые, по задумке, должны были ослепить противника, то от яркого света, на мой взгляд, не было никакого толку: предметы, отбрасывая тень, создавали абсолютно не просматриваемые участки территории. Там и скрывались немцы. Но прятаться им было уже поздно. И 2 мая наша бригада остановилась в нескольких сотнях метрах от Рейхстага, на котором я осколком выцарапал «Мы из Сталинграда» и расписался.

– Почему именно эту фразу, а не название других городов, которые вы освобождали?

– Перед штурмом Берлина мы увидели огромный фашистский плакат: «Смерть или Сибирь!». Видимо, немцы, боясь Сибири, не собирались сдаваться. Но потом оружие стали бросать ротами и батальонами. Тогда я и вспомнил про Сталинград, который стал для гитлеровцев страшнее, чем смерть и Сибирь вместе взятые.

Эдуард Лапин
Фото автора и из архива Антона Дмитриевича Букина