Владимир Краснов. «Симъ заявляю, что буду играть в футболъ…»

Известный детский писатель Виталий Бианки в юности был классным футболистом. Как многие его сверстники, он просто не мог не увлечься английским футболом, который в начале двадцатого столетия у нас еще только входил в моду и посему всячески порицался бдительной педагогической общественностью, видевшей в нем лишь пустую трату времени и сил. Преподаватели той поры письменно докладывали своему школьному начальству: «Просим обратить внимание на повальное увлечение гимназистов игрой в фут-бол (так и писали), что влечет за собой большое количество травм».

Не одобряли его увлечений и родители. Виталий Львович Бианки, занимавший в Зоологическом музее должность ученого-хранителя коллекций, а позднее – заведующего орнитологическим отделом, сердился на сына: «Головой, головой работать надо, а не ногами! – кричал он. – Тогда не будешь по математике тройки хватать…» 

Но с математикой у Виталия по-прежнему не все ладилось, чего не скажешь о футболе, в коем он к тому времени явно преуспел, начав играть на лужайках и пустырях, откуда юных футболистов безжалостно гоняли дворники, а закончив игрой в нескольких взрослых спортивных клубах. Хорошо знавший его писатель Алексей Алексеевич Ливеровский вспоминал: «…Его ставили в сборную Петербурга. Он бил с обеих ног, славился резким рывком и точной прострельной передачей. Великолепно подавал угловые, хлестким резаным ударом и прямо на ворота. 

Надо было видеть, как он, высокий красавец, не снимая с головы красной с черным хвостиком фески, мчится, в два финта обыгрывает кажущегося неуклюжим бека-защитника и хлестко, неотразимо бьет в «девятку». Популярность футболиста Бианки была велика и обоснованна. Он действительно был игрок высочайшего класса. 

Футбольная команда поселка Лебяжий, в котором семья Бианки проводила летние месяцы, существовала только летом, во время студенческих и школьных каникул. Игровая зона команды распространялась на побережье от Старой Красной Горки до Петергофа, включая Малую и Большую Ижоры, Ораниенбаум и Мартышкино. Матчи с Кронштадтом считались уже междугородними и назначались редко.

За день-два до очередной встречи на почте у крыльца трактира «Бережок» и просто на телеграфных столбах появлялись афиши о матче с приезжей командой. Готовилось футбольное поле. Ворота были без сеток, боковые линии — мелкие канавки и валики снятого дерна. 

За полчаса до игры вокруг поля плотной стеной стояли зрители. Белые фуражки гимназистов и моряков, красные погоны кадетов, яркие платья женщин придавали этой живой ограде красочный и веселый вид. Молодые люди, прикрывая дам от возможных ударов мяча, выставляли вперед велосипеды. Последним на тощем мерине, запряженном в рессорную двуколку, приезжал урядник. Он привязывал лошадь к кустам, задавал ей сено и, поправив фуражку и шашку, размеренно шествовал вдоль поля за спинами зрителей, вставая на цыпочки и заглядывая через плечи на поле при наиболее оживленных криках толпы.

Свисток! Под жаркие аплодисменты почитателей, в белых рубашках и синих трусах, на поле выбегала любимая команда. Первая команда «Лебедя»! Мы, мальчишки, знали каждого игрока. Вот капитан — ловкий, всегда подчеркнуто корректный Оська Гаген-Торн, крепыши братья Васьковские, стремительный центрфорвард, кумир дачных девушек Гриша Рахманин, непроходимый бек Володька Гюнтер по прозвищу Буцефалушка, быстрый правый инсайд Юрий Ливеровский и, наконец, «сам» Витька (так в обиходе звали его) Бианки».

О футбольном прошлом Виталия Валентиновича Бианки, а заодно и о том, как утверждалась в России эта поистине народная игра, рассказывает известный в Петербурге футбольный историк и статистик Юрий Павлович Лукосяк: «В Петербурге начала века существовало несколько футбольных клубов. Были и английские. Они в основном состояли из детей промышленников и инженеров, работавших на английских фабриках на выборгской стороне и в районе Смольного института. За один из таких клубов выступал, между прочим, будущий писатель Владимир Набоков…

Попасть в клуб с улицы было невозможно. Нужны были рекомендации. Они, по-видимому, у Виталия Бианки были. Он был принят в клуб. Английское значение слова «клуб» – семья, объединенная общностью интересов и занятий, где старший помогает младшему. Вот чего не хватает нам в сегодняшней жизни. Такой «семьей» была и футбольная команда дачного поселка Лебяжий, где начинал свою короткую, но бурную футбольную карьеру будущий детский писатель. Здесь и пристрастился Виталий гонять со сверстниками мяч, создав со товарищи дачную команду «Лебедь». Многие лебяженцы попали тогда в разные питерские клубы. Играли, стало быть, они неплохо».

Клубы были очень дисциплинированы. Устав клуба предписывал: «Согласно правилам Санкт-Петербургской футбольной лиги игрок, игравший в минувшем сезоне в каком-либо обществе, в следующем сезоне может перейти в другое только в том случае, если к определенному сроку объявит об этом Санкт-Петербургской футбольной лиге через секретаря того общества, в которое он переходит. Игрок, заявивший о своем переходе в какое-либо общество не может играть в другом обществе в течение того же сезона.

В английском клубе с русским названием «Нева» Виталий Бианки играл всего один сезон. Сохранилось собственноручно изложенное на типографском бланке заявление о приеме в клуб. Вот оно: «Въ комитетъ клуба «Нева». Я, нижеподписавшийся Виталий Валентинович Бианки, симъ заявляю, что въ сезоне 1912 года буду играть въ футболъ въ команде Вашего Общества. Въ прошломъ году я игралъ въ Петровскомъ клубе. 21 апреля 1912 года». Это заявление, написанное, кстати сказать, в год создания Всероссийского футбольного союза, объединившего 150 клубов из больших и малых городов России, скреплено печатью и подписью секретаря общества г-на Бульмера». 

В том же году определился первый чемпион страны (им стала команда Санкт-Петербурга) и состоялся официальный дебют наших футболистов в международных соревнованиях. Они приняли участие в Олимпийских играх, но оба матча проиграли. 

Петровский клуб любителей спорта, в котором начинал играть Виталий Бианки, был создан на Крестовском острове. Туда брали и гимназистов, и студентов, и мелких конторщиков… 

Дольше всего, с 1913-го по 1916-й год, он играл за клуб «Унитас». В Коломягах есть стадион «Спартак». Раньше он принадлежал «Унитасу». Клуб был организован известной в Питере футбольной семьей Бутусовых. Отец был владельцем писчебумажного магазина. У них было шесть братьев и пять сестер. Сестры тоже играли, но не в футбол, а в хоккей. А держался клуб в основном за счет средств старшего из Бутусовых – Кирилла. Злые языки утверждали, что деньги на его содержание Кирилл выигрывал нечестным путем в игорном доме на Владимирском проспекте, где позже размещался театр имени Ленсовета. Он действительно разбогател что называется на ровном месте. Так что повод для таких предположений был. 

Играл Бианки левым крайним нападающим. «Левым краем», как было принято говорить тогда. В документах той поры фамилия его встречается часто. Правда, секретарь в клубе был не очень аккуратный, и в отдельных бумагах он назван Виталием Викторовичем. Сколько он забил голов – сказать трудно. В отчетах тех лет такой графы вообще не существовало. И победы, и поражения были уделом команды, а не отдельных личностей. Установить, кто автор гола, было трудно. Судьи часто не знали футболистов в лицо. А номеров тогда не было. Они появились на футболках лишь после войны.

Каким он был футболистом? Он не носился попусту за мячом. Это был высокий, степенный, полный внутреннего достоинства человек, обладавший хорошей реакцией и точным ударом.

Этот опоздавший на сто лет репортаж с футбольных полей с воротами без веревочных сеток, разметкой из древесных опилок и восторженной толпой  болельщиков, которых, как в театре, называли зрителями, репортаж о вековой давности матчах, немыслимых без чувства локтя, спортивного азарта, честной борьбы и воли к  победе, вызывает знакомую каждому спортсмену и болельщику  досаду, что этих качеств нам так не хватает сегодня, здесь и сейчас… 

И так хочется, чтобы воля к победе не оставила наших спортсменов в дни Белой Олимпиады в российском городе Сочи!